Повеса из Пуэрто-Бануса

– Когда ты встречаешься с отцом? – спросила Эстель.

Она не шутит, понял Рауль.

– Он пожелал жить на севере и умереть там, со своей другой семьей. Зачем я… – Рауль сжал губы. – Я не хочу говорить об этом.

– Анхела снова звонила сегодня.

– Я просил тебя не отвечать на ее звонки.

– Я ждала звонка брата, – оправдывалась Эстель. – Сегодня у Сесилии прием у кардиолога. Я и на экран не взглянула, когда ответила на звонок.

– Я подумал… – Рауль замялся. – В Барселоне на выходных состоится премьера одного шоу, думаю, мы могли бы хорошо провести время.

– Рауль… – Эстель не могла просто сидеть и молчать, не иметь возможности высказаться. – Когда умерли мои родители, меня мучило чувство вины.

– Почему?

– Я винила себя за каждый скандал, за каждую ссору. Что бы ты ни сделал, ты винишь себя. Почему тогда не попытаться что-то изменить сейчас, чтобы потом не корить себя? – Она инстинктивно потянулась, чтобы взять его за руку, но Рауль отодвинулся.

– Ты говоришь как жена.

Она посмотрела на него.

– Женой я себя не чувствую, уж поверь. – Эстель схватила телефон, услышав звонок. – Я должна ответить.

– Разумеется.

Звонила Аманда, она, как всегда, изо всех сил старалась быть жизнерадостной.

– Они оставят Сесилию на пару ночей в больнице, у нее небольшое обезвоживание…

– Известно, когда операция?

– Она еще слишком маленькая, – ответила Аманда. – Ей подсоединили трубку для принудительного кормления. Может, ее снова подключат к аппарату вентиляции легких…

Рауль заметил, как в глазах Эстель появились слезы, она повела плечами и ссутулилась, крепче сжав телефон.

– Она боец… – Эстель прикрыла глаза.

– Как твоя племянница? – спросил Рауль, когда она закончила разговаривать.

– По-прежнему. – Эстель не хотела говорить об этом, потому что боялась разрыдаться. Увидев, что он закончил есть, она улыбнулась ему. – Куда ты хочешь пойти теперь?

– А куда хочешь ты?

«Домой!» – требовало ее тело, пока они шли по оживленной улице. Но Эстель работала. Она посылала Эндрю деньги с тех пор, как вернулась из Англии. Сначала она якобы перевела ему свои сбережения, на которые хотела купить автомобиль. Затем якобы заем, а в третий раз просто сказала, что они с Раулем хотят помочь.

Работать было нелегко. Они подошли к очень шумному и людному клубу, куда было практически невозможно попасть. Он особенно нравился Раулю.

– Заглянем сюда?

Эстель проснулась в полной тишине. Было без десяти десять, Рауль уже давно ушел на работу. Она села на кровати, но голова закружилась, и Эстель снова легла.

Она совсем не представляла, как Рауль мог постоянно жить в таком ритме. Одно Эстель знала наверняка: сегодня ночью она останется дома.

Ей хотелось провести вечер дома, то есть в доме Рауля, а на ужин поесть чего-нибудь простого. Должен же в договоре быть какой-нибудь пункт, предусматривающий выходные время от времени?

Обычно в Марбелье было не так влажно, но сегодня стояла невыносимая духота. Эстель купила спелые сочные помидоры и проходила мимо прилавка с рыбой, когда ее вдруг затошнило. Она постаралась отогнать мрачные мысли.

Эстель принимала таблетки каждый день в одно и то же время. Ну, почти каждый день. Она не могла забеременеть.

– Смотри, куда идешь! – по-испански выкрикнул прохожий, на которого она налетела.

– Lo siento, – извинилась Эстель, поворачиваясь в обратную сторону и направляясь в аптеку. В уме она подсчитывала дни, ей очень хотелось ошибиться.

Меньше чем через полчаса она обнаружила, что не ошиблась.

Рауль вернулся домой только к семи часам. Войдя, он почувствовал запах хлеба, что выпекался в печи, и увидел, что Эстель готовит на его кухне.

– Заигралась в заботливую супругу? – осторожно спросил Рауль. – Тебе не обязательно готовить.

– Мне хочется сегодня провести вечер дома, Рауль, – ответила Эстель, нарезая салат.

– Почему?

