Пламя страсти

Дейн наконец оторвался от губ Мариэль и несколько мгновений пристально изучал ее лицо.

– Я вернусь вечером, – пообещал он. – Ты и не заметишь моего отсутствия.

– Хорошо. Поторопись, ты уже опаздываешь на самолет. – На секунду Мариэль показалось, что они прощаются как уже давно женатая пара, и по ее лицу скользнула горькая усмешка. – Счастливого полета.

– Я тебе позвоню.

За прошедшую неделю им не слишком часто удавалось побыть вместе, ведь им обоим нужно было много работать. Мариэль проводила все время в своем будущем офисе, потому что хотела как можно быстрее осуществить свою мечту.

Если они вечером выходили в свет, за ними по пятам следовала пресса. Они были самой популярной парой наступившего года, их фотографии постоянно мелькали на страницах газет и журналов. Репортеры продолжали вопрошать, как долго Дейн сможет сохранять статус Холостяка Года, но он лишь таинственно отмалчивался, никак не отвечая на их вопросы об их с Мариэль отношениях. Они ходили на ночные прогулки по пляжу, расслаблялись в бассейне, много разговаривали. В общем, занимались тем, чем занимаются обычные влюбленные пары.

А каждую ночь он приходил к ней в комнату, и они любили друг друга со всей страстью, на которую были способны и которая совершенно не угасала с течением времени.

Периодически Мариэль посещала мысль о том, что однажды эта прекрасная сказка подойдет к концу и их пути разойдутся, но она гнала ее от себя, стараясь наслаждаться каждым днем, проведенным вместе с Дейном.

Еще ее волновало, что Дейн не может преодолеть свои детские страхи и отворачивается от своей семьи. Она знала, что раньше у них с отцом были сложности, но при их последней встрече в глазах Даниэля читалось искреннее раскаяние, так почему же Дейн не хочет дать ему еще один шанс?

Однажды ночью Мариэль лежала в постели, смотрела в потолок и не могла заснуть. Она встала, накинула халат и отправилась на кухню. Там Мариэль налила себе стакан молока и вышла в сад подышать прохладным ночным воздухом и подумать. Дейн – сильный, гордый и независимый мужчина. И очень упрямый. Слишком упрямый, чтобы признать, что ему необходимо то же, что и всем остальным простым смертным, – семья.

– Что ты там делаешь?

Обернувшись, Мариэль увидела стоящего в дверном проеме Дейна.

– Думаю, – ответила она, подходя ближе и кладя голову ему на плечо. – Просто думаю.

– Мне тоже не спится.

Его руки сомкнулись на ее талии. Еще с детства Дейн легко угадывал настроение Мариэль, но сегодня. Что привело ее сюда в такое время? Может быть, он чем-то обидел ее вчера? Нет, Мариэль не из тех, кто может надолго затаить обиду, – если бы что-то случилось, она бы сказала ему об этом. Он нежно прижал ее к себе. Его чувства к Мариэль не были похожи на то, что он испытывал к женщинам, с которыми обычно проводил время. Словно они стали чем-то большим, чем просто любовниками.

Нет, это невозможно! Он не хотел ранить Мариэль, она слишком много для него значит.

Сквозь стеклянные двери кухни Дейн наблюдал за тем, как рядом с его «порше» аккуратно припарковалась маленькая ярко-желтая спортивная машина Мариэль. Стояло воскресное утро, на следующий день ему предстояло лететь на север. Его не будет целую неделю. Мариэль сказала, что у нее есть для него сюрприз, и потребовала, чтобы сегодня он вовремя вернулся домой и не спорил с ней, когда увидит, что она для него приготовила.

Дверь автомобиля открылась, и оттуда показались две хорошенькие ножки в желтых туфлях на высоком каблуке. При одном взгляде на них по телу Дейна пробежала сладостная дрожь. Черные волосы Мариэль были забраны в хвост и перевязаны желтой резинкой. Со стороны казалось, что машину она подбирала к сегодняшнему наряду, еще одному коротенькому летнему платьицу, вместе с остальными аксессуарами. В руках она держала большую коробку из кондитерской «Шоколадный выбор» и выглядела такой сладкой и притягательной, что Дейн почувствовал, как в нем разгорается желание отложить ее сюрприз на потом, отвести ее в спальню.

