Мой нежный враг

— Черт возьми... Я уже думал, что никогда не доберусь сюда, yineka тои!Я с позавчерашнего дня не целовал тебя. — Он подхватил ее на руки и вышел из комнаты. — Теперь я в твоем полном распоряжении.

Лисандер стал целовать жену, и она почувствовала, как пробуждается ее тело. Муж внес Офелию в спальню и положил на кровать. Завернув кверху топ и еще быстрее расправившись с кружевами и шелком, которые прикрывали грудь, он стал поочередно ласкать набухшие розовые бутоны.

Сердце Офелии выбивало бешеную дробь, ее охватила такая буря желания, что все на свете потеряло смысл. В затуманенном сознании мелькнула мысль, что ей знаком приятный запах, который она уловила. Смутное беспокойство охватило женщину. В тот самый момент, когда Офелия была готова взорваться от удовольствия, она вспомнила, что это аромат женского парфюма, а не мужского одеколона.

— Ты был с кем-то еще... — в шоке произнесла Офелия.

— Что ты сказала?

Офелия дрожащими руками поправила топ и сползла с кровати. Как можно быть такой глупой? Она окинула взглядом комнату, которую сама же определила как площадку для сексуальных игр, а не для постоянных отношений.

— Что случилось? — Лисандер внимательно смотрел на жену.

— Так вот почему ты остался в Афинах на ночь. Ты был с другой женщиной. — Офелия дрожала и едва держалась на ногах от охватившей ее слабости.

Лисандер молчал. Он не понимал, откуда взялось такое обвинение, и не собирался отвечать на него. Метаксис никогда не объяснял и не отрицал подобных заявлений, и эта политика успешно служила ему много лет.

— Как ты смеешь стоять и смотреть на меня так, будто я потеряла разум!

— А чего ты ждешь? — холодно поинтересовался он. — Только что мы занимались любовью, потом ты вдруг вскакиваешь и начинаешь ссориться.

— Ты такой же бесчувственный, как скалы на пляже! — Ее негодование росло пропорционально его хладнокровию.

— Зато у тебя чувств хватит на двоих, glikia той.

Эти слова прозвучали для Офелии как отрезвляющая пощечина. Его не волнуют ее переживания.

— Твой пиджак пахнет женским парфюмом, — решительно заявила Офелия, давая мужу еще один шанс объясниться.

Лисандер пожал плечами, высокомерно подняв голову.

— Я не участвую в подобных сценах.

— Ты был с кем-то прошлой ночью? Я имею право знать.

— У тебя нет никакого права...

— Есть. — Офелия сжала кулаки. — Потому что мы женаты. Если бы наши отношения были платоническими, а брак существовал бы лишь на бумаге, у меня не было бы права задавать подобные вопросы. Но у нас все по-другому.

— Без комментариев.

Для Офелии это была последняя капля. Она схватила графин с водой и бросила в мужа. Лисандер уклонился, и графин ударился о стену.

— Мне надо в душ, — надменным тоном сказал Лисандер. — Надеюсь, когда я вернусь, ты остынешь, ylneka тои.

—Не жди, — язвительно ответила Офелия.

Лисандер злился на жену. Как она посмела кричать и швырять в него посуду? Если бы она не была его женой, он бы выгнал ее. Нет, он не станет этого делать, пока она не извинится, пока не станет умолять в постели удовлетворить ее желание.

— Эти комнаты говорят о твоем отношении к женщинам, — с осуждением заявила Офелия. — Ты просто презрительно используешь нас.

— Откуда такие выводы? — В его глазах опять появился металлический блеск.

— Шкафы набиты модной одеждой разных размеров. Это плата за услуги? — У нее дрожал от напряжения голос. — Ты предпочитаешь покупать секс, расплачиваясь очень дорогими подарками?

Такое обвинение привело Лисандера в ярость.

— Богатство предполагает щедрость. Я хочу, чтобы мои гости получали удовольствие, и не буду извиняться за это. Будь осторожна — ты обошлась мне намного дороже любой другой женщины за то короткое время, что мы знакомы.

