Мечта о любви

— Держитесь! Я сейчас!

Эшли оцепенела от удивления. В серых сумерках, предшествовавших рассвету, люди гасили один за другим свои фонари, метались по берегу, показывая на воду, и возбужденно перекликались:

— Вот, вот она!

— Где?

— Вон там, далеко!

— Скорее! Она тонет! Ее сносит в море!

Эта картина моментально разбудила в памяти Эшли другую сцену, от которой в жилах застыла кровь. Тревожные крики отдавались в голове стозвонным эхом. Она резко выпрямилась и стиснула зубы. На этот раз она не поддастся приступу паники. Ее не затянет снова этот кошмар! Девушка резко отвернулась, чтобы не видеть людей на берегу, но вместо дельфиньих морд увидела вокруг себя искаженные мукой расплывчатые человеческие лица, уходившие все глубже в темную ледяную воду реки. Пронзительные голоса, полные смертного страха и боли, невнятные стоны и мольбы о помощи снова зазвенели в ушах. От ужаса она была не в силах двинуть и пальцем. Горло сдавило судорогой, сознание ускользало, Эшли проваливалась вниз, вниз, все глубже в бездонную черноту.

Тревожный крик не давал ей покоя, снова и снова отдаваясь эхом в мозгу. Кровь оглушительно стучала в ушах. Она закашлялась, стараясь избавиться от попавшей в легкие воды, и только теперь сообразила, что ее куда-то тащат. Спина прижималась к чьему-то твердому мускулистому телу. То и дело задевая ее ноги то коленями, то ступнями, неизвестный пловец умело поддерживал Эшли за подбородок. Луна наконец-то соизволила выглянуть из-за туч и высветила на воде длинную серебристую дорожку. Сборщики ракушек сгрудились на берегу, готовые оказать спасенной первую помощь.

Когда незнакомец встал на ноги, оказалось, что вода едва доходит ему до пояса. С легкостью и сноровкой рыбака, привыкшего управляться с тяжелой от улова сетью, он подхватил Эшли на руки и споро зашагал к берегу, к желтому оштукатуренному особняку с алой черепитчатой крышей. Широкая терраса выходила на идеально ухоженную лужайку с обширным прудом. По краям лужайки были разбиты клумбы, пестревшие яркими цветами, особенно заметные на фоне белого песчаного пляжа.

По телу Эшли прошла волна нервной дрожи. Кожа покрылась мелкими противными пупырышками, и она смущенно подумала о том, что полупрозрачная мокрая рубашка не способна скрыть напряженно затвердевшие соски. Тем временем спасатель поставил девушку на ноги, не переставая ее поддерживать, поднял с песка свою ветровку, накинул ей на плечи и застегнул воротник. Ветровка оказалась очень большой и свисала почти до колен — намного ниже, чем ночная рубашка. Незнакомец наклонился и заботливо закутал ноги Эшли. Одной рукой он взял ее за плечи, другой подхватил под колени, прижал к себе и осторожно уселся прямо на песок под ярким пляжным зонтом в синюю и белую полоску. Мужчина нежно погладил Эшли по щеке и прижал ее головку к своему горячему плечу.

Она увидела, с каким искренним сочувствием он старается заглянуть ей в лицо.

— Как вас зовут? — негромко спросил он. — Где вы живете?

Эшли открыла рот, собираясь ответить, — и не смогла выдавить из себя ни звука. В отчаянной попытке преодолеть сковавший ее ужас она обхватила своего спасителя за шею и спрятала лицо у него на груди.

— Все хорошо, — терпеливо приговаривал он. — Со мной вам ничто не грозит. — Его мускулистые руки не выпускали Эшли из надежного живого кольца.

Ощущение тепла и покоя растекалось по оцепеневшим жилам подобно живому золотистому меду. Мало-помалу она перестала дрожать, тяжело вздохнула, будто приходила в себя после утомительного подъема на гору, расслабилась и закрыла глаза.

Незнакомец по-прежнему держал ее на руках, тихонько баюкая, словно желал поделиться теплом своего тела и защитить от холодного, резкого ветра с моря. Сильные пальцы с удивительной нежностью прошлись по ее лбу, убирая спутанные пряди волос, и стали массировать затылок медленными кругообразными движениями. Еле слышно он нашептывал ласковые утешительные слова. Эшли и не заметила, как наступил рассвет и кромка неба над серыми водами залива окрасилась в розовые, пурпурные и оранжевые тона. Стайка серых куликов пронеслась над сверкающим влажным песком, покачалась на мелкой волне и снова взлетела, чтобы окончательно скрыться из виду. Небольшой клин крикливых чаек приземлился на пляже и выстроился в шеренгу, как будто желая отдать честь восходу солнца. Постояв неподвижно несколько секунд, птицы снова сорвались с места, оглушительно крича и хлопая крыльями.

