Устать друг без друга

– А откуда тебе это известно? – спрашивала ее моя тетка.

– Люди так говорят, – пожимала плечами моя мать.

– Да, многого, многого мы еще не знаем, – вздыхала тогда моя тетушка.

И им было глубоко наплевать на то, что у их дочки и племянницы Розмарин, то есть у меня, кусок в горло во время всех этих разговоров не пролазил.

И только мой отец поглядывал на меня с сочувствием. Но их разговоров никогда не прерывал, так как очевидно полагал, что вся эта болтовня поможет мне всю эту историю быстрее пережить.

А мой кошмарный кузен Чарли, сами понимаете, во время всех этих разговоров только похабно ухмылялся. И я не знаю, что уж он там во время своих похабных ухмылок думал, но мне и с противоположного конца стола было прекрасно видно, что мысль, как таковая, вообще нечастый гость в его голове.

И только маленькой сестренке Чарли Монике эта история была глубоко по барабану. Она вылавливала вилкой ягоды из нашего варенья и была рада, что взрослым было в последнее время решительно не до нее.

А я же скрепя сердце выносила все эти разговоры и только по ночам в своей комнате могла расслабиться и отдохнуть. И сколько угодно думать о самом идеальном человеке на земле, сердце которого отныне и навек принадлежало другой.

Я подходила к окну и прислонялась лбом к холодному стеклу.

Из моей комнаты было прекрасно видно, как два привидения в белых балахонах танцуют твист у бассейна при луне со свечками в руках.

Часть третья

Глава 1

Прошло три года. Мне исполнилось восемнадцать лет, и на день рождения отец подарил мне красивое, по его понятиям, розовое платье.

Мне было жаль отца, и я сказала ему:

– Спасибо, папочка, такого красивого платья нет ни у кого.

– Такой красивой дочери тоже нет ни у кого, – сказал мне мой растроганный отец и поцеловал меня в лоб.

И я поднялась в этом идиотском платье в свою комнату и там сорвала его с себя и забросила в шкаф. И мне было тем более обидно, что я знала, что у Лауры Бенито тоже скоро день рождения, и ей тоже исполняется восемнадцать лет, и ее ожидали вовсе не такие глупые подарки.

Ее любящий братик, расторопный Грег Бенито, приобрел специально для нее красавицу-яхту и обернул ее в разноцветную оберточную бумагу, и перевязал огромным голубым бантом.

Сама Лаура в городе так и не появлялась, но все ждали ее приезда со дня на день. Говорили, что она закончила во Франции колледж и даже умудрилась получить диплом, и что, мол, чего ей еще оставалось делать после всей этой истории, которая с ней произошла.

На мой день рождения к нам опять собрались приехать наши самые близкие родственники, которых мы не видели долгих три года и которые, как намекнул мне мой отец, едут к нам совсем не просто так.

Я догадывалась, что мой кузен Чарли едет ко мне свататься. Но это были только его личные проблемы, и меня они совершенно не интересовали.

Сегодня утром весь город ходил на пристань посмотреть, как Грег выгружал с корабля свою красавицу-яхту.

– Грег, – спросил Грега с пристани наш любознательный народ, – это правда, что Лаура скоро появится в городе?

– Не думаю, что это будет иметь к вам хоть какое-то отношение, – ответил Грег.

– Ну что ты, Грег, – сказали ему с берега наши городские острословы, – Лаура – самая богатая невеста в нашем городе.

– Невеста, – сказал Грег, – да не про вашу честь.

– Или ты ее до сих пор для Александра бережешь? – сказал кто-то из толпы.

Грег ничего не стал отвечать. Он молча вытащил пистолет, взвел курок и направил его в сторону говорившего.

– Что ты, Грег, это же шутка, – струсил тот.

Грег немного подождал. А потом медленно поднял свой пистолет вверх и выстрелил в воздух.

Толпа вздрогнула и облегченно вздохнула.

Больше Грег никому ничего не сказал, а лишь руководил дальше выгрузкой своей красавицы-яхты. Огромная толпа на берегу тоже больше старалась ничем не раздражать Грега, а молча наблюдала за его действиями.

