Золотой человек

Но зачастую объективное содержание произведений Йокаи перерастает рамки утопической либеральной программы автора. Герой романа «Черные алмазы» (1870) ученый-демократ Иван Беренд создает на своей шахте трудовую коммуну, подлинными хозяевами которой являются рабочие, которые по-братски делят доходы с владельцем. Решая все проблемы в духе идей утопического социализма и венчая роман счастливым концом, Йокаи, однако, дает правдивую картину жизни буржуазных дельцов, «истинно венгерских» аристократов с изящными манерами и полным отсутствием каких бы то ни было моральных устоев. Их образы несравнимо ярче и правдивее, чем безжизненная фигура Ивана Беренда, распространяющего вокруг себя атмосферу идиллического счастья.

Не ощущая всей пропасти между «высшими» и «низшими» сословиями, Йокаи стремится раскрыть в характере простого венгерца то значительное и своеобразное, что дорого любому культурному и образованному человеку. Герои «Богатых бедняков» (1890) и «Желтой розы» (1893) несравнимо выше эгоистического барства, именно они в изображении Йокаи становятся островком гуманистической веры автора…

Крупнейший венгерский писатель Кальман Миксат — критик строгий и скупой на похвалы — назвал роман «Золотой человек» (1873) «самым поэтическим» из всех творений Йокаи и «прекрасным, как утренний сон». Этот отзыв не случаен. Успех романа превзошел все, что знал раньше Йокаи. Еще при жизни автора он выдержал огромное число изданий, был переведен на несколько языков, его драматический вариант на протяжении двадцати лет не сходил со сцены театров, а впоследствии был трижды экранизирован. Роман был написан Йокаи меньше чем за два месяца; однако замысел его зародился еще в детстве; писатель давно познакомился, сжился и сроднился со своими героями. «Золотой человек» во многом воспроизводит душевное состояние самого писателя, многие мысли и чувства героев принадлежат ему, их устами он выражает свое святое недовольство окружающим, свою мечту о лучшем жизненном устройстве. Не потому ли именно этой книге суждено было стать любимым произведением автора?

Достигнув апогея славы и, быть может, даже чуточку устав от слишком восторженных почитателей, Йокаи, однако, переживает как личную драму провал своей кандидатуры на выборах в парламент, ловко подстроенный оппозиционной партией. Эта, столь явная, победа лидеров реакции над умеренно либеральной, реформистской платформой Йокаи заставляет его над многим призадуматься. В этот период — пусть кратковременный — громче начинает звучать его обличительный голос.

В романе «Золотой человек» Йокаи с большой художественной силой осуждает буржуазное общество как царство бессердечного чистогана, рисует нравственную ущербность людей, слепо поклоняющихся золотому тельцу.

Правда, и в других романах Йокаи объяснял злодейства своих героев прямым или косвенным, явным или скрытым денежным интересом. Однако то, что раньше выглядело как уродливое извращение демонического сверхчеловека, в этом романе выступает как явление глубоко типическое и вполне закономерное для мира собственников. Через весь роман проходит мотив денег, которые становятся первопричиной всех горестей и несчастий, враждебной человеку силой, коверкающей и ломающей жизнь едва ли не всех героев. «Коль богат — значит, вор», — цинично заявляет прожженный авантюрист Тодор Кристиан, и герой романа не находит слов для возражений. Ведь и его блестящая карьера, по сути дела, начинается с воровства — быть может, не совсем обычного, с позволения сказать, романтически приукрашенного, — но все же воровства. Однако Йокаи верит в доброе начало, заложенное в человеке, верит, что ум, честь и совесть восторжествуют над пороками, привитыми собственническим укладом. Но если некогда эта — в основе своей глубоко гуманистическая — тенденция заставляла его сглаживать противоречия жестокой действительности и создавать безжизненные фигуры «прогрессивных» дворян и капиталистов, то теперь он начинает чувствовать всю эфемерность, нереальность подобных героев в мире порока и зла. Приобретя колоссальное богатство и блестящую известность — все то, о чем только может мечтать самый распримерный капиталист, Михай Тимар, однако, остается Человеком в высоком смысле этого слова и навсегда порывает с подлым и алчным «цивилизованным миром».

