Вино из одуванчиков

— Не думай, что избежишь взбучки. Ты меня так испугала! Я бы не посмел рисковать и заставлять кого-нибудь карабкаться на леса… Когда я увидел тебя на этих отрезках досок… Одно неверное движение — и могла слететь… Когда ты потеряла равновесие… Кэрри!

Страх в его глазах терзал сердце. Кэрол обвилась вокруг него, прильнув к широкой груди, и почувствовала, как нежно он приподнимает за подбородок ее лицо. Губы увлажнились и раскрылись — ждали прикосновения. Взгляд голубых глаз был так напряжен, что Кэрол не выдержала и закрыла глаза, когда он прижал свои губы к ее губам. Поцелуй был настойчив, глубок и властен. Она не могла устоять против такого откровенного напора. Когда Фрэнк оторвался от ее губ, Кэрол задрожала. Он все еще удерживал ее, покрывая поцелуями волосы, глаза, шею.

— Не мы придумали физиологию. Она уже была, когда мы встретились. Нас неодолимо влечет друг к другу. Наша любовь будет потрясающей.

Кэрол выскользнула из его рук. Очень трудно было снова оказаться лицом к лицу с его радостью и собственным страхом. Все же быстрый разрыв не так тяжел, как тянущаяся боль.

— Прости, мне не следует позволять тебе целовать меня так. А может быть, лучше я буду целовать тебя, — добавила она несчастным голосом, чувствуя, как горят щеки. Хорошо еще, что лицо почти скрылось под копной волос. — Я не верю, что чувства могут вспыхнуть внезапно, как сигнальная ракета. Мне не нужен такой роман.

— Кэрол, мы должны обсудить это. Только потом. Я освобожусь в шесть. Если я встречу тебя у стены, сможешь ли ты пойти ко мне домой? Тогда мы поговорим.

Его взгляд нарушал хрупкое равновесие ее чувств. Если он и дальше будет смотреть так, она не сможет сопротивляться… он увидит, как ей хочется быть с ним.

— Фрэнк, я не могу… увидимся завтра! Или в другое время! Но лучше не надо, если ты хочешь, чтобы работа была закончена. Я чувствую угрозу, исходящую от тебя! И нахожу тебя слишком привлекательным… — Кэрол бормотала, задыхаясь и признаваясь во всем.

Уходя с работы, она спустилась в фойе и в открытую дверь бара увидела Фрэнка, сидящего за столиком в углу и держащего за руку ту самую красивую блондинку.

Кэрол отшатнулась и бегом бросилась прочь. А когда добралась до велосипеда и вытащила его со стоянки, уже решила для себя, что поведение Фрэнка можно было предсказать. Почему она решила, что его близость с изысканным созданием закончилась? Разве он не говорил, что любит красивых женщин? Сколько у него подруг, которые думали, что только они его единственные? Как она-то могла быть такой дурочкой?

Езда на велосипеде принесла облегчение. Она не слышала скрипа переднего колеса и не замечала ничего вокруг, пока не добралась до парка рядом с домом. Привязала велосипед к скамейке и пошла под деревьями, чувствуя, как злость переходит в грусть. Потом увидела пятна света и мерцающие тени на траве, которые отбрасывали высокие, раскидистые деревья. Летом они так хорошо защищали от солнца.

Кэрол пересекла пустое футбольное поле и подошла к одному из своих любимых мест в парке. Ковер из розово-лиловых и белых гиацинтов, голубых колокольчиков и незабудок притягивал взор. По краям росли одуванчики. Слишком яркие, они не вписывались в туманно-пастельный аристократический мир, который много лет создавал садовник. Их вторжение было нежелательно. Как и ее вторжение в мир Фрэнка Геттисона.

— Кэрри! Роспись будет выглядеть чудесно! — искренность Анны была слишком очевидна, чтобы сомневаться.

— Я рада, что тебе нравится. А теперь пойдем, я вас познакомлю. Его зовут Крис Радж. — Кэрол была уверена, что Анна и Крис понравятся друг другу. — Крис пообедает с нами, а когда вернемся, поможет уговорить тебя поработать с нами три недели. Оплата хорошая!

— Вот это правильные слова! Я совсем на мели.

— Можешь начать завтра утром, — усмехнулся Крис, когда они спускались по лестнице. По-дружески болтая, они прошли в кафетерий. Кэрол не могла удержаться от быстрого осмотра посетителей, но ни Фрэнка, ни блондинки не было. Ланч почти заканчивался, когда Фрэнк появился, увидел их и подошел. Кэрол представила его с изысканной вежливостью, стараясь не показать сидящим за столом, как все напряглось у нее внутри.

