Флирт — моя стихия!

— Ты приглашаешь меня разделить с тобой омовение? — присев в отдалении, спросила Бетани.

— Приглашаю, — ответил он, с трудом оторвав взгляд от роскошной женской груди, тугих землистых сосков в бугорках и бороздках, которые блистали, как крупинки искусно выложенной смальты, как засахаренные ягодки, как мечта.

Бетани склонилась к нему и поцеловала плечо.

— Ты представить не можешь, как я тосковала по тебе те несколько часов, что мы были в разлуке.

— Ты, должно быть, шутишь, милая. Это и разлукой-то не назовешь, — заметил он.

— А разве ты не скучал без меня? — изумилась женщина.

— Нет, — твердо ответил Эйдан и добавил: — Ты всегда в моих мыслях, с тех самых пор, как я увидел тебя в первый раз.

— Это правда?! — с надеждой спросила она.

— Подожди минуточку. Я сделаю нам ванну. У меня есть ароматное масло, которое я привез с Ближнего Востока, — сменил он тему и скрылся за дверями ванной, примыкавшей к спальне, оставив Бетани одну…

— Предупреждаю, это скользко и очень опасно, — предостерегающе проговорил он, когда Бетани обвила его бедра своими ногами.

— Мы будем осторожны, — пробормотала она, вцепившись одной рукой в край ванны, другой обхватив ее плечи.

Эйдан с недоверием относился к экстремальным затеям, но в данном случае ему ничего другого не оставалось, кроме как дать женщине то, чего она от него ждет, и сделать это как можно лучше.

По обе стороны от них бурлила вода, бурунами вздувая поверхность, деликатно волнуя кожу.

Бетани пребывала в экстазе с того самого момента, как пересекла порог чудо-спальни. Трезвый ум Эйдана тоже проходил серьезную проверку.

Он осторожно обнял женщину за талию, свободной рукой уперся в край ванны у нее за головой. Сделал целенаправленное движение всем корпусом вперед и вверх. Взял Бетани, которая цепко обняла его стан, гладкими пяточками диктуя ход событий.

Окончательно разомлев, она принялась стонать, что у нее так славно выходило. От этих придыханий ясный разум Эйдана помутился окончательно. Он забыл про всяческую осторожность, яростно нагнетая ритм. Опасаясь за жизнь и здоровье, он приостановился. Основательно встал на колени, обхватил безвольно колышущееся тело женщины. Стиснул ее талию и, поступательно проникая, углубляясь, овладевал ею.

Крик вырвался у нее из самой глубины. Безотчетно, без всякого на то намерения она почувствовала себя актрисой порнокино. Она думала, что безумнее прошлой ночи ничего и не придумать, но, когда приблизилась кульминация близости, воображение Бет разыгралось с таким буйством, что она побоялась не упомнить всех тех обольстительных идей и образов, которые в изобилии и на неимоверной скорости промелькнули перед ее мысленным взором.

Она вместила в себя все удовольствие, какое только возможно, и обессилела. Ее тело, подрагивающее на поверхности воды, отходило от пароксизмов воспринятого жара. С минуту она вообще ничего не чувствовала, ни костей и мышц, стянутых кожей, ни пузырьков, ни любимого, все еще владеющего ею.

Она медленно возвращалась в состояние, которое привыкла считать нормальным.

— Ты великолепен! — воскликнула она, когда силы стали постепенно возвращаться в истомленное тело, которому, казалось бы, не нужно было уже ничего. — И твои кулинарные способности тут ни при чем, — добавила она, плотоядно улыбнувшись ему кроваво-красными губами.

И вот она уже с азартом вдыхает стойкий аромат ванили и корицы.

— Как же я хочу тебя! — воскликнула она еще пару мгновений спустя.

— Эйдан, — позвала она возлюбленного, отогнув шелковую простыню.

Его взгляд, как всегда парализованный видом аппетитной груди, которая, как ему показалось, сделалась еще налитее, еще красивее, впивался в нее. Замерзшее тело покрыли мурашки.

Эйдан сел подле, сорвал с нее шелковый покров, стиснул бедро, заглянул в ее глаза.

Бет перехватила его руку и приблизила к средоточию своего женского естества. Его пальцы увлажнились.

— Да, я в нетерпении, как ты уже догадался, — проворковала она.