Но все игривые мысли покинули его, когда он увидел собственного отца, вылезающего из машины. Господи, а он-то что здесь делает? Замерев в дверном проеме, он смотрел, как Даниэль и Мариэль идут к нему по дорожке. У Дейна было такое ощущение, словно в его груди застрял огромный ком чего-то холодного и вязкого. Заставив себя успокоиться, он открыл дверь перед Мариэль, попуская ее и гостя в дом.

– Дейн, – Мариэль начала говорить еще до того, как он успел вставить хоть слово, – я встретила в городе твоего отца. Я помню, как сильно вы оба любите шахматы, и подумала, что ты будешь не против сыграть с ним пару партий. Может, сможете узнать друг друга поближе.

Взгляд Дейна медленно переместился с умоляющего лица Мариэль на отца.

– Папа.

– Здравствуй, Дейн. Мариэль пригласила меня зайти, но, если ты против, она тут же отвезет меня домой.

Избегая смотреть в глаза Мариэль, Дейн пытался побороть искушение сказать, что так им и следует поступить. Но это бы разбило ей сердце.

– Что ж, раз ты уже здесь. Ты еще пьешь или уже бросил? – спросил он отца, садясь на софу.

– Я бы не отказался от пива, спасибо.

Пытаясь разрядить атмосферу, Мариэль включила тихую музыку, а затем растерянно огляделась:

– Что ж, пожалуй, я оставлю вас наедине.

– Не так быстро. – Дейн поймал ее за руку и утянул за собой на кухню. Когда они оказались вне пределов слышимости Даниэля, он развернул ее лицом к себе. Ее яростный взгляд обжигал. Онана него злилась? – Что это ты делаешь? – прошипел он.

– Я забочусь о тебе, Дейн. Отец нуждается в тебе, и ты нуждаешься в нем не меньше. Я подумала, что дружеская игра в шахматы может стать неплохой попыткой возобновить родственные отношения.

Отвернувшись, Дейн открыл холодильник и вытащил оттуда две бутылки пива.

– Я лучше раньше налажу взаимоотношения с похоронным кортежем.

– Хочешь, я и это тебе организую?

Его чаша терпения уже была переполнена.

– Ты привезла его, чтобы сыграть в шахматы. Великолепно, вот ты и играй, потому что я сегодня не в настроении. – Он быстрыми шагами прошел в комнату, поставил пиво перед отцом и удалился, хлопнув дверью с такой силой, что на столе зазвенели бокалы.

О господи, неужели она совершила ошибку? У Мариэль подкосились колени, а сердце забилось, как пойманная птица. Но она заставила себя вернуться в гостиную и сесть напротив Даниэля. У его рта пролегли глубокие складки, а в глазах читалась горечь, когда он смотрел на дверь, за которой скрылся его сын.

– Он скоро вернется, – с надеждой произнесла она, заставив себя уверенно улыбнуться. – А пока, может быть, объясните мне правила игры?

Даниэль сделал несколько глотков пива и печально вздохнул:

– Мне лучше уйти.

– Пожалуйста, дайте ему немного времени прийти в себя. – Чтобы отвлечь внимание Даниэля, она взяла в руку одну из красивых, тщательно вырезанных фигур. – Кто это?

Даниэль поставил бутылку в сторону:

– Это епископ, он может двигаться только по диагонали. – Он протянул руку и взял другую фигуру. – А рыцарь может делать ход, перепрыгивая через другие фигуры. Цель игры – объявить шах и мат королю противника.

– А что это означает?

– Это когда. – Он прервался на полуслове, потому что дверь медленно открылась и в комнату вошел Дейн.

По его лицу нельзя было сказать, о чем он сейчас думал. Казалось, он надел маску. Но теперь он хотя бы казался спокойнее: его плечи немного опустились, руки не были сжаты в кулаки. Мариэль тоже позволила себе немного расслабиться, но только чуть-чуть, потому что взгляд Дейна оставался ледяным. Она нарушила давно установленные им границы, и он ей этого еще не простил. Она была его любовницей и не имела права вмешиваться в его личные дела.

То, что семья значила для нее все и что когда-нибудь она хотела обзавестись своей собственной, не давало ей права вмешиваться в чужие отношения. Даже если она делала это из лучших побуждений.