Утро роз

Нет, пресса уделяет ей больше внимания, чем президенту! И теперь, сидя рядом с ней, Рэнд понимал, почему. Ее красота, самое присутствие рядом действовали наподобие наркотика, опьяняя и поражая.

Что сразу отбросило его в зону ада. Он поклялся защищать ее — и сам оказался застигнутым врасплох ее магнетизмом.

Спасибо его способности к самодисциплине.

И спасибо еще, что эта редкостно красивая женщина, по всей видимости, не придает значение его существованию. Машину ведет робот, кто-то далекий, практически невидимый. Вела бы она себя так, если б взрыв не изуродовал его лицо?

Вопрос, который он не должен задавать себе.

Не успела она закончить один телефонный разговор, как ее сотовый зазвонил снова. Противная мелодия. Мелодия, уже въевшаяся ему в печенки.

Но худшее впереди. Рэнд приготовился к дальнейшему. Как по заказу, ее хрипловатый голос исполнился муки и переживаний, повод к которым некоторые девицы способны выискать практически из ничего.

— О, боже мой, Линдсэй, мой отец сошел с ума.

«Ты просто мне не поверишь», — усмехаясь, мысленно продолжил он.

— Ты просто мне не поверишь…

И дальше последовал остаток всей жалостной истории. План отца, ее отказ, тяжелая артиллерия, примененная Джейком: лишение содержания, кредитных карт и машины.

«И это моя жизнь?» — закончил он.

— И это моя жизнь? Я пленница!

Жизнь пленников Рэнд немного представлял. Провести экскурс по аду для избалованной барышни? Но вряд ли это имеет смысл.

Разговор по телефону продолжался. Ее против воли отправляют на край света… Нет, она не думает, что там будет приличное обслуживание… Лучше не вспоминать о вечеринке по поводу фильма Бэрри… А она-то уже заказала потрясающее платье… Ну и все в том же духе.

Рэнд не знал, кто такие Бэрри, Линдсэй или Марчеза, хотя и предполагал получить нужные сведения из толстой папки, которой его снабдили накануне.

Поскольку он уже добрый десяток раз выслушал стенания Челси на судьбу, то счел возможным полностью сосредоточиться на дороге. Не ждала ли она, что его внимание слегка ослабеет? Едва заметная перемена в ее голосе дала ему сигнал, что он рано расслабился.

— Виргиния, — прошептала она.

Он мельком взглянул на нее. От нее же ничего больше не просили! Лишь бы никому не говорила, куда едет. «Небольшая предосторожность», — вежливо предупредил ее он.

Следовало знать, что предосторожности эту девушку не волнуют. Ее не посвятили во всю историю — таково решение Джейка, с которым Рэнд не согласился. Челси вполне взрослая. Пусть знает, что происходит. Следовало рассказать ей о письмах, показать одно-два. Их содержимое, может, и оказало бы должное воздействие на мисс Челси Кинг. Но Джейк наложил вето, и дело с концом. В намерения ее отца не входило впускать страх в ее рафинированный мир.

Позволь ей общаться с подружками дальше, она всему миру раззвонит, что направляется на ферму к тете, в Виргинию. И Рэнд принял решение. После целых — он глянул на часы — сорока двух минут совместной езды он по горло сыт ее хныканьем. Похоже, она знать не знает, что в настоящем мире у людей бывают настоящие проблемы.

Даже не взглянув на нее, без всякого предупреждения, он протянул руку — в каких только нелепейших ситуациях не пригождается военная подготовка! — схватил ее телефон, не прерывая движения, опустил свое окно и выбросил телефон на дорогу. Тот исчез под передними колесами встречного грузовика.

Минуту царило благословенное молчание. Впервые с тех пор, как его представили, он располагал полным вниманием мисс Кинг.

— Ты не смеешь! — гневно воскликнула она.

Он ничего не ответил, поскольку без слов очевидно, что уже посмел.

— О, боже мой, — произнесла она, яростно сверкая глазами. — Да ты…

Он пожал плечами, отметив краем глаза, что кулаки маленькой принцессы бессильно сжимаются и разжимаются. Не собирается же она броситься на него?

