Фиктивный брак

«Этот тип чувствует себя здесь, как дома», — отметил Виктор, увидев на ногах толстяка те самые тапочки, которые надевал он сам, когда приезжал к Элеоноре.

— Семен, это Виктор Владимирович, адвокат. Он ведет мое дело в суде…

— Очень приятно! — улыбнулся толстяк, протянув руку. — Самойлов Семен Константинович. Предприниматель.

Мужчины обменялись рукопожатием. Толстяк улыбнулся еще шире.

— Занимаюсь автомобильным бизнесом, — доверительно сообщил он. — Если возникнут проблемы с машиной или с ГАИ, обращайтесь прямо ко мне…

— Благодарю вас.

«Продюсер!» — мысленно расхохотался Виктор и стиснул зубы, сохраняя маску вежливости.

Самойлов затянулся сигаретой, выдохнул дым.

— Вы, стало быть, в Италию? А мы с Норочкой летим в Испанию… — И он сделал плавное движение рукой с зажатой в ней сигаретой. — Проведем пару недель в Коста дель Браво, а потом махнем в Мадрид.

Покосившись на Виктора, Элеонора взяла толстяка под руку.

— Семен, пожалуйста, оставьте нас на несколько минут. Нам с адвокатом надо обсудить некоторые юридические вопросы.

За Самойловым закрылась дверь. Они остались одни в полутемной прихожей.

Виктор молчал. Элеонора прошлась, нервно прищелкивая пальцами, и вдруг беззвучно расхохоталась. В ее смехе было что-то истерическое.

— Нора, ты зря переживаешь, — сказал Виктор. — Я все понял и не имею к тебе никаких претензий.

— Что ты понял, дорогой? Что? — Смеясь, она прикрывала рот рукой.

— Что я здесь лишний. И совсем необязательно называть меня «дорогим».

— Ты, конечно, уже готов подумать бог знает что!.. А впрочем, извини, я пошутила насчет продюсера… Хочешь выпить?

— Я за рулем.

В комнате Николая работал телевизор. Оттуда доносились звуки стрельбы и рев кинобоевика.

Элеонора внезапно перестала смеяться и, подойдя вплотную к Виктору, обдала запахами духов и свежевымытого женского тела.

— Не говори ерунду, ты для меня совсем не лишний, — прошептала она и как бы невзначай отвела полу халата на груди. — А я для тебя? Я ведь для тебя тоже что-то значу, да?

— Желаю приятной поездки. — В голосе Виктора звучал металл.

Она закусила губу.

Расставаться с таким красавцем, как Виктор, ей не хотелось. В отличие от него, к Семену она вообще не испытывала никаких чувств. Ей нужны были только его деньги. За то время, что они были знакомы, он истратил на нее даже больше, чем ей прислали из Бельгии родственники Николая. Разумеется, она была бы дурой, если бы упустила такого мужчину!

«Надо же, как не повезло! — мысленно простонала она. — Если бы Виктор не пришел сегодня так неожиданно, то все продолжалось бы по-прежнему. У меня были бы и тот и другой…»

— Прошу тебя не звонить мне больше. Он шагнул к двери. — Теперь я понимаю, что наши отношения с самого начала были ошибкой.

— Я жертва обстоятельств, поверь! — произнесла она трагическим шепотом. — Неужели ты так и уйдешь? — Она протянула к нему руки, как бы стремясь удержать. — Я же люблю тебя!

— Потише, Нора, а то Семен может услышать.

При виде усмешки на его лице она внезапно успокоилась. Ей стало ясно, что надеяться не на что.

— Так ты уходишь?

— Да.

— Наверное, ты прав, — каким-то тусклым, изношенным голосом произнесла Элеонора, отодвигаясь от него и запахиваясь в халат. — Мы знакомы уже много лет и успели надоесть друг другу. Когда-нибудь нам все равно пришлось бы разойтись.

— Прощай. — Не оборачиваясь, Виктор вышел из квартиры и направился к лифту.

— Постой, ты кое-что забыл!

Он не стал ее дожидаться. К этажу подошел лифт, двери раскрылись.

Виктор спустился вниз. Выходя из подъезда, он услышал какой-то громкий резкий звук, как будто что-то ударилось об асфальт. Он оглянулся. Неподалеку белела расколотая коробка с куском провода. Приглядевшись, он узнал остатки своей электробритвы, которая постоянно находилась у Элеоноры.

