Вкус любви

— Вы, конечно, правы, Ясмин, — спокойно согласился он, — но в данном случае…

— Что особенного в этом случае?

— Мальчик волнуется.

— Все дети волнуются, пока не подчинятся.

— Не так все просто. Прошлой ночью…

— Ах да, ночью…

— Мальчик был расстроен, — только и сказал Майлз.

— Он уже спал, когда я подошла к нему. Увидите, он спокоен сегодня, — холодно усмехнулась Ясмин.

— Напротив, он в восторге. Я сообщил ему о приезде сестры.

— Что?

— Я сказал ему, что Фонд переводит Эстер сюда.

— Но Фонд не сделает этого.

— Ясмин, мне не хотелось бы напоминать вам о том, что здесь руковожу я, а я решил, что Эстер Шелтон приедет к нам.

— Тогда я подам докладную о перенаселении приюта.

— Вам не следует делать это.

— Вы знаете, я это сделаю.

— Головная контора не поддержит вас.

— Не поддержит выпускницу лучшего в Европе колледжа? Тогда я обращусь выше, в комитет по опеке.

— Лишить ребенка места, лишь бы не превысить общую цифру?

Ясмин выдержала едва заметную паузу, и Джина поняла, что она сделает это, хотя бы ради того, чтобы досадить ей, Джине Лейк. Ясмин до такой степени ненавидит ее, что будет настаивать на неуклонном выполнении правил. Нетрудно устроить скандал по поводу того, во что веришь, особенно когда одновременно причиняешь боль кому-то, кого не любишь. С другой стороны, предложение привезти Эстер в приют исходило от Майлза, а с ним не так легко справиться. Интересно, что предпримет Майлз?

— Я посылаю за Эстер, — решительно сказал Майлз.

— Вряд ли. — Ясмин победно улыбнулась. — Видите ли…

Она поднялась и небрежной походкой дошла до двери, ведущей в холл.

— Идемте со мной, — скорее приказала, чем пригласила она.

С любопытством взглянув на нее и чуть поколебавшись, он последовал за ней. В кухню вошла миссис Деггинз, и Джина занялась посудой.

— Ты только посмотри на этого парнишку, — сказала миссис Деггинз. — Он приехал с лицом мрачнее тучи, а сейчас сияет, как солнце в ясный день.

Она говорила о Невиле. Ему действительно повезло, но, как оказалось, не совсем. Сзади неслышно подошел Майлз.

— Сказать ему сегодня? — шепнул он Джине.

— Кому?

— Невилу. Жаль разочаровывать его.

Она недоверчиво посмотрела на него:

— О чем вы говорите?

— Да, Джина, все отменяется. Мне очень жаль.

— Жаль? — резко переспросила она. — Жаль, что собираетесь разбить ему сердце?

— Не преувеличивайте, или я поверю тому, что говорит Ясмин…

— Ясмин! Она вас переубедила?

— Определенным образом.

—  Определеннымобразом?

— Не тем, о котором вы подумали.

— Она вас ослепила своей ученостью или… собой?

— Есть и иной способ, который я не могу раскрыть вам. Хватит, Джина, у меня была достаточно веская причина изменить свое решение.

— Ушам своим не верю.

— Ладно, скажу ему. Пусть узнает сразу.

— Подождите!

Он остановился, и она спросила:

— Эстер не приедет только из-за отсутствия свободного места в приюте?

— Да.

— Из-за такой чепухи?

— Из-за правил Фонда, установленных свыше, и мы не можем нарушать их.

— Понятно, — устало кивнула Джина. — Я также понимаю, что вы позволяете ей задавать тут тон.

— Джина, но я обязан…

— Ваше положение…

— …Не может отменить установленные правила.

— Вы могли бы попробовать.

— Не могу, поскольку…

— Да?

— Не знаю, что и сказать.

— И не надо. Я догадываюсь. — Джина подумала о Ясмин. «Самая замечательная женщина, которую я когда-либо знал», — сказал тогда Майлз…

— А если место найдется и при этом не будут нарушены никакие правила, вы измените свое решение?

— Разумеется.

— Мне показалось, что у вас есть и иные мотивы.

— Есть, но если бы официально я был безгрешен, я бы принял здесь Эстер. Уж в этом вы можете не сомневаться. — Не дождавшись ее ответа, он продолжил: — Что касается действующих правил, Ясмин абсолютно права.

