Сверкающие огни

— Спасибо, — ответила Кассандра.

Герцог подал знак официанту, чтобы тот наполнил им бокалы. Кассандра начала думать, что надо предложить отправиться домой, но ей самой очень не хотелось заканчивать этот вечер. Когда они заговорили о лошадях, его настроение изменилось. Кассандра сказала себе, что должна попытаться развеселить его. Пока она лихорадочно придумывала, как это сделать, герцог сказал:

— О чем вы думаете, когда играете?

Кассандра задумалась на мгновение.

— Играя роль, — ответила она, — я пытаюсь думать об эффекте, который оказывает моя игра на зрителей.

Это было правдой. Сегодня весь вечер она думала не о себе, а исключительно о впечатлении, которое производит на герцога.

— Актеры и актрисы обычно дают другие ответы, — заметил герцог. — Они говорят, что думают о том, насколько им удается войти в роль, чтобы лучше изобразить своего героя.

— Наверное, так и должно быть, — согласилась Кассандра.

— Они счастливчики! — воскликнул герцог. — Актеры и актрисы могут играть роль, а потом отказаться от нее. Уходя со сцены, они опять становятся собой. Им больше не надо притворяться.

По его тону Кассандра поняла, что сказанное им каким-то образом имело отношение к нему самому.

— Я думаю, вы хотите сказать, что все люди, даже те, которые не на сцене, должны постоянно играть. — Она улыбнулась и добавила: — Неужели вы забыли слова Шекспира о том, что весь мир — театр, а люди в нем актеры?

— Может быть, и так, — сказал герцог, — но беда в том, что эта пьеса продолжается слишком долго, и нет выхода из создавшейся ситуации. Только актеры и актрисы могут менять роли, в то же время оставаясь собой.

— Неужели вам так кажется? — удивилась Кассандра. — Но ведь актеры и актрисы — только имитаторы. Если они действительно профессионалы, то должны вкладывать свое «я» в каждую роль, которую играют. Если это не так, то они, как многие наши известные актеры, просто плохо меняют облик.

— Что вы имеете в виду? — спросил герцог.

— Каждый актер — личность, — ответила Кассандра. — Никогда не нужно забывать, что играя роль он все равно остается собой… Я сегодня смотрела на миссис Лэнгтри и думала не о несчастной женщине, пытающейся спасти своего брата, а о том, как искусно она изображала эту женщину.

— Никогда не думал об актерах с этой точки зрения, — заметил герцог.

— Разве вы не видите, что чем менее ярко выражен характер актера или его индивидуальность, тем лучше? — продолжала Кассандра. — Тогда, смотря спектакль, вы не отвлекаетесь на мысли о том, хорошо или плохо он играет.

— Вы меня лишили иллюзий насчет сцены, — с упреком сказал герцог.

— Мне кажется, вы завидуете актерам, потому что вам наскучила ваша собственная роль в жизни, — отважно сказала Кассандра.

— Кому захочется играть роль герцога? — сказал он горько.

— Очень большому количеству людей, — ответила Кассандра. — Фактически это главная роль. А уж насколько она главная, зависит от вас.

— Неужели вы в это верите?

— Конечно, верю! Я думаю, что в жизни мы не часто меняем свои роли, но улучшить спектакль в наших силах.

Герцог долго смотрел на девушку, а потом сказал:

— Вы замечательный человек, Сандра. И дали мне массу поводов для размышления, чего я меньше всего ожидал сегодня вечером.

— А чего вы ожидали?

Герцог помолчал, словно взвешивая слова.

— Я надеялся развлечься, обольстить кого-нибудь, отвлечься от своих дел. Вы ведь знаете, что очень красивы?

— Вы опять взялись за комплименты? — улыбнулась Кассандра.

— Конечно, — ответил герцог. — Но теперь вы показали себя с новой стороны. Как вам описать эффект, который вы оказываете на меня?

Выражение его глаз заставило Кассандру смутиться. В этот момент она обратила внимание на то, что ресторан почти опустел. Осталось всего несколько пар и зевающие официанты.

— Мне пора… домой, — сказала девушка.

— Да, вы правы, — неохотно согласился герцог и попросил счет.

Кассандра послала за накидкой, и они направились к выходу. Романо ждал их с букетом роз.

