Отель «Затерянный рай»

— Потому что в одно прекрасное утро, через несколько месяцев, когда я собирался уходить на деловую встречу, она вошла в мой офис. Я был уверен, что отделался от этой женщины, но... — Гиффорд вздохнул, — я ошибся...

— Что она хотела?

— Один телевизионщик, которого я едва знал, подбирал исполнителей для мыльной оперы. Она пробовалась, но он ее отверг. Имоджин заявила, что, если я поговорю с ним, он может изменить свое решение. Я отказал ей, потом извинился и сказал, что должен идти. Тем не менее она спустилась следом за мной на автомобильную стоянку и уселась в мою машину. Я попросил ее выйти, но она осталась сидеть.

Касс удивленно подняла брови.

— Ты просто попросил ее?..

— Да, именно попросил! Вокруг было полно людей, и я не хотел вышвыривать ее на глазах у всех, хотя она этого заслуживала. Я уже опаздывал, поэтому поехал вместе с ней. Ехать надо было целый час...

— А Имоджин знала об этом? — перебила Касс.

— Да. Первые несколько километров я ждал, что она потребует, чтобы я остановился. Но она, видимо, решила, что если будет шестьдесят минут капать мне на мозги, то добьется своего. На пути туда я не обращал на нее никакого внимания и надеялся, что, когда уйду на свою деловую встречу, она сдастся и тоже уйдет. В конце концов, Имоджин могла вернуться на поезде, — объяснил он. — Но она упорно сидела в машине и ждала, когда я освобожусь.

— Представляю, как ты был взбешен!

— Я был просто вне себя от злости! Я хотел как можно скорее избавиться от этой женщины. Поэтому на обратной дороге в Бостон превысил скорость. Видишь ли, Имоджин попыталась добиться своего с помощью секса. — Гиффорд поморщился. — Она предложила услугу, которую, как я понимаю, нередко предлагают рок-звездам на задних сиденьях длинных лимузинов. Я отказался, но она энергично попробовала добиться своего — и машину занесло...

Касс притормозила и свернула на посыпанную гравием дорогу, ведущую к вилле с верандой. Теперь на безоблачном синем небе сияло солнце. Блестели мокрые глянцевые листья пальм, и в их зелени сверкали капли дождя. От земли поднимался пар. Воздух был напоен благоуханным запахом свежести.

— Потом она пришла в больницу и извинилась, — продолжал Гиффорд. — Но единственное, что ее беспокоило, это ее карьера. Она умоляла меня не рассказывать никому о причине аварии. Считается, что лучше любая известность, чем вообще никакой. Но если бы я рассказал всю правду, Имоджин выглядела бы не в самом лучшем свете, — язвительно сказал Гиффорд. — Я согласился, и она тут же исчезла. Больше я ее не видел.

— И она даже не интересовалась тем, как ты?

— Нет.

— Вот дрянь!

Гиффорд улыбнулся.

— Она всегда была такой. И такая осталась. Спасибо, что отвезла меня, — сказал он, когда Касс остановила «ослика» у его дома. — Я заберу свои покупки.

Она вышла из машины.

— Я помогу тебе.

— Тебе не кажется, что надо было бы что-то на себя накинуть? — спросил он, когда они вошли с пакетами на кухню.

Она посмотрела вниз. Мокрый сарафан все еще лип к телу, обрисовывая грудь и бесстыдно торчащие соски. Этакая знойная женщина-вамп из итальянского фильма! Гиффорд снова стал угрюмым.

— Я тебя волную? — спросила она дерзким тоном.

— Немного, — буркнул он.

— Не понимаю, почему. Тем более, что ты видел меня обнаженной.

— Это было давным-давно, — отрывисто бросил Гиффорд. С мрачным видом он свалил в кучу свои покупки и протянул ей полотенце: — Вот.

Она вытерла мокрые волосы и положила полотенце. Гиффорд наверняка ждет, что она накинет полотенце на плечи, но она этого не сделает!

— Но ты хотя бы переоденешься до встречи с Керком Уэбером? — спросил он. На его виске предательски пульсировала жилка.

— Конечно, — ответила Касс с беспечной улыбкой. — А ты не хотел бы присутствовать на этой встрече? Ты можешь ничего не говорить, если не захочешь, конечно. Просто присутствие мужчины там не повредит. При тебе Уэбер дважды подумает, прежде чем прибегнуть к своим фокусам. И... и я была бы тебе очень признательна.