Эшли подняла голову, чтобы как следует разглядеть незнакомца. Его никак нельзя было назвать писаным красавцем, но правильные черты лица и открытый взгляд, полный внутреннего достоинства, внушали уважение и располагали к себе. Гладкая здоровая кожа, загоревшая до буро-землистого оттенка, особенно подчеркивала яркую соломенную шевелюру и густые выгоревшие брови. Синие глаза отливали сталью и цветом напоминали бушующее море. Сейчас они были полны тревоги и сочувствия и радостно засверкали, как только стало ясно, что с Эшли все в порядке. Он медленно улыбнулся. Она моментально зарделась от смущения и торопливо поинтересовалась:

— Кто вы?

— Меня зовут Дэн, Дэн Кендалл. — Он окинул ее с головы до ног добродушным, внимательным взглядом. — Но сейчас мне гораздо важнее знать, кто вы и как себя чувствуете.

Эшли весело улыбнулась, но стоило ей заговорить — и голос предательски дрогнул.

— Я Эшли Суон, и я… я чувствую себя прекрасно!

Не могла же она признаться первому встречному; что страдает от ночных кошмаров и что нынче ночью ее снова настиг приступ паники? До тех пор пока не случилась та катастрофа, она умела справиться с любой проблемой и всегда встречала опасность лицом к лицу. Это внушило ей тайную гордость и веру в то, что она наделена немалой отвагой и хладнокровием. Но никакая отвага и хладнокровие не могли спасти ее от страшных снов, навеваемых собственной памятью.

Эшли готова была завыть от отчаяния. Все, чего она хотела сейчас, — вернуть контроль над собственной жизнью. Раз и навсегда избавиться от унизительного парализующего страха, завладевшего ее сердцем. И снова летать на самолетах компании «Палм-Эйр». Ей не хватало того ощущения свободы и уверенности в себе, которое давали только полеты. Она уже не раз пожалела о том, что поддалась на уговоры Джессамин и Теда и осталась жить с ними. Но они совершенно искренне верили в то, что должны быть рядом с Эшли, пока она не избавится от преследовавших ее кошмаров и приступов ложной паники. Их общество действительно пошло Эшли на пользу, и приступы становились все слабее и реже, но сколько еще нужно было ждать, пока они совсем прекратятся?

Она заставила себя улыбнуться и попыталась встать, но Дэн ласково и настойчиво прижал к плечу ее голову и вынудил остаться на месте.

— Не спешите — у вас все еще нездоровый вид!

Он смотрел на нее, наклонившись так низко, что горячее дыхание касалось ее щеки, и у Эшли часто забилось сердце. Она вдруг с необычайной остротой ощутила близость мужчины: сильные руки, готовые отразить любую беду, густые жесткие волосы на груди, щекотавшие ей щеку, соленый привкус тела, согревавшего Эшли своим теплом. Еще немного — и она поверит, будто между ними действительно что-то есть! Она едва заметно вздрогнула от испуга и поспешила высвободиться из чересчур приятных объятий. Чтобы не выдать нервный озноб, ей пришлось обхватить колени руками и уткнуться в них подбородком.

— Мне уже гораздо лучше, честное слово… Все в порядке, — выдавила она из себя, стараясь выглядеть как можно бодрее.

Спаситель воспринял эту новость с явным облегчением, но тут же спросил:

— Что же с вами случилось? Заплыли слишком далеко?

На миг черты лица Эшли сковала неподвижная маска, как будто она оказалась в тени от облака.

— Это… это просто случается иногда со мной — вот и все.

— Не хотите об этом поговорить? — предложил он с искренним сочувствием.

Эшли судорожно глотнула, разглядывая пальцы ног, погруженные во влажный песок. Никогда и никому она не рассказывала, что же случилось в ту ночь на самом деле. И была немало удивлена, осознав, что ее так и подмывает исповедаться этому доброму, участливому незнакомцу. Как это ни странно, но он внушил ей такое чувство, будто они знакомы целую жизнь. У нее не укладывалось в голове, как можно испытывать такое доверие к первому встречному и в то же время бояться признаться в своих грехах близким и любимым людям. Девушка глубоко, со всхлипом вздохнула.