— Могу я попросить вас принять этот букет? — сказал он девушке. — Его светлость приводил много красивых женщин в мой ресторан, но вы затмили всех.

— Спасибо, — смущенно ответила Кассандра.

Она взяла розы, швейцар нашел им экипаж, и герцог помог девушке в него сесть.

— Завтра, если вы пообедаете со мной, — сказал он, — я постараюсь найти экипаж, достойный вас. Мне очень стыдно, что сегодня мы должны воспользоваться таким убогим средством передвижения.

— Я провела замечательный вечер, — мягко возразила Кассандра.

В экипаже пахло сеном, старой кожей и лошадью, но было очень уютно сидеть рядом с герцогом, и она знала, что, обняв ее за плечи, он думал то же самое. По ее венам быстрее побежала кровь. Потом, когда он придвинулся ближе и девушка поняла, что он сейчас ее поцелует, она отвернулась.

— Нет!

— Нет? — удивился он. — Я хочу поцеловать вас, Сандра. Я хочу этого больше, чем могу передать словами.

— Мы… только что встретились, — пробормотала Кассандра.

Ей было трудно рассуждать разумно, когда он прикасался к ней.

— Мне кажется, мы знакомы очень давно, — хрипло возразил герцог. — У меня такое чувство, что наша встреча была предопределена.

Кассандра молчала, не зная, как себя дальше вести.

— Вы так красивы и очень отличаетесь от всех, кого я знаю… Вы, конечно, скажете: признание звучит банально, но это правда. Я не могу объяснить словами свои чувства, но происходит что-то совершенно необычное.

— В каком… смысле? — спросила Кассандра.

— Я намерен вам это объяснить, но не сегодня. — Он крепче прижал девушку к себе. — Вы запретили себя целовать, но мне кажется, если бы я настоял, вы не отказали бы мне.

Кассандра почувствовала, что дрожит, от герцога это тоже не укрылось.

— Но именно потому, что сегодня все иначе, и мне хочется, чтобы вы думали обо мне по-другому, я не стану вас целовать, пока вы не позволите. Но не заставляйте ждать слишком долго. Времени очень мало, — воскликнул он. — Я не могу объяснить, но оно уходит, и очень быстро.

— Что вы имеете в виду? — спросила Кассандра.

— Вы не поймете, — ответил он. — Но прошу вас, Сандра, дать мне немного счастья, которое я могу себе еще позволить. Мне это крайне необходимо, больше, чем я могу объяснить словами.

— Вы говорите так, словно собираетесь… уехать, — сказала Кассандра.

— Вы совершенно правы. Но до этого я обязательно должен вас увидеть. Я должен вас увидеть! — Он еще крепче прижал Кассандру к себе. Потом неожиданно отпустил ее и отодвинулся в дальний угол экипажа. — Я не могу ничего объяснить, — сказал он.

— Почему?

— Потому что вы мне не позволили поцеловать себя и потому что я не знаю, чувствуете ли вы сегодня то же самое, что и я.

— А что… вы чувствуете?

— Нужно ли мне отвечать? — спросил он. — Я думаю, вы знаете, что со мной произошло нечто необычное, и я тешу себя надеждой, что и с вами тоже… Посмотрите на меня, Сандра!

Она повернулась к нему и в свете фонарей увидела выражение его глаз.

— Вы так красивы, — хрипло сказал он. — Так невозможно красивы! Господи! Почему я встретил вас именно в этот момент своей жизни?

Герцог заехал за Кассандрой на следующий день в половине первого. Она очень просила его не приезжать раньше, зная, что ей нужно время объяснить тете, что ее пригласили на ленч, приехать на квартиру и переодеться.

Труднее всего было сладить с Ханной. Просидев в квартире до трех часов предыдущей ночью, она пребывала в очень несговорчивом настроении. Не такая это была проблема, по сути дела, как служанка пыталась изобразить.

Когда Кассандра вошла в квартиру, Ханна крепко спала на кровати в маленькой спальне, и пришлось потрудиться, чтобы ее разбудить. Ночной портье нашел им экипаж, и они вернулись на Парк-лейн. Всю дорогу Ханна не только ворчала, но и грозилась вернуться в Йоркшир и рассказать сэру Джеймсу, что происходит.