Аромат желаний

Рик почувствовал, что она пытается высвободить руку, но он удержал ее. Все складывалось удачно, и нельзя было упускать такую возможность.

— Хорошо, — сказал он. — Тогда нужно их поцеловать.

Стелле потребовалось какое-то время, чтобы осознать его слова и запротестовать. К этому моменту уже было слишком поздно. Рик поднес ее руку к губам, не отрывая от нее взгляда. Вместо внятного протеста она выдала что-то, похожее на бульканье. Его губы слегка коснулись одного пальца, потом другого. Он дошел до третьего пальца, и глаза Стеллы округлились. Она почувствовала прикосновение его языка к подушечке пальца. Когда Рик поднял голову, Стелла издала какой-то звук.

Возможно, это был стон.

— Ну вот, — прохрипел Рик. — Так лучше?

Она хотела покачать головой и сказать, что ее пальцы горят. Что они горят из-за него. Но Стелла смогла лишь неуверенно кивнуть в знак благодарности.

— Пожалуйста, — с трудом проговорил Рик.

Глава 7

В середине залитой солнцем палубы сидела на стуле леди Мэри, стараясь не замечать нескрываемое любопытство экипажа.

— Надо откинуться назад, — послышался голос Васко, стоящего у нее за спиной.

— Не считаю это необходимым, — чопорно возразила она, сложив руки на коленях.

Васко положил руку ей на плечо:

— Леди желает, чтобы ей вымыли волосы. Если леди чего-то желает, она это получит.

— Капитан Рамирез, я в состоянии вымыть волосы самостоятельно.

Васко нагнулся к ее уху и вдохнул цветочный аромат, исходящий от нее, — запах женщины среди мужчин.

Мэри почувствовала, как от звуков его голоса у нее набухли соски под блузкой. Она не посмела противиться: за неделю пребывания на судне она усвоила, что, если капитан чего-то хочет, он это получает.

К тому же ее волосы действительно надо было помыть.

Трясущимися пальцами она вынула шпильки, распуская замысловатую прическу. Мэри тяжело дышала, ощущая близость капитана Рамиреза. Она встряхнула волосами и провела пальцами по кудрям, чтобы распутать сбившиеся пряди.

Перешептывания экипажа стихли, и она стала объектом всеобщего внимания.

— Капитан, — сказала она, чуть дыша, — ваши люди смотрят на меня.

Васко не мог их винить. Волосы Мэри горели, как огонь, под палящим солнцем. Он взял один локон и слегка потянул, распрямляя. Отпустив его, Васко любовался, как он принимает первозданную форму.

— Они не часто видят женщину такой красоты, мадам.

— Я бы предпочла, чтобы они не смотрели, — высокомерно заявила она, хотя ее смутил комплимент, полный благоговения.

Правда, Васко тоже предпочел бы, чтобы моряки не смотрели на них, и, выкрикнув приказ разойтись, с удовольствием наблюдал за немедленным его исполнением.

— Спасибо, — кивнула Мэри.

Он залюбовался копной ее волос и представил, как будут смотреться локоны на фоне молочной груди.

Скоро она будет принадлежать ему.

— Откинь голову, — приказал Васко чересчур резко.

И теперь ждал возражений. Однако Мэри послушно выполнила приказ, и ее волосы волнами рассыпались по спине. В последний раз он был с женщиной много месяцев назад. А такой красавицы у него не было ни разу за все двадцать восемь лет. Васко взял ведро и осторожно вылил воду на ее волосы, наблюдая, как кудри намокают и темнеют, превращаясь в блестящий шелк. Вокруг его сапог образовалась лужа, но он не замечал этого. Его внимание привлекла одна-единственная капля, скользившая по лбу Мэри, по ее фарфоровой щеке к губам. Она высунула кончик языка и слизнула ее.

Васко чуть ли не отшвырнул ведро, сгорая от желания впиться в эти соблазнительные пухлые губы. Желание копилось уже несколько дней. Но, несмотря на дымку похоти, погрузившую его в кромешный ад, он понимал, что Мэри еще не готова. Что прелюдия не закончена.