Это была откровенная насмешка. Офелия застыла на месте от оскорбительной правды, на щеках появились красные пятна гнева. Не быть ни заемщиком, ни кредитором — одно из любимых бабушкиных правил. И Офелия прекрасно понимала, что обязана Лисандеру оплаченными счетами, ремонтом, одеждой и украшениями, которые он купил ей.

— Но я даже не собиралась встречаться с тобой, никогда не собиралась выходить за тебя замуж и появляться на этом острове, бросив дом, сад и Хэддока, — прошептала Офелия.

— За те деньги, что ты получила и еще получишь, можно чем-то пожертвовать, — холодно обронил Лисандер.

Дверь в ванную комнату захлопнулась. Офелия схватила его пиджак и уткнулась носом в дорогой материал, как ищейка. Легкий аромат изысканного парфюма мог остаться на ткани только в результате близкого контакта.

В желудке что-то болезненно сжалось. Офелия закрыла глаза. Он был с другой женщиной. Естественно, Лисандер не станет отвечать на ее вопросы, не станет защищаться, извиняться и обещать, что такое не повторится. Он считает, что у него есть право поступать так, как ему нравится.

Но почему у нее такое ощущение, словно ее сердце проткнули штыком? Почему она дрожит? Почему в груди такая адская боль? В конце концов, ее муж ведет себя так, как следовало предположить. Аристид Метаксис никогда не ограничивался одной партнершей, а Лисандер — его сын.

Офелия заставила себя встать. Сейчас не время анализировать свои эмоции, надо решить, что делать. Интересно, в какой момент деньги вдруг показались ей настолько важными, что она решилась на такой опрометчивый поступок? Выход из неприятной ситуации показался ясным и простым.

В комнате, где она провела предыдущую ночь, Офелия достала из сумки вещи, которые привезла из дома. Ей ничего не надо от Лисандера, она вообще не хочет иметь с ним дел.

— Kiria ^* Метаксис... Могу я вам помочь?.. — Стамитос, шеф службы безопасности, проходил через холл, когда там появилась Офелия.

— Я хочу поехать в деревню. Машину поведу сама.

Стамитос настоял на том, чтобы донести ее сумку, и лично проводил в гараж. Офелии хотелось уехать раньше, чем Лисандер поймет, что ее нет. Она поинтересовалась, ходит ли отсюда паром до одного из крупных островов. Пожилой мужчина сообщил, что паром будет завтра рано утром. Женщина выбрала черную спортивную машину, марку которой не разобрала, бросила сумку на пассажирское сиденье и протянула руку за ключом.

— Позвольте мне отвезти вас, это скоростное авто. — У Стамитоса был обеспокоенный вид.

— Я справлюсь. — Офелия прыгнула в машину, отрегулировала сиденье и развернулась, как заправский водитель.

В ярко-голубом небе светило полуденное солнце. Машина мчалась по дороге мимо буйных лесных зарослей с одной стороны и сверкающей морской глади — с другой. Офелия решила снять комнату в деревне на ночь. Она задумалась, хватит ли ей денег, и резко нажала на тормоз, чтобы не столкнуться с козами на дороге. Задние колеса занесло. На пути показалось массивное дерево, и, как в замедленной съемке, машина с металлическим скрежетом зацепилась за ствол и только потом остановилась.

Сердце Офелии едва не выскочило из груди. В ужасе она вышла из машины, чтобы оценить повреждения. Со стороны пассажирского сиденья красовалась вмятина, блестящая краска поцарапалась. Интересно, во сколько обойдется ремонт?

В деревне Офелия припарковалась у таверны, на втором этаже которой сдавались комнаты. В тени огромного орехового дерева мужчины разговаривали и играли в нарды. Когда она подошла к бару и спросила про номер, установилась тишина. Все знали, что автомобиль — игрушка Лисандера, все заметили повреждение, и все пошутили насчет женщин за рулем. Послышался свист, смех и комментарии. У Офелии запылало лицо, и она пожалела, что не бросила машину на дороге. Официантка спросила, все ли у нее в порядке, и предложила чаю. Ее проводили в уютную комнату с деревянными полами и светлыми занавесками, которые трепетали от морского бриза. Офелии было жарко, и она решила принять душ, а не сидеть и упиваться своими страданиями...