Отель «Затерянный рай»

Гиффорд выругался. Протянув руку, он схватил край брезента около себя и попытался удержать его. Теперь он был защищен. Касс последовала его примеру. В отчаянном броске ей удалось схватить брезент со своей стороны.

— Поймала! — закричала она.

— Не стоит вести машину одной рукой. Еще один порыв ветра, как этот, и тебя снесет с дороги и швырнет через кусты вниз, на песок. Или в море.

— Спасибо, что предупредил, но на меня можно полностью положиться, — заявила Касс. — За десять лет, прошедших с того момента, как я сдала экзамен на вождение, я ни разу не была оштрафована за нарушение правил, не говоря уж о том, что ни разу не разбила машину. В то время как ты... Господи!

Новый шквалистый порыв ветра швырнул «ослика» в сторону. Касс отчаянно вцепилась в руль, пытаясь справиться с управлением. Но через минуту передние колеса провалились в наполненную водой выбоину, мотор заглох, и машина, содрогнувшись, остановилась. Гиффорд поднял бровь.

— На тебя можно полностью положиться?

Касс ничего не ответила. Она включила зажигание и нажала на акселератор. Колеса завертелись, но «ослик» не сдвинулся с места. Через секунду мотор заглох. Она выключила зажигание и попыталась начать все сначала. Тот же результат.

— Неужели ты рассчитываешь на то, что сможешь так просто выехать отсюда? — спросил он, когда и третья ее попытка оказалась безрезультатной.

Касс лишь с вызовом взглянула на него. Подумать только! Пару дней назад она и не представляла себе, что может ненавидеть Гиффорда, а вот сейчас просто ненавидела. Она ненавидела его за то, что он был таким хладнокровным всезнайкой. И за то, что он отверг Джека...

— А что бы ты посоветовал?

— Мы должны вытолкнуть машину из ямы.

— Вытолкнуть? Идет проливной дождь!

— Но чем дольше он идет, тем быстрее наполняется яма и тем труднее будет вытащить машину. Лучше стой рядом и направляй руль, а я буду толкать сзади.

Протянув руку, он извлек из-под груды покупок принадлежавший ее дяде яркий зонт, который использовался на площадке для гольфа.

— Это хоть как-то прикроет тебя. Выключи зажигание и сними машину с ручного тормоза.

Распахнув дверцу, она раскрыла зонт. Это было отнюдь не легкой задачей при ветре и проливном дожде. Выбравшись на дорогу, она увидела, что Гиффорд уже стоит сзади машины, упершись в нее обеими руками.

— Особенных проблем быть не должно, — заявил он, попробовав качнуть машину вперед и назад. Он откинул со лба пряди мокрых волос. — Я сосчитаю до трех и толкну.

Касс кивнула и, просунув руку в дверцу, взялась за руль. Крепко зажав под мышкой ручку зонта, она приготовилась толкать машину другой рукой. Как бы она на него ни злилась, но сейчас, когда они пытались выбраться, ее спутник вел себя как настоящий доблестный рыцарь. Доблесть его выражалась в том, что он стоял под дождем и, хотя никто из них не упоминал об этом, напрягал больную ногу.

— Раз, два, три! — И Гиффорд толкнул. Передние колеса приподнялись над неровным краем ямы, и «ослик» начал продвигаться вперед. Касс уже мысленно возносила хвалу небесам, как вдруг задние колеса плюхнулись в яму. Ее окатило водой.

— Ах!

Вода была грязной и удивительно холодной. Ее волосы сразу намокли, сарафан превратился в жалкую тряпку. Она стояла под зонтом, промокшая до нитки. Это было ужасно!

— Господи! — воскликнул Гиффорд. Моргая сквозь завесу мокрых волос, она обернулась и увидела, что сам он успел отпрянуть назад. Умный, черт, сердито подумала Касс и тут заметила, что у него подергиваются губы.

— Ничего смешного! — возмутилась она.

— Действительно, — согласился он, с трудом пряча улыбку.

Касс отвела волосы, напоминающие крысиные хвостики, от глаз. Коричневые ручьи сбегали по ее лицу и голым плечам, пропитывали лиф сарафана. Холодная юбка прилипла к ногам, в босоножках хлюпало.