— Но не говорите об этом Невилу до вечера, — попросила Джина. — Не лишайте его хотя бы недолгого счастья.

— Ладно, до вечера, — поколебавшись, кивнул Майлз.

Сколько раз Джина мысленно обращалась к Тони: «Страшно неприятно заводить об этом разговор, Тони… но… понимаешь, дорогой…». А Тони краснел и отвечал с улыбкой: «Ты, разумеется, права, Джини», или просто неохотно соглашался, но никогда не говорил «нет».

Но она спросила прямо:

— Тони, не пора ли тебе найти уже на этой неделе место для нас с отцом?

— Какое еще место? — вытаращился он.

— Ну, примерно такое, как теперешнее.

— Ты говоришь о моем месте или о своем и профессора?

— Отец уже на пенсии.

— А ты?

— А я бы была твоей женой.

Он застыл, как громом пораженный, и она, заикаясь, вымолвила:

— Мы же, кажется, договорились?

— Да, но зачем приставлять дуло к виску? Не понимаю тебя, Джина. Что за спешка?

— Два года — отнюдь не спешка.

— Ты, вроде, не торопилась.

— Теперь тороплюсь. Нет места для сестры Невила, и я намерена уступить ей свое.

— Убрав трех человек?

— Иного не дано. К тому же, мы ведь собираемся…

Тони инстинктивно отстранился от нее:

— Да, собирались…

— Почему в прошедшем времени?

— Потому что это прошлое, Джина. В тебе нет прежних чувств ко мне.

— Но я же прошу тебя жениться на мне!

— Только из-за Невила. Ты всегда относилась к нему с нежностью. С излишней. Если ты думаешь, что твоя мягкость побудит меня жениться, то ошибаешься, дорогая.

— Тони, я прошу тебя жениться на мне. Мне встать на колени?

— Мужчина нуждается в большем, чем ты предлагаешь.

— У тебя не было сомнений на протяжении двух лет.

— Но лишь до появления Фаерлэнда.

— Это все не всерьез.

— Чтобы ускорить оформление наших отношений?

— Это не было ловушкой, в сравнении с той, в которой ты держал меня два года.

— Да ладно, Джина, на свободе ты чувствовала себя не хуже меня. Ты наслаждалась игрой с новым шефом. Не уверен, что это была просто игра.

— Тони!

— Но знаешь, тебя ждет разочарование. Он видит только Ясмин. Сожалею, Джина, но я не намерен быть вторым в очереди. Если подумать, то и ты для меня лишь вторая. Ясмин — вот это девушка!

Джина готова была ударить его, топнуть ногой или заплакать. Но ее остановило странное ощущение: ей было больно не от поведения Тони, а из-за того, что она не нашла места для Эстер.

— Прекрасно. — Она повернулась и пошла в дом. У парадной двери стоял профессор с чемоданом в руке.

— Сейчас подъедет машина. Джесопы — добрые люди, они позвонили и спросили, не нужна ли мне комната. Их Марк учится в университете, что влечет большие расходы, и им не помешает квартирант.

Джина поцеловала его.

— Ты, наверно, не слышал о девочке по имени Эстер, сестре Невила?

— Если бы и слышал, это только ускорило бы мой отъезд, и без того задержавшийся.

— В соответствии с теорией Ясмин, — съязвила Джина.

Профессор не отрицал, что Ясмин побудила его уехать, а лишь усмехнулся:

— Рано или поздно это должно было случиться.

— Лучше бы позднее.

— Все равно от неизбежного не уйдешь.

— Разве? — Джина вспомнила свои мечты о Тони и о доме для них троих.

— А разве нет? — Профессор с любовью смотрел на нее, а Джина следила за подъезжающей машиной Джесопов.

— А вот и они. Ты думаешь, тебе там будет хорошо?

— Конечно, а чтобы увидеть меня, тебе достаточно пересечь сад.

— Я буду приходить каждый вечер, — пообещала она.

— Приди рассказать о Невиле и Эстер.

— Ты мне напомнил! Я должна сообщить шефу, что теперь сестра Невила может приехать сюда.

— Он уже знает, — обронил профессор, поздоровался с Джесопами и сел в машину.

— Итак, мы выиграли, — проговорил Майлз Фаерлэнд, вышедший попрощаться с профессором.

Тот откинулся на спинку заднего сидения. У Джины сжалось сердце: никогда еще отец не выглядел таким уставшим и старым.