— А я мог бы и не торопиться, — сказал он, сделав прикосновение более ощутимым.

— Изводишь меня?

— Если кто-то любит подразнить, то почему бы и нет? — отозвался он.

Видеть эту женщину такой ему представлялось не меньшим наслаждением, чем овладевать ею.

Влажная еще после ванны кожа, блестящая и ароматная, гибкое молодое тело, соблазнительные изгибы…

— У нас вся ночь впереди, — с упоением проговорил он, дотронувшись губами до ее ждущего рта.

— Немедленно, Эйдан! Сейчас же! — привлекла она его к себе.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Бетани никогда не испытывала проблем с пробуждением после жаркой ночи. Чувственные наслаждения вполне заменяли ей крепкий сон.

После таких марафонов она ощущала необыкновенный эмоциональный подъем.

Вторую ночь подряд они оба не знали сна, но для Бетани это был не предел.

В привычный час она поднялась и привычно же проследовала на кухню. То обстоятельство, что кухня эта была не ее, блондинку совершенно не смущало. Молодой организм требовал подкрепиться. А она полностью ему доверяла.

Эйдан еще обнимался с подушкой, когда зазвонил телефон.

— Да, папа, музей в порядке и музейщик тоже, — услышала она сонный голос, появившись на звонок.

Эйдан кивнул обнаженной женщине в дверном проеме и продолжил разговаривать по телефону со своим предшественником на посту директора музея. По его тону Бетани поняла, что разговор этот сугубо делового свойства. Но, не слыша слов, а лишь неясные отголоски, почувствовала раздражение Эйдана. Она списала это на резкое пробуждение.

— Эй, ты не голоден ли?! — позвала она, когда голос стих.

Сонный мужчина вошел в кухню.

— Бекон, яичница, — презентовала она свои кулинарные плоды. — Бекон основательно прожарен, как ты любишь. Я это запомнила… Что случилось? — перебила она саму себя, вглядевшись в растерянное лицо любовника.

— Мне кажется, мы поторопились, Бет, — сказал он, усаживаясь за стол. — Какое у наших отношений будущее? — выпалил он, глядя прямо перед собой, словно размышляя вслух.

— Время ли говорить об этом? — спросила женщина.

— По-моему, это следовало обсудить с самого начала. Или в крайнем случае сейчас, раз уж мы не сделали этого прежде, — объявил он.

— Давай сначала позавтракаем, — предложила ему Бет.

— Нет, — резко возразил мужчина. — Сначала главное. Завтрак подождет!

Он сосредоточенно помолчал с минуту. Потом прямо посмотрел на Бет и проговорил:

— Все, что произошло между нами, было столько же моим желанием, сколько и твоим. Я был бы рад, если бы наши отношения продолжались столько времени, сколько я остаюсь в Мельбурне. Ты знаешь мой образ жизни. Я археолог. Я не могу ограничиться исключительно административной деятельностью в пределах одного музея, одного города, одной страны. Мне придется уезжать в экспедиции, подчас на весьма долгий срок…

— Это мне известно, — поспешила заметить Бет.

— Но это далеко не все, что я собирался тебе сказать, — вновь взял он слово. — Скоро я вынужден буду уехать в одну из таких экспедиций. У меня, конечно, было намерение осесть, в котором я не был до конца уверен, я раздумывал, и встреча с тобой сделала эту проблему ощутимее. Но отец прав: если я стану только теоретиком, директор музея получится из меня плохой. Я хочу, чтобы ты это понимала, Бет, — серьезным тоном резюмировал Эйдан.

— Я понимаю это, — уверила его женщина.

— И хочу, чтобы в отношениях между нами не было недопонимания, Бет. Поэтому я намерен все прояснить до самого конца, — настойчиво произнес мужчина.

— Хорошо, — согласилась Бетани, понимая, что отменить или отложить этот разговор не получится.

— Какими ты видишь наши отношения? — спросил он любовницу.

— Флирт и игры уже позади. Я хочу, чтобы мы были парой. Я хочу не только спать с тобой, но и просыпаться рядом. Я хочу стать частью твоей жизни. Но я не могу требовать от тебя того, чтобы ты пожертвовал или пренебрегал своей профессией. Для меня очевидно, что ты ей предан. Я не собираюсь узурпировать твое внимание.