Образ Михая Тимара — большая удача писателя. Обычно нравственный облик героев раскрывается у Йокаи в событиях остро драматических, подчас исключительных. При этом фабула отодвигает на задний план внутреннюю жизнь героя, подчиняя ее себе. В романе «Золотой человек» писатель сделал шаг вперед в художественном воплощении душевного мира своего героя, шаг большой и новый не только для самого Йокаи, но и для современной ему венгерской литературы. Проникая в святая святых своего героя, Йокаи превращает читателей в непосредственных соучастников его самых затаенных душевных движений. Характер Михая изображен многогранно: это едва ли не единственный у Йокаи реалистический образ героя, не лишенный, впрочем, и некоторых романтических черт.

В начале романа перед нами простой шкипер — энергичный, ловкий и умелый. Волею случая в его руках оказываются сокровища внезапно скончавшегося казначея Стамбула Али Чорбаджи, который завещал их своей юной дочери — красавице Тимее. Тимар по натуре — человек хороший, порядочный, однако уродливая мораль буржуазного общества оказала и на него свое влияние; «таинственные тени ночи» нашептывают ему, что бедняк всегда жалок и ничтожен, а богач — всеми почитаем.

Тимар избирает, так сказать, путь умеренной подлости: ему удается применить заветы бессердечного чистогана, не свершая убийства, прямого грабежа или слишком явной подлости. Напротив, цепь романтических приключений, придуманных автором, казалось бы, дает Тимару моральное право завладеть сокровищами Али Чорбаджи, и лишь внутренний голос — голос совести — твердит ему, что он — вор. Страшная, призрачная, колдовская ночь, озаренная зловещим светом кровавого полумесяца, — ночь, когда Тимар решает присвоить себе драгоценности, становится тем рубежом, который навсегда отделяет весь его прежний мир — честную и, в общем, счастливую жизнь человека труда — от непривычного для него мира буржуазного стяжательства.

С чувством гордости за простолюдина показывает писатель нравственное превосходство Тимара над «их благородиями» — лакействующими дворянами и хищными буржуа, обжуливающими друг друга в мошеннических сделках. Ум, предприимчивость и широта натуры, резко выделяя героя среди «отцов города», обеспечивают неизменный успех всех его торговых операций. При этом страсть к обогащению отнюдь не является главной движущей силой многочисленных начинаний Тимара, золото не убивает в нем человека: он заботится о горожанах, строит больницы, помогает бедным.

Казалось бы, перед нами «идеальный капиталист», в существование которого верил Йокаи. Но образ Тимара значительно сложнее и богаче. Это не процветающий делец, постепенно утрачивающий душу, а человек большого и чистого сердца, переживающий глубокую духовную драму и горькой ценой расплачивающийся за похищенные сокровища.

Герой убеждается, что за деньги нельзя купить живого человеческого чувства. Жена Тимара — Тимея уважает и боготворит мужа, на всю жизнь благодарна ему, но его любовь — искренняя и преданная — не вызывает в ней взаимности. Так брак с Тимеей, желанной, но недоступной, превращается в источник мучений и стыда. Но и в этой, казалось бы, глубоко личной драме Тимара просвечивает нечто большее: в царстве бессердечного эгоизма, где все человеческие отношения подчинены власти чистогана и даже любовь регламентирована самым явным денежным интересом, редко можно встретить сильное и счастливое чувство; ложь и противоестественность социального устройства не может не наложить своей печати и на частную жизнь людей.

Но Михай не может и не хочет смириться с тем, к чему другие давно притерпелись. Его гнетет чувство вины перед женой, которая страдает, любя другого, сознание того, что богатство его приобретено нечестно. К этому примешивается отвращение к «нормам буржуазной морали», к новоиспеченным друзьям — рыцарям наживы и эгоистического расчета. Потому так невыносимо тяжко, сиротливо и неуютно жить Тимару.