Поединок с собой

— Папа очень много работает! — возмутился Майкл. — Каждый день пишет. А я ему помогаю!

— Я имела в виду совсем другое. Какой-нибудь новый подводный проект.

Майкл сразу приуныл.

— Не знаю. Об этом они не говорили. Ты ведь не думаешь, что он скоро уедет?

— Ну, малыш, я тоже не знаю.

Марджори не хотелось продолжать разговор на эту тему. Тут их с Майклом желания явно расходились.

— Она с папой говорила про выставку. Знаешь, у него ведь полным-полно всяких интересных штуковин, которые он поднял с глубины. Самых-самых разных. И вазы старинные, все такие надбитые… Он их как-то называл… амфоры, кажется. С росписями. И кораллы ужасно забавные. Ну и всякое такое. Лайза предлагала скомпоновать это с его снимками и устроить выставку у нее в галерее.

— А у нее есть галерея?

— Ага. С каким-то таким аристократичным названием. — Майкл забавно наморщил нос. — Как у сигарет. А, Честерфилд-пэлас.

Честерфилд-пэлас! Ничего себе! Кто не слышал про эту галерею, принадлежащую вдове знаменитого коллекционера всяких древностей? Так, выходит, Лайза Криса и есть та самая леди Честерфилд?

Марджори сразу представила сухопарую бизнесвумен лет пятидесяти, с короткими седоватыми волосами, стальным взглядом и бульдожьим подбородком. Про Лайзу Честерфилд говорили, что хватка у нее железная, а ее деловым способностям позавидует любой воротила из Сити.

— Он собирался повести ее в «Аполло», — продолжал рассказывать Майкл. — Сказал, что хочет показать ей местный колорит.

Марджори с трудом сдержала улыбку. Трудно представить себе подобную даму в шумной атмосфере «Аполло».

— Надеюсь, ей понравится. А где она остановилась? В «Святом Спиридоне»?

Так в честь святого покровителя острова гордо именовался лучший отель Корфу — тоже, честно сказать, не Бог весть что. Обычно именно там останавливались все шишки, приезжая на остров.

Майкл помотал головой.

— Не-а. У папы.

Вот это да! Впрочем, сказала себе Марджори, быть может, она старый друг семьи. Возможно, муж леди Честерфилд был другом отца Криса. Старшим другом, ведь Джералду исполнилось только пятьдесят пять, а лорд Честерфилд, насколько помнила Марджори, скончался несколько лет назад в довольно-таки преклонном возрасте.

— Что ж, ей там будет спокойнее. Наверное, она очень устала, если только приехала.

— Наверное, — пожал плечами Майкл.

— Я тоже устала. — Марджори подавила зевок. — Пора спать. Во сколько отец забирает тебя завтра?

— А завтра он меня не забирает, — ответил поднимающийся по лестнице Майкл. — Завтра я поеду с Янни к его дедушке. Будем кататься на осликах по холмам.

Марджори замерла, коснувшись ногой первой ступеньки.

— Как это? Почему?

— Янни меня давно звал. А папа позвонил Янниному папе и попросил, чтобы нас отпустили туда завтра. У них с Лайзой много работы. Они сказали, что мне будет скучно. А Яннин папа обрадовался, потому что как раз завтра туда собирались — обещал дедушке подправить ограду у виноградника.

— А почему твой папа не счел нужным хотя бы посоветоваться со мной?

Майкл снова пожал плечами.

— Сказал, что не хочет тебя беспокоить, тебе ведь надо лепить. И потом, ты все равно никогда не хочешь с ним разговаривать.

Чистая правда. Но с какой стати говорить эту чистую правду ребенку?

И все-таки, ложась в кровать, Марджори от души возблагодарила Господа за приезд Лайзы Честерфилд. Теперь-то Крис наверняка уедет!

6

Утро начиналось чудесно. Почему-то мысль что сын проводит время со старым другом, а не с Крисом, подействовала на Марджори тонизирующе. Впервые за последнее время вдохновение вернулось к ней, и молодая женщина работала с упоением.

Пока вдруг часа в три дня не поняла, что зверски проголодалась. А в холодильнике, как назло, хоть шаром покати. Последние дни Майкл по большей части ел у отца, и кормить его надо было только завтраком. Поэтому Марджори почти перестала покупать продукты. К тому у нее начисто пропал аппетит. Теперь же, похоже, изголодавшийся организм решил взять свое.

