Неплохо вышло (СИ)

Титания ослабляет хватку и переходит границы; Шелия лежит снизу, и у неё не хватит сил, чтобы выбраться из захвата полностью, но руку высвободить она сможет.

Ещё немножечко.

– Уже, – она делает этот голос, вот этот, плачущий, она росла с братом-близнецом, она научилась этому голосу ещё тогда, чтобы её не ругали, но в итоге всё-таки ругали; Шелия даже всхлипывает для убедительности, и когда Титания, заинтригованная, наклоняется, чтобы слизнуть слёзы, если таковые есть, старшая Линч-таки высвобождает руку,

она высвобождает руку для того, чтобы схватить Титанию за горло.

Синеволосая замирает в той же позе, в которой была.

Шелия слегка сдавливает пальцами шею, получается забавно, как по клавишам, только по коже.

– Привет, – теперь у неё этот дурацкий тон, хитрый, тихий, весёлый, и теперь Титания боится шевельнуться. Шелия высвобождает вторую руку, чтобы задрать майку, чтобы дёрнуть за сосок – Тия охает – чтобы огладить бедро и оттянуть резинку трусов; звук, с которыми резинка возвращается на место, похож на что-то среднее между щелчком и шлепком, очень громко, но совсем не отрезвляюще.

Шелия кусается, царапается, Шелия дёргает, сжимает и давит, а Титания дышит через рот и через раз, Титания тянется за поцелуем и оттягивает нижнюю губу; кусает, как будто это поможет освободиться.

– Ты, – она шепчет, когда Шелия снова кусает её, а потом ведёт языком по ложбинке между грудей снизу вверх. – Почему тебе нравится делать мне больно, а?

Тон получается недостаточно, неубедительно жалобным, поэтому Шелия сжимает её ягодицу с такой силой, что у самой начинает болеть в пальцах, и смеётся, когда тянет Тию к себе за волосы.

– Потому что, – она целует её в губы, быстро и смазано, чтобы продолжить говорить. – Тебе нравится, когда я делаю тебе больно?

Титанию дёргает, когда Шелия гладит её внизу, внутри, ногти у неё всегда короткие, пальцы почему-то горячие, и дышать тяжело, и остаётся только вцепиться в плечо и дышать, дышать, дышать,

Титания всегда будто э л е к т р и ч е с к а я, её так дёргает, что просто с ума сойти, Шелия прижимается к её бедру, Шелия выцеловывает шею и двигает пальцами, они так ерзают по лежанке, что как-то сшибают подсвечник, и Титания прижимается к Шелии и замирает.

И выдыхает нервно и громко.

Шелия смеётся.

– Я, конечно, не Силерат, – говорит она зачем-то. – Но вроде тоже неплохо вышло.

Титании хочется спрятать лицо в ладонях.

Но вместо этого она утыкается Шелии в плечо.