Чего еще желать?

— Я не хочу думать об этом сейчас. Вот если это случится, тогда и буду решать, что мне делать! — запальчиво ответила Келли. — Он хотел приехать, чтобы познакомиться с тобой.

— Это хороший знак. Так он приедет?

— Нет, я не разрешила. Это твой день рождения и…

— Ничего, познакомимся в другой раз.

Будет ли он, этот «другой раз»? — спросила себя Келли. Ей было неловко, что она скрыла от матери свою беременность, когда та отнеслась к ней — впервые в жизни! — с пониманием и участием.

— Мам, — Келли подняла на нее полные страдания глаза, — я не хотела говорить тебе, но не могу не сказать.

— В чем дело, Келли? — заволновалась Мерил.

— Я беременна.

Мерил как-то сразу осунулась и постарела. Все возвращалось на круги своя. Дочь повторяла ее собственную судьбу.

В дверь позвонили. Обе женщины вздрогнули.

— Это соседка пришла за садовыми ножницами, — произнесла Мерил бесцветным голосом. — Сейчас вернусь.

Она встала и на деревянных ногах пошла к двери. Келли закрыла глаза и уткнулась лицом в ладони.

14

Они должны быть дома, говорил себе Стив, стоя перед дверью небольшого опрятного домика. Он поставил свой «порше» прямо за машиной Келли, чтобы она не смогла удрать, не поговорив с ним.

Щелкнул замок, и на пороге появилась женщина, на лице которой было написано страдание. Стив пожалел о том, что явился сюда непрошеным.

— Миссис Брайтон? — спросил он, желая удостовериться, что перед ним мать Келли.

— Да. А кто вы и что вам нужно? — осведомилась она тусклым, безразличным голосом.

— Я Стивен Боули. Ваша дочь…

Ее взгляд стал более осмысленным, ожившие глаза острыми буравчиками впились в его лицо.

— Вы босс Келли?

— Да.

— Она приглашала вас сюда сегодня?

— Нет. Но мы с ней больше чем коллеги по работе, миссис Брайтон, и я подумал…

— Да, гораздо больше, — с ожесточением сказала она, ошеломив Стива своей резкостью. — Входите, у моей дочери есть что вам сказать. А я посмотрю, что вы за человек, Стивен Боули.

Мерил Брайтон преобразилась на глазах: из женщины, которая, казалось, стояла одной ногой в могиле, она превратилась в огнедышащего дракона.

— Благодарю вас. — Стив переступил порог дома. — Я очень хочу послушать, что скажет мне Келли.

Мерил провела гостя в кухню. Келли сидела за столом в позе отчаявшегося человека, обхватив голову руками.

— Стив? — прошептала она, подняв глаза.

— Я подумал, что ты нуждаешься в поддержке, и приехал, чтобы помочь тебе.

— Посмотрим, — сурово вставила Мерил, еще больше настроив Стива против себя. — Скажи ему, Келли, или я сама это сделаю. Ты должна сказать ему, — добавила она совершенно другим тоном, в котором звучало сострадание. — И тогда тебе все будет ясно.

Келли собралась с силами и встала. Что бы ни случилось, мать будет на ее стороне. Теперь она это знала.

— Я беременна, — с трудом вымолвила она роковые слова.

— Беременна? — недоверчиво переспросил Стив, покачав головой. — Но ты же говорила, что используешь…

— И я не обманывала тебя! — горячо заверила Келли. — Я каждое утро принимала пилюли. Ты, наверное, обладаешь слишком высокой мужской потенцией, никакая защита не выдерживает.

— Что?

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, и нечего отрицать это!

— Я и не собираюсь отрицать, что ты забеременела не без моей помощи. — Он хмуро посмотрел на нее. — Так ты из-за этого была такой напряженной?

— Я не знала, как ты к этому отнесешься, — беспомощно пролепетала Келли.

— Ребенок… — Губы Стива растянулись в довольной улыбке. Он направился к Келли, продолжая улыбаться. — У нас будет ребенок.

— Ты не возражаешь против ребенка?

— Возражаю? Да ты в своем уме?! Мы с тобой сотворили чудо, ребенок — это же прекрасно! Теперь мы не просто мужчина и женщина, мы родители. И, поскольку здесь находится твоя мама, мы можем поговорить о свадьбе прямо сейчас.

Келли была ошеломлена, но, когда смысл его слов дошел до нее, воспротивилась:

— Брак — это гораздо больше чем союз двух людей, решивших соединить свои жизни из-за того, что у них должен родиться ребенок. Мама сломала себе жизнь, потому что вышла замуж по той же причине.

— Да мы с тобой уже и так тесно связаны, без ребенка, — возразил Стив. — Ты сама знаешь, что мы на редкость подходим друг другу. Лучше не бывает. Неужели ты этого не чувствуешь?

Келли слушала его и думала: он говорит о сексе и о работе, а о самом главном, о любви, — ни слова.

— Если ты захочешь жениться на мне после рождения ребенка, тогда мы…

— О нет! — перебил ее Стив. — Я не позволю тебе играть мною, как ты играла Маком, — «сегодня я хочу тебя, завтра не хочу».

— Мак? — Мерил вопросительно посмотрела на дочь.

— Он уже в прошлом! — рявкнул Стив. — Келли, я никуда от тебя не уйду. Ты — моя женщина, и это мой ребенок. Так что постарайся привыкнуть к этому!

Он говорил так горячо, что сумел переубедить ее. Келли глубоко вздохнула и призналась:

— Мак всегда был мне только другом. Он гей.

— Этот парень… гей? — изумился Стив.

— Да.

Он взял ее лицо в ладони и нежно сказал:

— Я люблю тебя. Я не мыслю своей жизни без тебя, и я сделаю все возможное, чтобы ты была счастлива со мной.

Келли хотела ответить ему, но тут, напоминая о себе, Мерил кашлянула. Стив моментально ощетинился и обнял Келли, как бы защищая ее от влияния матери.

— Миссис Брайтон, это наша жизнь, моя и Келли. И жизнь нашего ребенка, — твердо сказал он. — То, что случилось в вашей жизни, не имеет к нам отношения, так что прошу вас не вмешиваться в наши дела.

Келли испуганно взглянула на мать, но та даже не посмотрела на дочь. Ее глаза были направлены на Стива. Мерил все еще присматривалась к нему, взвешивала его слова. Наконец уголки ее губ дрогнули в улыбке.

— Зовите меня Мерил, — сказала она.

— Великолепно! — воскликнул Стив. — Надеюсь, вам понравилось то, что вы увидели, но если даже нет, то я все равно женюсь на Келли, как только она примет мое предложение.

Мерил кивнула и улыбнулась дочери.

— Я думаю, что все будет в порядке, дорогая, он любит тебя. А настоящая любовь стоит любого риска.

Мерил оставила влюбленных одних, — ей надо было закончить работу в саду. Она не переставала улыбаться, радуясь за свою дочь.

Келли полюбила стоящего человека. Выходя за него замуж, она ничем не рискует. Совершенно ничем.