– Потому что… – Эстель нахмурилась. – Ты хоть когда-нибудь отдыхаешь?

– Никогда, – признался он и поцеловал ее. – Ты в порядке?

– Да, а что?

– Ты не проснулась, когда я уходил утром. А сейчас ты напряжена.

– Переживаю за племянницу, – ответила она, отодвигаясь от него, и положила два стейка на гриль.

Сегодня она никак не сможет сыграть свою роль.

Они накрыли на стол на балконе и съели стейк с салатом из помидоров вприкуску с хлебом, который испекла Эстель. Надвигался шторм.

Эстель хотела вернуться домой, хотела, чтобы все закончилось, хотя она и понимала, что пути назад уже нет. Он не должен об этом узнать. Она не сможет признаться ему. Она не вынесет гримасу отвращения на его лице, обвинений, которыми он ее осыплет.

– Сегодня я говорил с отцом.

Она перевела взгляд с грозовых облаков на Рауля.

– Как он?

– Не очень, – ответил Рауль, – просит поскорее навестить его.

Эстель тщательно подбирала слова:

– Да, у твоего отца была интрижка на стороне, но ведь она превратилась в серьезную связь. Они до сих пор вместе…

– Из-за этой интрижки погибла моя мать! – Рауль вонзил нож в кусок мяса. – Из-за их обмана я чувствую себя виноватым! – Он оттолкнул тарелку.

В его взгляде было столько смятения и горя… Теперь, когда она хотела отдалиться от него и беречь свое сердце, теперь, когда ей это было нужно меньше всего, Рауль доверился ей.

– Мы с мамой поссорились в ночь, когда она умерла. Она не пришла на рождественский спектакль, в котором я играл. Когда я вернулся домой, она плакала, просила прощения. И что я ей ответил? Сказал, что ненавижу ее. Ночью она разбудила меня и посадила в машину. В грозу в горах опасно, – объяснил Рауль, – я понятия не имел о том, что происходило.

Эстель не могла себе представить, как ему было страшно.

– Машина пробуксовала и слетела с горы, сорвалась с утеса. Когда отец вернулся из так называемой командировки, ему сообщили, что его жена погибла, а сын в больнице. Он не стал говорить, зачем на самом деле ездил в Сан-Себастьян. Спустя годы, когда Лука подрос, Анхела стала приезжать в Марбелью с отцом. Мы выделили ей квартиру, где она жила в рабочие дни.

– Ему нужно было растить двух сыновей, – сказала Эстель. – Может, только так он и мог тогда поступить.

– Ну да! – усмехнулся Рауль. – Он проводил с Анхелой все свое свободное время, а меня оставлял с дядей и тетей. Если бы он захотел, чтобы у него была одна семья, она бы у него была. А он сделал свой выбор, в результате чего погибла мама.

– Мама, а не ты…

– Я годами винил себя в ее смерти. Я все думал о тех страшных словах, что сказал ей…

– Ты был ребенком.

– Да, – ответил Рауль, – теперь я это понимаю. Мама умерла через два дня после рождения Луки. Теперь мне понятно – она ехала туда, чтобы застать их врасплох.

– В грозу. С пятилетним сыном на заднем сиденье, – уточнила Эстель.

– Я думал, она хотела убить меня. Знай я, что вовсе не мои слова заставили ее мчаться куда-то среди ночи…

– Судя по твоим словам, она довольно долго болела, и, мне думается, твоему отцу пришлось тяжело… Твой отец всего лишь желает тебе счастья, хочет, чтобы ты остепенился. Он желает тебе покоя.

– Всем нам нужен покой. – Рауль поднялся. – Пойду развеюсь.

Эстель не шевельнулась.

– Не жди меня.

– Не буду.

Эстель не хотелось, чтобы Рауль уходил в таком настроении, и она последовала за ним в гостиную.

– Не думаю, что тебе…

– Я плачу тебе не за то, чтобы ты думала.

– Ты расстроен.

– А теперь она будет говорить мне, что я чувствую!

– «Она» тебе просто напоминает о том, что прочитала договор, прежде чем его подписывать. Если ты думаешь, что сейчас пойдешь по клубам, как обычно, то я сажусь на ближайший самолет и улетаю домой. – Эстель увидела, как напряглись его плечи. – И заберу свой гонорар до последнего цента.

Рауль направился к двери.