— Как говорит Кэрол — вы превосходная художница, Анна! Надеюсь на вашу помощь! — улыбнулся Фрэнк.

Кэрол наблюдала, как действует его обаяние на хладнокровную Анну, на глазах растапливая ее. Договорившись, что Анна начнет работать со следующего утра, Фрэнк отошел.

— Просто сон! Он еще красивее, чем на фотографиях! Я соглашусь работать за несколько центов, только чтобы иметь шанс поближе узнать его.

— Босс потрясающе действует на женщин, — опечалился Крис, — хотел бы я иметь хоть половину его обаяния.

Спустя некоторое время, стоя у стены с кистью в руках, Кэрол почувствовала, что за ней наблюдают, и оглянулась. Внизу Фрэнк улыбался, не спуская с нее глаз. Интимная, нежная сияющая улыбка говорила о том, какое удовольствие он испытывает, просто глядя на нее. Девушка резко отвернулась. Он подошел и заговорил с Крисом, передавая какое-то поручение. Она продолжала красить. Фрэнк приблизился и отключил распылитель. Раздраженная, она стащила свой респиратор.

— Я тебе нужна?

— Всегда! Кэрри, что случилось? За ланчем ты была, как кошка, которую погладили против шерсти. Хватит так сердито смотреть! Я не знаю, почему ты злишься.

— Да, я злюсь! Слишком больно. — В горле появился комок, ей пришлось сглотнуть, прежде чем она заставила себя объяснить. — Я видела вас вчера в кафетерии.

— Нужно было присоединиться к нам, — сказал он, — Лена и я знакомы с детского сада.

— Поэтому нужно было смотреть ей в глаза и держать за руку? — злым голосом отрезала Кэрол.

Брови Фрэнка сошлись в одну черную широкую линию.

— Я как раз говорил Лене о тебе. Мне нужно, чтобы она поняла. Кэрол, если у нас с тобой близкие отношения, то должно быть и доверие. Подумай об этом!

Несчастная, Кэрол смотрела, как широкими шагами он возвращался к лифту. Натянув респиратор, Кэрол подхватила пульверизатор и щелкнула выключателем. Доверие! Фрэнк сказал ей так мало, ничего при этом не отрицая. Выходит, она же и виновата во всем. Должна верить! Совсем не зная этого человека, как она могла полагаться на него? Персонал его любит, но ведь они ничего не знают о его личной жизни. Лишь строят догадки. Фрэнку удается сохранять все в тайне.

Роспись была почти закончена, а Кэрол не чувствовала уверенности ни в чем. Фрэнк появлялся лишь, чтобы совершить пробежку по магазину. Его время делилось между обучением персонала, управлением и командировками в другие филиалы в Новой Зеландии и Австралии. Зато его дед часто посещал Кэрол и ее друзей. Она получала удовольствие от остроумия и наблюдательности старого джентльмена. Анна и Крис с самого начала подошли друг другу. Их любовь расцветала так естественно, как естественно воде устремляться вниз. От этого было еще тяжелее, хотя Кэрол радовалась за подругу. Видимо, ее отношения к Фрэнком едва ли теперь могли наладиться.

С каждым днем для Кэрол все тяжелее становилась их размолвка. Фрэнк обращался с ней весьма учтиво, как со всеми остальными сотрудниками. Когда он останавливался у стены, ее сердце начинало колотиться, мышцы напрягались. Нужно было делать над собой усилие, чтобы выглядеть погруженной в работу. Она знала: он замечает все — и их продвижение в работе, и ее внешний вид — от золотых волос, выбившихся из-под шарфика, до ярких носков. Временами она ловила желание в его глазах, но он не делал никаких предложений. Кэрол вспомнила, что скоро кончаются те три недели, которые должна отработать Анна. Придется просить Фрэнка, чтобы Анна осталась работать до полного завершения росписи.

Кэрол вздохнула и погрузила кисть в серебряную краску. Слоновьи туфли под ее кистью обретали форму, и она отступила, чтобы оценить эффект. Улыбка вспыхнула на ее губах. Серебро было последним мазком. Стоило проявить настойчивость и терпение в отделке деталей, чтобы добиться превосходного качества. Она начала серебрить тесьму на жилете у льва.