Сбегать в магазин и приготовить поесть? Или наскоро перекусить в какой-нибудь закусочной? Поколебавшись, Марджори остановилась на втором варианте. Не хотелось терять время. А ужин Майклу она и попозже успеет приготовить…

Выйдя на солнцепек, молодая женщина быстрым шагом направилась к ближайшему ресторанчику. Заправляло им семейство Теодороса, соседа Марджори, и там всегда можно было съесть какое-нибудь недорогое, но вкусное блюдо греческой кухни.

А в голове меж тем так и роились творческие замыслы. Задумавшись о работе, молодая женщина шла, не глядя по сторонам. На Корфу, где лихачей мало, разве что кто-нибудь из заезжих туристов превысит скорость, можно было и расслабиться.

На беду Марджори, как раз такой заезжий турист ей и попался. По правде говоря, виновата была она сама — слишком уж задумалась. Но когда из-за угла дома с ревом выскочил автомобиль, перепуганная насмерть Марджори только и успела отпрыгнуть в сторону, краем глаза заметив Криса, который под руку с ослепительно красивой женщиной как раз заходил в ресторан.

Прыжок спас ее, но лишь отчасти. Крылом автомобиль больно задел ее по бедру, отбросив точно тряпичную куклу. И Марджори распростерлась на камнях мостовой.

— Мардж! Мардж! Ты жива? С тобой все в порядке?

Идиотский вопрос! Разумеется, с ней не все в порядке! Он же своими глазами видел, как силен был удар. Ужасное зрелище так и стояло перед мысленным взором Криса. Взметнувшееся вверх тело, беспомощно раскинутые руки… И вот Марджори безжизненно лежит на камнях.

— Беги внутрь! Вызови врача! Скорее! — крикнул он Лайзе, а сам бросился к молодой женщине.

Рядом с ней заламывал руки незадачливый водитель.

— Я не видел!.. Она же сама сошла на дорогу!.. Что же делать?..

Убить гада мало! — подумал Крис. Но сейчас ему было не до разборок с водителем. Жива ли Марджори? Кажется, пошевелилась… Да-да, точно. Молодая женщина чуть приподняла голову. Взгляд ее был расплывчатым, по лицу текла кровь.

— Только не шевелись! Лежи смирно.

Упав на колени рядом с раненой, Крис неуклюже подложил ей руку под голову, второй пытаясь удержать Марджори на месте, не дать ей двигаться. Вдруг что-нибудь сломано?

Но молодая женщина не оставляла попыток приподняться. Она явно находилась в шоковом состоянии и плохо понимала, что с ней произошло.

— Не волнуйся. Сейчас все будет хорошо. Лайза уже звонит врачу.

— Лайза… — непонимающе пробормотала Марджори.

— Мой агент, — объяснил Крис и тут же обругал себя: ну не глупо ли в такой момент говорить о Лайзе!

Вокруг уже начала собираться толпа. Из ресторанчика высыпало все шумное семейство Теодороса, из бакалейной лавки выскочил толстяк Сандрос, из зеленной — остроглазая Лугареция.

Марджори обвела собравшихся все тем же недоуменным, расфокусированным взглядом. Затем глаза ее закатились, и она потеряла сознание.

В голову словно налили расплавленного чугуна. Мысли путались, ужасно болели глаза. Пошевелить хотя бы пальцем казалось такой же непосильной задачей, как, скажем, переплыть Эгейское море. Преодолевая слабость и головокружение, Марджори все же приподняла голову и огляделась. Похоже, она находилась в больнице, и в отдельной палате…

Нет, тут что-то не так. Даже в таком состоянии, в каком она сейчас находилась, Марджори понимала, что отдельная палата ей не по средствам.

Медленно и осторожно, стараясь не расплескать дремлющую в висках боль, она продолжила осматриваться. Одна нога была приподнята и покоилась на подушке, обе руки в бинтах, голова, судя по ощущениям, тоже перевязана…

— Очнулась?.. Ну наконец-то!

Марджори резко, слишком резко для своего болезненного состояния, повернула голову и сдавленно ахнула от боли в сведенной судорогой шее. И ахнула снова, но уже не от боли. Рядом с кроватью небритый, бледный и с черными тенями под глазами стоял Крис.