Фиктивный брак

Катя недовольно хмыкнула.

— Все вранье! Никто из моих друзей не меняет ежедневно партнеров! Да и у меня, — она понизила голос, уставившись в свой бокал, — никого, кроме Олега, не было…

— Тогда ты должна понять меня.

— Но это было так давно! Можно бы уже простить…

Татьяна покачала головой.

— На мое несчастье, он мало изменился внешне… Я сразу все вспомнила. Как будто старая рана начала кровоточить…

Они умолкли. В бокале, который держала Татьяна, отражался синий рожок настольной лампы. Сквозь приоткрытую дверь из гостиной доносился храп Совкова.

Несколько минут мать и дочь прислушивались к нему, каждая думала о своем.

— Все-таки Виктор Владимирович — очень интересный мужчина, — тихо промолвила Катя. — И он одинок.

— Он женат, — поправила ее Татьяна. — Но скоро, действительно, будет свободен.

— Свободен? Что ты имеешь в виду?

— Мы договорились возобновить бракоразводный процесс. Наше фиктивное супружество слишком затянулось. Почти двадцать лет.

— А как же мы с Олегом?

Татьяна поставила бокал на стол.

— Неужели ты еще не сообразила, что он твой брат?

Катя промолчала, откинулась спиной к стене. При взгляде на ее нахмуренный лоб и надутые губы нетрудно было догадаться, какие чувства она испытывает. Татьяне стало жаль дочь, ей захотелось ее как-то утешить. Но обстоятельства требовали твердости.

— Вчера мы с Виктором Владимировичем говорили о ваших с Олегом отношениях, — сказала она, стараясь придать своему голосу твердость. — Он согласился, что такой брак нежелателен. А сегодня, узнав о том, что ты его дочь, еще больше утвердился в этом мнении.

Катя, уткнувшись лицом в подушку, обиженно замычала. Потом подняла голову. В ее глазах блестели слезы.

— Но я не понимаю — почему? Какое имеет значение, кто чей сын и кто чья дочь? Почему мы с Олегом не можем пожениться?

— Это абсолютно исключено.

— Но почему, мама? — выкрикнула Катя, глотая слезы. — Почему?

Татьяна предпочла уклониться от ответа.

— Свет клином сошелся на твоем Олеге, — ворчливо отозвалась она. — Тебе, с твоими внешними данными, нетрудно будет подыскать другого жениха, — добавила она.

— Нет, нет и нет! — Катя молотила кулачками по подушке. — Вот увидишь, я рожу от него! Нарочно рожу и посмотрю, что ты тогда скажешь!

— Ну хватит, Екатерина! Перестань! — Татьяна повысила голос. — Ты просто капризничаешь. — Она выдержала «педагогическую» паузу. — Виктор Владимирович юрист и разбирается в таких вещах. Когда он узнал, что ты его дочь, он сразу сказал, что брак между вами невозможен. Невозможен по закону! Мы муж и жена, а вы с Олегом наши дети, штампы об этом стоят в наших паспортах.

Катя дулась и хмуро смотрела на мать. По правде сказать, Татьяна сама в точности не знала, возможен ли такой брак, но, видимо, Катя, хоть и училась в юридическом институте, разбиралась в таких вещах еще меньше.

— А если вы разведетесь, то мы сможем пожениться? — спросила она.

— Нет. И вообще тебе надо привыкнуть воспринимать Олега как брата.

— А если у меня от него будет ребенок?

Татьяна рассердилась.

— Я вижу, он основательно вскружил тебе голову! Вот что, Катерина. Отпуск у меня с первого августа, но, как видно, придется его передвинуть. В понедельник мы переселяемся на дачу.

— А как же Олег?

— При чем здесь Олег? Кстати, недавно звонил Володя, но не застал тебя дома… Ты, кажется, дружила с ним?

— Мало ли с кем я дружила, — фыркнула Катя. — А чего он звонил?

— Хотел, наверное, напомнить о себе.

— Я люблю Олега, и больше никто мне не нужен.

Татьяна поднялась.

— Ладно, давай ложиться. Завтра с утра я выпровожу этого алкаша…

Катя тоже слезла с кровати.

— На даче я умру со скуки, — пробурчала она недовольно.

— Ничего, зато успокоишься. А Виктор Владимирович серьезно поговорит с Олегом. Возможно, тоже увезет его на лето из Москвы.