Не оглядываясь на ее окно, Виктор быстро миновал дорожку между кустарниками и вышел на ночную улицу. Сердце его билось ровно. У него было чувство, будто он скинул с плеч какой-то давний тяжкий груз.

— Теперь я понимаю, почему ты никогда не говорила мне об отце.

— А зачем тебе было знать? Что бы это изменило?

Кутая плечи в сетчатую шаль, Татьяна сидела у Катиной кровати спиной к окну. Перед ней на столе горела лампа под синим колпаком. Лицо Татьяны белело в круге света. А Катя почти вся утонула в тени. Она полулежала на кровати, опершись локтем на подушку, и задумчиво смотрела на мать.

— Но почему вы все-таки расстались? — допытывалась она. — Он тебе совсем-совсем не нравился?

Татьяна пожала плечами.

— Я считала, что у нас чисто деловые отношения. Мне нужна была московская прописка, а он хотел провести со мной ночь. Разумеется, оставаться его женой не входило в мои планы, да и в его тоже…

— Почему же вы тогда сразу не развелись?

— Ему срочно пришлось куда-то уехать. Мы договорились встретиться через полгода, чтобы довести развод до конца. А после его отъезда выяснилось, что у меня будет ребенок, и мне тоже пришлось уехать из Москвы.

— Так он действительно ничего не знал?

— Откуда ему знать?

— Но почему же ты ему не сказала?

Горькая усмешка задрожала на губах Татьяны. Она вспомнила себя прежнюю — гордую и независимую, не допускавшую и мысли о том, чтобы идти на поклон, унижаться и искать сочувствия у подонка, который так гнусно обошелся с ней.

— Может быть, тогда он начал бы по-другому к тебе относиться, — предположила Катя.

Мать покачала головой.

— Я не захотела ему говорить. Не захотела и все. Уехала к себе в Тюмень и там родила тебя. Ты воспитывалась у бабушки и дедушки, а я училась в Москве и приезжала к тебе на каникулы, помнишь?

Катя дотянулась до матери и обняла ее.

— Конечно, помню. Я переехала к тебе в Москву уже почти взрослой девчонкой, когда ты закончила аспирантуру и обзавелась квартирой. Но все же, наверное, надо было сказать мне об отце правду!

— В сущности, я и сказала тебе правду. Для меня он умер. Еще в то лето, когда мы расстались, так и не доведя до конца наш развод… Увидев его вчера в ресторане, я подумала, что это привидение. Ведь за эти годы я успокоилась, привыкла к своему нелепому замужеству без мужа…

— Но он пытался тебя разыскать? Хотя бы для того, чтобы развестись с тобой? Вдруг он собирался на ком-нибудь жениться…

— Пытался. На мой тюменский адрес приходили письма от него, мне их потом пересылали в Москву. Он просил о встрече.

— А ты?

— А что я? — Татьяна раздраженно поправила шаль. — Конечно, я понимала, что надо закончить эту комедию с фиктивным браком, и не возражала против того, чтобы встретиться. Но встречи каждый раз срывались… Откровенно сказать, всегда по моей вине. Мне было тошно видеть его… — Она вдруг рассмеялась. — Если бы у нас, как на Западе, существовали адвокаты, которым можно было поручить бракоразводное дело!.. — Татьяна взяла со стола стакан с остатками джина с тоником и допила его.

Катя соскочила с кровати.

— Давай я тебе еще налью.

— Джина чуть-чуть, — попросила Татьяна, — а тоника побольше.

Катя открыла дверцы бара в стенном шкафу. В баре автоматически зажглись цветные лампочки, осветив бутылки и фужеры. Катя плеснула в два бокала джина, потом добавила тоника.

Захлопнув бар, она вернулась к матери.

— Как хочешь, но мне все еще не верится, что Виктор Владимирович — твой муж и мой отец! — Она залезла с ногами на кровать, едва не расплескав напиток в своем бокале. — Это же просто потрясно! Прямо как в мексиканском телесериале!

— Чего только не случается в жизни, — улыбнулась Татьяна. — Выходит так, что муж и отец… — Она замолчала, задумавшись.

— Ты все еще в обиде на него? — тихо спросила Катя.

Мать посмотрела ей в глаза.

— А ты бы на моем месте что чувствовала? Впрочем, кого я спрашиваю, — добавила она с оттенком иронии в голосе. — В вашей среде принято вольно относиться к таким вещам. В газетах пишут, что у вас партнеров меняют чуть ли не ежедневно…