Можно было подумать, что весь город у нас состоит не из простых жителей, а только из каких-нибудь журналистов и телерепортеров. И ежедневные наблюдения либо за Грегом, либо за сэром Валентино, то есть за самыми экстравагантными людьми этого города, для остальной части его народонаселения были просто чем-то вроде хлеба насущного.

Грег погрузил свою красавицу-яхту на трейлер и повез ее к своему особняку, чтобы поставить под окнами Лауры. По крайней мере, толпа, шедшая вслед за ним аж с самой пристани, тщательно проследила, что это было именно так.

Я, разумеется, никуда не ходила, но о том, что творится в нашем городе, мне сообщила одна из моих ближайших подруг.

Еще она сказала:

– Помнишь, как мы маленькими девочками ходили на другой конец города, чтобы только посмотреть на Александра?

Я промолчала, хорошо, что никто не видел, как я покраснела.

– Не хочешь ли съездить посмотреть, как строится его новый дом? – спросила тогда подруга.

– Я давно уже не маленькая, как ты успела заметить, – сказала я.

– Но я так и не заметила того, чтобы он перестал тебя интересовать, – сказала подруга.

Я не стала ей ничего отвечать и молча положила трубку.

Я и без нее старалась больше не думать о том, что прошло уже три года. И что если в городе скоро появится Лаура, значит, скоро сюда приедет и Александр.

Все в городе знали, что Александр уже почти закончил работать на сэра Валентино и уже получил от своего работодателя огромнейшую компенсацию за убитые в работе годы. Поверенным делами Александра было куплено несколько сот акров земли на краю города.

И на скалах был разбит сад. А прямо на глазах у изумленной публики стал расти и возвышаться белоснежный особняк. С ажурными колоннами и шикарными балконами, площадками для гольфа, бассейнами, фонтанами и всякой другой общепринятой ерундой.

Да, Александр был сказочно богат. Но дело было совсем не в этом.

Дело было в том, что Александр был тем сказочным принцем, о котором мечтала каждая девушка в нашем городе.

Глава 2

Ближе к вечеру у ворот нашего дома остановилась машина. И отец, и мать тут же хором подмигнули мне, чтобы я бежала надевать свое идиотское розовое платье, чтобы именно в нем встречать наших дорогих гостей.

И я вздохнула и подумала, что негоже в день своего восемнадцатилетия своим родителям, да и всему остальному миру рассказывать о том, что я на самом деле о них думаю. И я поплелась в свою комнату наряжаться.

Мамина сестра за те три года, что мы не виделись, оказывается, еще больше постарела, и моя мать тут же не преминула ей на это указать. Люди вообще-то это очень любят: доставить кому-то хоть несколько неприятных минут.

Когда я спускалась вниз, еще на лестнице я услышала их громкий разговор.

– Ну что ты мне рассказываешь, Мэгги, – хладнокровно возмущалась моя мать, – вот эта, вот эта и вот эти морщины у тебя абсолютно новые, и три года назад их у тебя еще не было.

– Ой, что ты говоришь, Молли, – тут же упала духом мамина любимая сестра, моя постаревшая тетушка, и, бросив чемоданы и детей, принялась судорожно рассматривать себя в зеркале.

Зато холеному мужу своей сестры моя мать потрудилась отвесить совершенно им не заслуженный комплимент.

– О, Чарльз, – постаралась как можно восторженнее сказать моя мать, – мы столько лет не виделись, а ты нисколечко не изменился, мне даже кажется, что ты несколько помолодел за эти годы.

На что мой дядюшка Чарльз весьма самодовольно ухмыльнулся и лихо закрутил свой старчески отвислый ус.

Мой злополучный кузен, который приехал ко мне свататься, тоже претерпел немалые изменения за эти годы. Как то: он немного подрос, несколько возмужал, разъелся, а также отрастил себе похабные усы.

Наверняка он спал и видел себя моим великодушным спасителем из этого вертепа, в котором я каким-то образом умудрилась дотянуть до его сказочного появления в моей жизни.