— Давай договоримся. Ты прикроешь свою чертову грудь, — твердо сказал Гиффорд, — а я посижу в качестве наблюдателя.

— Хорошо, — согласилась Касс, накинула полотенце на плечи и целомудренно расправила его на груди.

Он холодно кивнул в знак одобрения.

— Я только переоденусь в сухое и тут же приду.

— Я подожду тебя и заберу с собой на «ослике».

— Боишься, что я могу упасть?

Не хватало только, чтобы она относилась к нему как к инвалиду. Он был готов ринуться в бой.

Касс лишь спокойно взглянула на него.

— Вполне возможно, — сказала она. — Тропинка крутая и мокрая после дождя. Кто угодно может растянуться.

Угроза миновала.

— Дай мне пять минут, — поколебавшись немного, произнес он.

Когда они подъехали к «Затерянному раю», во дворе стояла серебристая «тойота», которую брала напрокат Вероника. Они вынули пакеты с продуктами и прошли в ресторан. Рыжеволосая дама в бирюзовом платье-рубашке склонилась над Джеком, который сидел у нее на коленях. Эдит складывала салфетки на соседнем столике.

— Что с вами случилось? — спросила Эдит, увидев промокшую Касс.

Та коротко рассказала о происшедшем.

— Как Джек? Все в порядке? — в свою очередь спросила она.

— Цел и невредим, — успокоила ее Эдит.

— Нисколько не скучал, — заявила Вероника. — Нам было так весело. Мы играли весь день в «лошадки». — Она тут же продемонстрировала, как малыш скакал на ее колене. — Правда, сокровище мое?

— Вероника приехала через несколько минут после вашего отъезда, — объяснила Эдит, которая выглядела немного утомленной.

— Мне захотелось уехать из клуба «Сесил», от всех этих жалоб, — заявила рыжеволосая дама. — Все только и ворчат по поводу шторма — во что он превратил дороги. А также по поводу купанья.

— А что по поводу купанья? — поинтересовался Гиффорд.

— В рекламном проспекте ничего не говорится о том, что бассейн крошечный, что море около отеля мелкое и загрязнено водорослями. Поэтому желающим негде поплавать. Все недовольны.

— Пойдешь ко мне? — Касс, горя нетерпением забрать Джека из рук Вероники, наклонилась, чтобы взять ребенка, но та еще крепче прижала его к себе.

— Мне так хорошо с ним! Я хотела бы, чтобы у меня был такой славный маленький мальчишечка! Правда, сокровище мое? — замурлыкала она, прижавшись своей щекой к его щечке.

Джек поежился. Гиффорд шагнул вперед.

— Ребенку будет лучше с его матерью, — сказал он твердым голосом.

Вероника жеманно надула губы.

— Лишили меня радости, — вздохнула она и отдала Джека.

Зазвонил телефон, стоявший на стойке бара. Эдит сняла трубку.

— Джулиус придет только вечером, — положив трубку, сообщила она. — Он хотел прийти пораньше, — обратилась она к Веронике, — но не смог.

Гостья снова надула губы.

— Тогда я пойду. — Она поднялась, попрощалась со всеми и с сожалением улыбнулась Джеку: — До встречи.

— Вероника должна была улететь домой в этот уикенд, но решила продлить свой отдых еще на десять дней, — сообщила Эдит, когда дама удалилась. — Спорим, что большую часть этого времени она проведет здесь! — Она вздохнула и направилась в сторону кухни. — Начну готовить ужин, пока Керк не пришел.

— Я попросила Гиффорда, чтобы он побыл здесь во время встречи, и он согласился, — сказала Касс. — Ты не возражаешь?

— По-моему, это замечательная идея. — Эдит наградила Гиффорда лучезарной улыбкой. — Спасибо.

Он усмехнулся.

— Надеюсь, мое присутствие поможет вам.

— Еще десять дней терпеть Веронику! Бедный Джулиус! — сказала Касс, когда Эдит ушла.

— И бедный Джек, — нахмурился Гиффорд. — Когда ты попыталась взять его, она, кажется, была готова вступить в схватку. — Он нежно погладил ручку ребенка. — Тебе ведь не понравилось, правда, разбойник?

Джек улыбнулся ему и залился смехом.

— Я понимаю, что это будет нелегко, — продолжал Гиффорд, — но в течение этих десяти дней постарайся не подпускать к ребенку Веронику.