Если ты полюбишь…

— Ну, что тебе сказать? — Нарочито медленно начала Энн. — Мне кажется, что миссис Фидерстоун… Ты ведь знаешь, что ей было уже больше восьмидесяти.

— Да рассказывай же, не тяни — затараторила Мэри. — Ну, что, что произошло?

Энн стало немного совестно дразнить лучшую подругу, и она заговорила серьезно:

— Мне кажется, она умерла совсем одинокой и…

— И, будучи миллионершей, завещала тебе все свое состояние! — с горящими от восторга глазами подхватила Мэри.

Энн всегда считала, что богатое воображение и пылкий темперамент Мэри как нельзя лучше помогли бы ей применить юридическое образование в сфере шоу-бизнеса. Но сейчас неуемная фантазия подруги разозлила ее, и она ответила довольно сухо:

— Если бы миссис Фидерстоун была миллионершей, то, вероятнее всего, оставила бы все свое состояние коту. Нет, в письме адвокат упоминает лишь об очень скромном наследстве.

— Ну, слава богу! Наконец хоть кто-то решил отблагодарить тебя за твои добрые дела! Впрочем, люди зачастую наоборот кусают руку дающего. Нет, серьезно! Вспомни того бездельника, который обобрал тебя до нитки.

При этих словах Энн совсем помрачнела. Она вспомнила, как накормила горячим обедом постучавшегося к ней в дом бедного незнакомца. Он вызвался вымыть окна, а вместо этого украл со стола деньги, предназначавшиеся прачке, и исчез. Но ведь это случилось давно. И еще с той, прежней Энн. Теперь она уже не настолько доверчива! Да и стащил-то он всего пять долларов. Наверное, ему очень нужны были деньги. И не стоит о них сейчас вспоминать. А уж тем более жалеть! Это неблагородно!

Энн встряхнула головой, как бы отгоняя нехорошие мысли, закрыла шкафчик с посудой, повесила на гвоздик полотенце и повернулась к подруге.

— Прости, что вынуждена выгнать тебя. Но мне пора уходить. Терпеть не могу пробок на центральных улицах! Да еще надо отыскать эту адвокатскую контору. Понятия не имею, где она там находится.

— Я сейчас тебе все расскажу, — сказала Мэри, поднимаясь с дивана.

Пока Энн надевала туфли и жакет, она подробно объясняла, как найти контору. Девушки вышли на улицу и на несколько минут задержались у двери.

— И ты совсем не волнуешься? — спросила Мэри. На ее веснушчатом лице мелькнула хитроватая улыбка. — Как ты думаешь, сколько тебе перепадет из наследства этой миссис Фидерстоун.

Легким движением изящной руки Энн повернула подругу спиной к двери и мягко подтолкнула ее к дому.

— Понятия не имею. Вероятно, получу какой-нибудь маленький подарок. Ты же знаешь, миссис Фидерстоун была не из богатых. Поэтому я и предложила тогда оплатить счет ветеринара. Миссис Фидерстоун — маленькая, очень приятная старая леди. Она жила в маленьком и тоже очень приятном старом доме вместе со своим котом. Просто не понимаю, как тебе не стыдно не только говорить, но даже думать о ее деньгах!

Но в глубине души Энн чувствовала себя виноватой. Ведь упрекая Мэри за ее глупую болтовню, сама она подсознательно оценивала неожиданно свалившееся на нее наследство. Оно, конечно, не могло быть большим. Ну что ж, она ничего и не ждала, и это ее успокаивало. Хорошо бы этих денег хватило на оплату услуг медсестры для отца, если он надумает приехать погостить.

Стояла прекрасная ранняя осень. Утренний воздух, напоенный запахом хвои окружавших дом сосен и кедров, бодрил и пьянил. Вообще-то жить на холмистых окраинах города, вдали от центра, было не очень удобно. Но в это время года все неудобства казались незначительными. Душа отдыхала, наслаждаясь тишиной и ароматами осени.

Но на Мэри очарование осенней природы, казалось, никак не действовало. Будто упрямый маленький терьер, она вцепилась в ненароком задетую Энн тему и решительно не желала ее оставлять:

— Нет, нет! У этой миссис Фидерстоун денежки, разумеется, водились! Сама посуди, по карману ли столь солидные адвокатские фирмы человеку не только бедному, но даже со средним достатком?

— Хм… — скептически пробормотала в ответ Энн.

Она должна была признать, что последнее соображение подруги не было лишено логики. Ну и что? Даже если все действительно обстояло именно так, на каком основании эта, по сути дела, почти чужая Энн женщина стала бы завещать ей что-нибудь особенно ценное?