Мысль показалась забавной. Рэнд попытался вспомнить, когда в последний раз находил что-нибудь смешным, и решил, что жизнь его не балует, поскольку попытка оказалась тщетной.

К сожалению, Челси сумела обрести контроль над собой и справиться с непослушными руками. И информировала его тоном, ледяным как лед:

— Я вас увольняю!

Он принудил себя никак не реагировать, хотя смех так и рвался из него.

Не дождавшись реакции, Челси добавила:

— Немедленно!

— Трудно исполнимо без телефона, — сказал он, кусая щеку изнутри. — В отношении «немедленно», во всяком случае.

Она смотрела на него подозрительно, словно наконец заметила его веселье. Он лишь внимательнее уставился на дорогу.

— Не знаю, кем ты себя считаешь, но ты не можешь вести себя со мной так, — ее голос дрожал от ярости.

— Рэнд Пибоди, — намеренно сухо ответил он. Их представили друг другу, но она так была занята погрузкой в багажник бесчисленных чемоданов, что могла и не заметить. Оставив одну руку на руле, он протянул ей другую.

Челси посмотрела сначала ему на его лицо, потом на протянутую руку и запустила пальцы в свою шевелюру.

— И это моя жизнь? — фыркнула она. Она не взяла его руку, чему он в определенном смысле был даже рад.

Хоть что-то у них есть общее. Рэнд понимал, каково это — быть выдернутым из привычной рутины жизни.

— Этот телефон, — информировала она, — содержит много сверхсекретной информации.

«Леди, не впадайте в заблуждение, будто знаете, что такое сверхсекретная информация», — произнес он про себя.

Но вслух Рэнд ничего не сказал — и этот факт она приняла за приглашение говорить дальше.

— У меня есть номера телефонов самых знаменитых людей мира. — Она начала перечислять имена, уже набившие оскомину: — Линдсэй. Бэрри. Эшли. Париж. Орландо.

— Мне казалось, последние два — названия мест, а не людей, — невозмутимо ответил он.

— Много ты знаешь! Эти люди так известны…

— Сливки общества, — его сарказм был почти неуловим.

Она тяжело вздохнула и нравоучительно продолжила:

— Если этот телефон попадет не в те руки, многие, очень многие рассердятся. Тебе предъявят иск.

Смех снова поднялся изнутри, неистово просясь наружу. Он сумел перевести его в неопределенное «хм-м».

Она снова гневно оглядела его.

— Мне нужен мой телефон!

Ему ли не знать, что нужно человеку? Пища, вода, крыша над головой. Все остальное — наносное, шелуха.

— Не стоит беспокоиться о телефоне. Он не попадет ни в чьи руки. Грузовик его раздавил.

Ее рот негодующе приоткрылся.

— Раздавил мой телефон? — Она помолчала, очевидно переваривая информацию. — И что я буду делать без хранящихся там номеров в этой богом забытой глуши?

— Практиковать йогу? — предложил он участливо.

Она прищурилась.

— Ты вроде на что-то намекаешь?

Да, намекает. На то, что она погрязла в искусственном, созданном ею для себя мире. Что стоит попытаться прожить несколько дней без телефона, не отрывающегося от уха. Что она понятия не имеет, что такое реальный мир, и возможно, наконец стоит сделать попытку узнать что-то новое.

Но не его дело воспитывать эту красотку.

— Нет, мэм.

— Не называй меня мэм. Фу! От этого я кажусь себе старой.

— Да, мэм.

Ее губы шевельнулись, словно она сомневалась, стоит ли спорить дальше. И внезапно резко сменила тон.

— Зачем ты это сделал? — горестно воскликнула она. — Зачем выбросил мой телефон в окно?

— Необъяснимый порыв, — признался он.

— Я точно тебя уволю. Как только смогу.

— Ладно.

— Ты не огорчен? — Она откровенно расстроилась.

— Господи боже, нет!

Она помолчала, разглядывая его.

— Значит, ты не хотел эту работу? — Явное недоверие в голосе девушки подтверждало, что для нее непостижимо, как кто-то может не быть в восторге, находясь рядом, хотя бы даже в роли телохранителя.

— Не слишком. — Работа телохранителя балованной девицы — не предмет мечтаний человека, всю сознательную жизнь бывшего воином и слишком хорошо знающего, что такое опасность.