Дочь скорчила упрямую гримасу.

— Все равно вам не удастся разлучить нас!

— Между прочим, — заметила Татьяна, — в Москве есть еще один юридический институт. Олегу или тебе придется перевестись туда.

— Еще чего! — Катя, всем своим видом выражая крайнюю степень недовольства, вышла из комнаты, намеренно громко хлопнув дверью.

Храп Совкова смолк. Слышно было, как он заворочался на диване, но через минуту его рулады снова наполнили квартиру.

В эту ночь Татьяна долго не могла заснуть. Перед ее мысленным взором вставали картины давнего летнего вечера, огни салюта в бледно-синем небе, фигура Виктора у парапета набережной, его странная, немного насмешливая улыбка. Потом это сменилось воспоминаниями, навеянными приездом Совкова. Всплыли звездные ночи над морем, танцы в маленьком кафе под саксофон, гостиничный номер, где они, захмелевшие от поцелуев и вина, предавались любви…

Но постепенно все эти отрывочные картины сменились видением все того же смугловатого лица с правильными резкими чертами. На нее задумчиво глядели темные глаза, в них читалась затаенная нежность. И Татьяна, как вчера в ресторане, невольно замирала под этим завораживающим взглядом…

5

Всю неделю, которую Катя с Татьяной пробыли на даче, стояла жара. Мать занималась научным рефератом, а Кате делать было абсолютно нечего, и она изнемогала от скуки и палящего солнца.

За сегодняшний день она уже в третий раз шла купаться к Истринскому водохранилищу. С полотенцем на шее девушка пробиралась по узкой тропе между зарослями орешника, негромко насвистывая в такт музыке, звучавшей в наушниках.

Позавчера Катя ездила в Солнечногорск — якобы в магазин, а на самом деле чтобы позвонить Олегу. Подумать только, уже целую неделю они не то что не виделись, но даже словом не перекинулись! Только по телефону Катя и отвела душу, полчаса рассказывая о том, как они с матерью живут на даче, какие тут соседи, какая погода, купание и развлечения. Олег обещал приехать, предупредив, что они должны встретиться тайно. Он не хочет, чтобы их родители узнали об этой встрече. Катя ему подробно объяснила, как лучше подъехать к даче, если он будет добираться на машине.

Олег приедет сегодня во второй половине дня. Так что время еще было. Катя сбежала по тропинке с пологого пригорка, спускавшегося к просторной водной глади. Стройную фигурку девушки заливали яркие полуденные лучи.

Неожиданно заросли малины справа зашевелились и оттуда раздался негромкий свист. Катя в замешательстве остановилась и, приглядевшись, вскрикнула от восторга: из зарослей выбирался Олег! В несколько прыжков он очутился возле нее.

Катя сдернула с головы наушники.

— Откуда ты? Я думала, ты придешь со стороны дороги.

— Я оттуда и пришел. Но мне показалось, что те кусточки представляют удобный пункт наблюдения за твоим домом. Я уже полчаса торчу тут и слежу, как ты ходишь с лейкой.

— А я ждала тебя только часам к четырем…

— Я и хотел к четырем, но отец сегодня с самого утра уехал куда-то по делам, и я решил, что нечего терять время. Сел в машину и поехал.

Их губы слились в долгом поцелуе. Потом они присели под деревом, скрывшись от дома за стволами и взгорком. Олег посмотрел на нее серьезным взглядом.

— Ты подумала над тем, что я тебе говорил по телефону?

— Насчет побега?

— Ну да.

— Вообще-то, подумала… — неуверенно произнесла Катя. — Не хочется огорчать маму…

— Но мы же не на Северный полюс бежим! Станем жить в Москве, в квартире, которая целый год будет нашей, я уже договорился. Это называется «свободный брак»», если они не хотят по-другому.

— «По-другому» — ты имеешь в виду жениться?

— А что же еще?

— Но это действительно невозможно. Нас не зарегистрируют, мы же брат и сестра. А наши родители — муж и жена. Мама сказала, что по закону нельзя.

— Ерунду она сказала. — Олег нетерпеливо прищелкнул пальцами. — В том-то и дело, что можно! Пусть она не выдумывает! Я специально консультировался с одним человеком, который на бракоразводных делах собаку съел. Тем более учти, что мы не родные брат и сестра… Ну так что? Едем?