Да, конечно, миссис Фидерстоун была благодарна Энн за возвращенного котенка. И, когда Энн снова позвонила, чтобы справиться о здоровье пушистого беглеца, они проболтали больше часа. Были потом и другие разговоры. Ну и что из этого? Они ведь не были родственниками. Кажется, у миссис Фидерстоун вообще не осталось никого из родных. Кроме, пожалуй, какого-то племянника, о котором Энн впервые услышала в тех же телефонных разговорах. Старушка упомянула о нем как бы между прочим, вскользь…

Но главное даже не в этом. Сама мысль о том, что миссис Фидерстоун богата, выглядела совершенно неправдоподобной.

Они спустились по усыпанной гравием дорожке к похожему на ярко-желтого жука «Фольксвагену» Энн. Мэри посмотрела на часы.

— Знаешь, пойду-ка я заниматься. Время поджимает. А ты все-таки не права!

Она наставительно подняла вверх указательный палец:

— Держу пари, что старушка завещала тебе кучу денег. Так что устрой себе отпуск и поезжай отдохнуть на Таити. Это же совершенный рай: коралловые рифы, кокосовые пальмы, белые пляжи и прекрасные незнакомцы… Советую тебе растранжирить состояние миссис Фидерстоун на самые дикие и экзотические развлечения. Наслаждайся жизнью!

Энн нахмурилась. Грубоватый юмор подруги ее раздражал. И с чего это та взялась ее поучать? Обычно она, напротив, искала у Энн совета и помощи. Ведь когда у Мэри возникали какие-нибудь проблемы или требовалось дружеское участие, она неизменно бежала именно к ближайшей подруге. Так почему же сейчас, вместо того чтобы оборвать болтовню Мэри, Энн покорно выслушивает эти немыслимые глупости?

Но не успела Энн как следует рассердиться, как тут же раскаялась. Ведь она знала, каким нежным, легкоранимым существом была Мэри.

Внезапно ощутив бесконечную нежность к этой несуразной девушке в мятой клетчатой рубашке и сморщенных в гармошку джинсах, Энн крепко обняла подругу. Но Мэри тут же вырвалась и в два прыжка очутилась на другой стороне улицы.

— Если тебе повезет выиграть в лотерею, — пронзительным голосом крикнула она, — то забеги в магазин и купи бутылку хорошего вина! Именно хорошего! А не того пойла за доллар восемьдесят девять!

Энн улыбнулась, открыла дверцу машины и села за руль. Выиграть в лотерею… Чудачка все-таки Мэри! Всего этого выигрыша, наверное, не хватит, чтобы купить новый аккумулятор для старенького «Фольксвагена». Если речь вообще пойдет о деньгах. Ведь старушка Фидерстоун вполне могла завещать ей одну из своих… кошек. А может быть, того несчастного котенка…

Молоденькая светловолосая секретарша подняла глаза на вошедшую девушку и изобразила приветливую улыбку.

— Здравствуйте! Чем могу быть вам полезна?

— Добрый день. Меня зовут Энн Розетти. Я хотела бы видеть мистера Шоу.

— Минуту!

Секретарша нажала клавишу стоявшего перед ней компьютера, и на экране возник дневной график работы мистера Шоу. В нем числилась и встреча с Энн Розетти.

— Садитесь, пожалуйста, — предложила секретарша, показывая рукой на кресла красного дерева, стоявшие у стены. — Мистер Шоу сейчас освободится.

Энн утонула в одном из кресел и огляделась. Больше всего ей сейчас хотелось снять с правой ноги туфлю, которая почему-то нестерпимо больно давила на большой палец. В холле не было никого, кроме секретарши, занятой своими делами. Воспользовавшись этим, Энн стащила с ноги туфлю и попыталась разглядеть, что в нее попало. Но ничего не увидела. Она засунула руку внутрь. И снова ничего.

Но что-то все-таки должно там быть! Не приснилось же ей все это! Да и палец уже начинал распухать. Энн взяла туфлю обеими руками и встряхнула. В глубине носка что-то стукнуло, но наружу ничего не выпало. Потеряв терпение, она схватила туфлю за каблук и встряхнула изо всех сил. Каблук выскользнул у нее из рук, и туфля, пролетев через весь холл, упала у самого лифта. От смущения щеки Энн стали пунцовыми. Она украдкой взглянула на секретаршу. Та смотрела на нее широко раскрытыми от изумления глазами. Видимо, еще никогда клиенты фирмы «Макгвайр и Шоу» не проявляли свои чувства таким необычным образом. Энн постаралась придать лицу бесстрастное выражение, будто ничего особенного не произошло. Это, наверное, подействовало. Во всяком случае, секретарша снова занялась компьютером.