Поэтому он взял мыло и намылил ее шелковые пряди. Бросив мыло в ведро, он принялся взбивать пену.

Мэри чуть не застонала, когда его руки погрузились в ее волосы. Мужские пальцы нежно массировали кожу. Ее соски и живот напряглись. По телу побежали мурашки. И она не понимала отчего. Ведь ей было жарко как никогда. Должно быть, из-за солнца.

— Как ощущения? — прошептал Васко.

В глубине души Мэри знала, что ей следует воздержаться от ответа, но волшебные прикосновения его рук, запах лаванды и чеснока и палящее солнце притупили голос разума.

— Удивительно, — выдохнула она, и Васко усмехнулся.

Дома мытье волос входило в обязанности прислуги, и никогда это действо не было таким… неприличным.

И уж конечно Васко не был слугой. У ее тети случился бы удар, если бы она увидела руки пирата в волосах своей племянницы. Но Мэри наслаждалась новым опытом. Она наклонила голову вперед, предоставив Васко возможность добраться до ее затылка.

Васко массировал ее голову, затылок, шею и сглотнул, когда с ее губ сорвался стон. Руки Мэри сжимали юбку, а бюст так и хотел выскочить из корсета. Васко почувствовал, что она испытывает незнакомые доселе ощущения.

Он вернулся к вискам, спустился к аккуратным ушкам, помассировал их большим пальцем и улыбнулся, услышав ее учащенное дыхание.

Он наклонился к ней:

— Мэри, ты прекрасна.

Его слова проникли в каждую клеточку ее тела. Тысячи ответных колкостей пришли ей на ум. Ему не следовало так с ней разговаривать. Но из-за его прикосновений ее тело жаждало того, что она не могла осознать. Мэри удалось вымолвить только:

— Как и ты, Васко, как и ты.

Потому что он действительно был самым красивым мужчиной, которого ей доводилось встречать.

Спустя два дня установилась солнечная погода, и Стелла смогла выбраться на палубу, где она находила больше всего вдохновения для своего нового романа.

В ненастье она много времени провела внизу, пытаясь что-то напечатать двумя здоровыми пальцами, в то время как остальные опухли и посинели. Рик, боясь, что она сломала что-нибудь, хотел повернуть к берегу и обратиться в больницу, но Стелла отказалась. Да, она упала, и да, боль усилилась после того, как появились отек и синяки, но пару лет назад она сломала лучевую кость, и эта боль — ничто по сравнению с той.

Она заверила Рика, что ей будет достаточно пары дней покоя.

А пока даже самые простые вещи стали непосильными, и ограниченные возможности сводили Стеллу с ума. Рик галантно предложил свою помощь в переодевании и мытье — точно, как Васко, — но она отказалась и от этого.

И мучилась в одиночестве, принимая душ и надевая саронг. Но более сложные вещи, как, например, эпиляция или мытье волос, казались недоступными.

Но, что самое ужасное, Стелла не могла работать. Из-за содранных костяшек и болезненных подушечек пальцев печатала она очень медленно и напряженно. Через десять минут боль усиливалась, и ей приходилось останавливаться.

Зато на палубе было очень приятно греться на солнце и любоваться спокойным океаном. Однако ее настроение испортилось, как только она открыла ноутбук. Бесполезные пальцы, несмотря на чудесный день, превратили работу в муку. Боль, как всегда, усилилась, и Стелла с отвращением закрыла крышку ноутбука.

Тем не менее сегодня ей было гораздо лучше. Синяки стали желто-зелеными, и отек наполовину спал.

Она даже была в состоянии приподнять руку.

— Ты как? — спросил Рик.

Он воспользовался хорошей погодой и снова снял рубашку. Стелла поморщилась.

— Нормально, — бросила она угрюмо, сдувая челку с глаз.

Даже волосы, жесткие от соленой воды и спутанные морским бризом, раздражали ее. Зная, что пресную воду нужно экономить, Стелла не мыла их после отплытия из Кэрнса.

Рик усмехнулся, садясь рядом:

— Что-то не похоже. Ну-ка, расскажи дядюшке Рику, что случилось.