Гиффорд подошел к передней дверце, протянул руку и поставил «ослика» на ручной тормоз. Когда он выпрямился, лицо его было серьезным.

— Разве сейчас проходит неделя под лозунгом «Обнажайся — не стесняйся»?

— Не поняла.

— Это платье тебе лучше носить с лифчиком, — неожиданно резко сказал он.

Касс посмотрела вниз. Поскольку ее лифчик без бретелек был куплен еще до рождения ребенка, он был ей теперь маловат, и она не надела его сегодня утром. Пестрая ткань сарафана делала это незаметным. По крайней мере так было, пока сарафан оставался сухим. Но, намокнув, материал стал полупрозрачным. Он облепил ее высокую грудь, как вторая кожа. Стали видны медово-коричневые торчащие соски.

Щеки ее запылали. Она метнула взгляд на Гиффорда. Намокшая от дождя рубашка облепила его грудь, а влажные джинсы — бедра. Его темные волосы были взъерошены. Она вдруг особенно остро ощутила его мужскую силу.

— Садись в машину. Я поправлю верх! — скомандовал он. Касс плюхнулась на водительское место, а он обошел вокруг «ослика» и прикрепил брезент. — Трогай телегу, — распорядился он, залезая внутрь.

Касс включила мотор, и они наконец поехали.

— Как ты ухитрился разбить свою машину? — спросила она, соблюдая теперь большую осторожность и бдительно следя за выбоинами. — Круто свернул, чтобы уклониться от какого-то животного или...

— Круто свернул, чтобы уклониться от Имоджин Сейлс, которая непристойно вела себя, — колко сказал он.

— То есть?

— Она сделала недвусмысленное предложение и положила руку мне на бедро. Я оттолкнул ее руку, она снова положила ее. В этой борьбе я на секунду отвлекся и потерял контроль над машиной.

Касс покосилась на него.

— Ты посчитал, что время и место были неподходящими?

— Для этой женщины место и время всегда будут неподходящими. Я говорил тебе, что наши отношения были недолгими. Имоджин собиралась лишь использовать меня...

— Зачем же ты тогда с ней встречался? — спросила Касс. Она вспомнила цитату из рекламного журнала: — Почему же вы стали «парой»?

— Это не я так сказал, а Имоджин. Причем в мое отсутствие. И она лгала, потому что мы не были парой. Никогда! Тот снимок создал ложное впечатление. Мы только что познакомились, когда появился парень с фотокамерой, и представляешь? — она начала обнимать меня!

— И это оказалось для тебя сюрпризом?

— Неприятным сюрпризом! — уточнил Гиффорд. — Я был удивлен, когда Имоджин предложила поужинать вдвоем на следующий вечер. В наш просвещенный век считается вполне допустимым, что женщины берут инициативу в свои руки. Но Имоджин была чертовски настойчива!

— Тебе это польстило?

— Не столько польстило, сколько... — Он мрачно уставился на дорогу. — Мне необходимо было отвлечься, поэтому я согласился. Мы пару раз куда-то ходили, но, о чем бы я ни говорил, она неизменно уводила разговор в сторону. Имоджин интересовало, с кем из деятелей телевизионного бизнеса я знаком. Если я получу приглашение на одну из вечеринок с работниками телевидения, возьму ли я ее с собой? Не могу ли я организовать ей встречу с таким-то телевизионным продюсером или таким-то режиссером?

— Она надеялась, что ты поможешь ее телевизионной карьере?

— Это было единственной причиной, по которой она вцепилась в меня, — кивнул Гиффорд. — На первом месте у нее всегда была карьера. Она не так быстро поднималась по лестнице успеха, как ей хотелось бы, и верила, что мои связи могут ей помочь. Она рассчитывала также на то, что, если ее имя будет связано с моим, если ее будут видеть в моем обществе, это добавит ей известности.

— Что и случилось, потому что тот снимок появился в рекламном журнале.

— Этот снимок появился также и в нескольких солидных журналах, вместе с цитатой о «паре». Так что она извлекла из этого кое-какую выгоду, — грустно подтвердил Гиффорд.

Касс отключила «дворники». Шторм закончился, дождь прекратился. Ветер стих, и облака медленно расступались, открывая клочки голубого неба. На морской глади появились светлые солнечные блики.

— Если вы встречались всего несколько раз, почему Имоджин оказалась в твоей машине?