Ты дал мне все

– Объясни мне, что происходит?!

Полли приняла вечером ванну и расслабилась, а потом, надев халат, уселась за стол, разбирая деловые бумаги. Когда Маркус в ярости распахнул дверь ее спальни и с угрожающим видом подошел к ней, протягивая письмо от Тима Уэбба, она почувствовала, что начинает дрожать. Ей захотелось, чтобы он вопреки всему обнял ее, заключил в свои объятия и держал крепко-крепко…

– Ну? – потребовал Маркус, кладя письмо на стол перед ней.

Стараясь оставаться спокойной, она проговорила:

– По-моему, все ясно. Я формально отказываюсь от своих обязанностей менеджера отеля. Мне предложили другую работу…

– Другую работу? – разразился гневом Маркус. – Или ты имеешь в виду – другую роль, Полли?

– Что? – переспросила она, ее лицо загорелось гневом, когда Маркус горько пояснил:

– Роль, которая требует от тебя пребывания в постели Бернстайна…

Полли вскочила, отшвырнув стул, и повернулась к Маркусу, чтобы опровергнуть его лживое и издевательское замечание.

– Как ты посмел произнести подобное! – закричала она. – Фил предложил мне работу: управлять его новым отелем в Лондоне. И только! Она не связана с…

– С чем? – вызывающе произнес Маркус. – С сексом? Полли, она как раз связана с сексом. Значит, он зашел так далеко? Я думал, что…

– Ты думал, – выпалила покрасневшая Полли, – если мы с тобой… занимались сексом, Маркус, то это означает…

Внезапно она остановилась. Менее всего ей хотелось такой конфронтации с Маркусом. Конечно, она знала, что ему не понравится ее решение: придется искать кого-нибудь на ее место, если он захочет продолжать дело, или продать также и свою долю акций отеля. Но если он собирается узаконить свои отношения с Сюзи, то какая ему разница?

– Ты сказала об этом Брайони? – с напором спросил он.

– Да, – подтвердила Полли.

– И?

– Ей… ей не слишком понравилась эта идея, – призналась Полли; подбородок ее задрожал, но она продолжала: – Брайони понимает, что теперь, когда она учится в колледже и у нее своя жизнь, для меня тоже настало время строить свою жизнь…

– Став любовницей Бернстайна? – вызывающе спросил Маркус.

– В последний раз объясняю, что это не имеет ничего общего с сексом, – запротестовала Полли. – Работа, которую Фил предлагает мне…

– Является одним из способов заманить тебя в постель, – заключил Маркус. – И ты знаешь это так же хорошо, как и я. Но, может, у тебя есть романтическая мечта, что он собирается на тебе жениться? Должен огорчить тебя: у Бернстайна совсем другие планы, о которых тебе, очевидно, еще не известно. Он единственный мужчина этого поколения в семье и, по словам Сюзи, помешан на желании иметь сына, который продолжит его дело. Он женится – если женится – только на молодой особе, которая родит ему сына. И, возможно, дочь.

Полли уже достаточно вытерпела и выслушала. Хватит! Почему она должна это делать? Если Маркус так плохо о ней думает, то и пусть. Она не будет обращать внимания. Но есть нечто, что ее касается и чего ему не захочется слышать.

– У меня, конечно, взрослая дочь, но, как бы вы с Сюзи ни пытались записать меня в старухи, по современным меркам я еще достаточно молода, чтобы родить Филу ребенка, и не одного, если ему этого захочется.

– И ты действительно хочешь этого… ты?.. – Маркус замолчал, не в состоянии произнести больше ни слова.

Его голос от волнения стал чужим. Господи, почему Маркус реагирует так? Почему он себя так ведет? Почему? Из-за Ричарда? Потому, что она старше Фила? Потому, что у нее взрослая дочь?

Если то, что она сказала, так поразило его, как бы он себя чувствовал, если бы знал о том, как ей хочется иметь его ребенка?

– А если ты родишь ему девочку? Ты подумала об этом? – насмешливо спросил Маркус. – Бернстайн хочет мальчика, а потом уже девочку. Полли, что с тобой? Неужели Сюзи права? Она предупреждала…

Сюзи предупреждала его? Полли вспомнилось выражение «как красное действует на быка». Так же на нее подействовало имя Сюзи. Обычно она была выдержанной, спокойной, старалась держать себя в руках и избегать конфликтов, находя аргументы в споре, но сейчас перед глазами у нее появилась красная пелена, будто внутри взорвалась бомба. Произошел массированный выброс адреналина, она была как взорвавшаяся ракета, внезапно сошедшая с орбиты. Она бросилась в атаку.

– Сюзи слишком много занимается чужими делами и много времени уделяет чужим проблемам! – яростно вскинулась Полли. – Она слишком откровенно проявляет свою заботу, я это уже почувствовала, но, когда у нее возникнет кризис среднего возраста, ты вспомнишь мои слова, Маркус. В конце концов, это твое дело, разбираться с Сюзи…

– Разбираться с Сюзи? В чем?

Но Полли расхотелось развивать хвою мысль, и вместо этого она спросила:

– А почему я не могу завести ребенка, если я этого хочу?

– Ты хочешь ребенка? – Он смотрел на нее с недоверием и удивлением.

– Да, я! Почему я не могу хотеть, чтобы в моей жизни был мужчина, который меня любит… и от которого я могу родить ребенка?

Слезы послышались в ее голосе, она представила себе мужчину, которого действительно хочет, и его ребенка. У нее была такая трудная неделя, она устала физически и морально. Сколько ей еще предстоит выдержать?

Это что-то новенькое. Что произошло с Полли, которая говорила, что может любить только одного мужчину и что никто и никогда не заменит его в ее чувствах или в ее постели?

– Ты вообще представляешь себе, как будет выглядеть твоя связь с Бернстайном, Полли? Кроме того, что он моложе тебя, по словам Сюзи, он использует женщин как перчатки, и даже она… ты знаешь, что у них был роман?..

– Я знаю, что они были любовниками, – согласилась Полли. – Но если это для тебя ничего не значит, то почему это должно иметь значение для меня?

– Ты не должна принимать эту работу, Полли, – перебил ее Маркус. – Ты связана с «Фрейзер-Хаусом».

– Я… что? Нет! – яростно возразила Полли, замотав головой. – Я не связана ни с чем, ни с кем, ни с каким мужчиной! Я свободна, и если я перехожу работать к Филу, если я захочу лечь с ним в постель, то я имею право сделать это. И если я захочу родить от него ребенка, то это тоже мое право, Маркус. – Полли почти не владела собой.

Внезапно он приблизился к ней, схватил письмо, которое лежало на столе, и разорвал его на мелкие кусочки, приговаривая сквозь зубы:

– Ты так думаешь? Хорошо. Мне жаль лишать тебя иллюзий, Полли, но ты не сможешь принять так называемую работу у Бернстайна.

– Маркус, – запротестовала Полли, – ты не поступишь так. Я…

– Что ты? Сделаешь мне предложение, от которого я не смогу отказаться? – Маркус цинично скривился. – Каждый мужчина имеет свою цену, Полли, но ты не имеешь того, что устраивает меня.

Она побледнела от его оскорбления и срывающимся голосом прошептала:

– Я не понимаю, Маркус, почему ты меня так оскорбляешь? Мне казалось, что ты будешь счастлив, если я уйду из твоей жизни.

– «Уйду»! Пожалуйста! – холодно произнес он. – Но кто будет управлять отелем?

Полли застонала от душевной боли. Она ожидала этого, но, когда подтвердилось, что она ничего не значит для него как женщина, что она не может даже рассчитывать на его дружбу, боль стала нестерпимой.

– Это может сделать Сюзи, – спокойно подсказала она.

– Чья это идея? Бернстайна или твоя? Без сомнения, это устроило бы вас обоих, сплавить ее потихоньку со своих глаз, хотя и по разным причинам. Тебя не очень беспокоит, что роль, которую тебе предлагают, вернее работа, которую тебе предлагают, с гораздо большим правом подошла бы Сюзи?

– Я больше не желаю об этом слышать, – холодно произнесла Полли. – Ты не помешаешь мне уйти, Маркус. Я отправила тебе официальное уведомление о своем решении оставить работу.

– Пусть так, но, надеюсь, ты знаешь из нашего контракта, что ты официально обязана отработать шесть месяцев, заметь, шесть месяцев – это большой срок в жизни такого мужчины, как Бернстайн. Ты уверена, что он настолько тебя хочет, что будет ждать так долго?