Возвращение домой

— Я вижу, тебе пора в постель, — прошептал Дрю.

Наверное, неудачно он выбрал слова, так как в них послышался явственный сексуальный намек.

Шелли разъярилась.

— Выходит, ты полагаешь, что за ужин в модном ресторане, доставшийся тебе со скидкой, я сразу рухну с тобой в постель?

Она вложила в эти слова больше, чем намеревалась, а может быть, в общем гуле ресторана наступило всего лишь случайное секундное затишье. Во всяком случае, в зале стало тихо, и Шелли ощутила на себе взгляды всех присутствующих — за исключением тех немногих, у кого достало деликатности не повернуть головы.

Теперь Дрю холодно смотрел на нее.

— Мне такой modus operandi [4]непривычен. Возможно, он в твоем духе. В конце концов, разве не нечто подобное случилось с тобой три года назад? Вот только ему не понадобилось даже кормить тебя!

Она посмотрела на него с вызовом, игнорируя чужие заинтересованные взгляды.

— Нельзя мне было соглашаться ужинать с тобой! Ты сказал, что хочешь побыть со мной на равных! Это означало, что таким образом ты присвоил себе право оскорблять меня? — Она достала сумочку и, стараясь умерить яростный блеск в глазах, взглядом подозвала официанта. — Будьте любезны наш счет.

— Это еще что такое? — проскрежетал Дрю.

— А ты как думал? Плачу свою долю. — Она извлекла две мятые банкноты. — И никто никому ничего не должен!

Подошедший официант с некоторым удивлением произнес:

— Но обычно мистер Гловер остается…

Вот оно! Шелли сама испугалась своей реакции, но ей не удалось удержаться от того, чтобы не швырнуть банкноты на стол и не спросить, подавшись вперед:

— Значит, так? Скольких же женщин за неделю вы сюда приводите, мистер Гловер?

Дрю рассмеялся неожиданно весело.

— А ты-то здесь при чем, котенок?

Шелли угрюмо насупилась.

— Между прочим, ты за весь вечер ни слова не сказал о себе. Если нам следовало объясняться загадками, то ты справился блестяще!

Он улыбнулся.

— О чем же я должен рассказать?

— Ну, для начала: где ты живешь?

Последовало молчание. Дрю давно ожидал, когда же она задаст этот вопрос.

— В бывшем доме береговой охраны.

Рот Шелли открылся. Ведь этот дом должен был стать их домом!

— Значит, ты пошел до конца и купил его?

Дрю поднял брови.

— Ну конечно. Я этого давно хотел. Или ты полагала, что горе мое так велико, что я не смогу жить там нормальной жизнью? Что там меня сведут с ума воспоминания о тебе?

Шелли понимала, что ведет себя неразумно, но у нее не было никакой возможности удержаться от вопросов, на которые, вероятнее всего, она получит невообразимо ужасные ответы.

— И там были…

Она не могла продолжать.

— Были?.. — услужливо подсказал Дрю.

— …другие женщины? — наконец произнесла она. — Ты приводил туда других женщин?

Его щека дернулась.

— Какой дерзкий и непристойный вопрос! Поверить не могу, что ты, Шелли, настолько набралась наглости, чтобы спрашивать об этом. Последние три года ты провела с другим мужчиной — так чего же ты ожидала? Да, конечно, там бывали другие женщины!

Опершись на стол, Шелли поднялась на ноги, взяла сумочку, стараясь при этом придумать что-нибудь по-настоящему уничтожающее. Но почему-то при виде его насмешливых синих глаз она обмякла, и в это время он тоже поднялся из-за стола. Она вновь почувствовала себя беззащитной. Пора уходить.

— Я провожу тебя в номер.

— Не стоит труда.

— Мне нетрудно.

Он улыбался, но блеск его глаз не мог обмануть ее.

— Это насилие! — прошипела она.

— С какой стороны посмотреть, ведь так? — возразил Дрю. — Давай, во избежание споров, называть это учтивостью.

Путь до дверей занял, казалось, не меньше часа.

Шелли поставила ногу на нижнюю ступеньку лестницы.

— Не смей идти за мной дальше! — с угрозой произнесла она.

— Почему? Разве ты не доверяешь самой себе?

Дрю неожиданным движением схватил Шелли за запястье, притянул к себе, вторая его рука скользнула по ее талии, так что Шелли оказалась почти в его объятиях.

Она стояла на ступеньку выше, к тому же на высоких каблуках, и их головы оказались на одном уровне. Его лицо было совсем близко, почти как в предвечернем сновидении, так раздразнившем ее. Глаза его горели страстью, злой или доброй — Шелли не могла разобрать. А соблазн покориться ему был очень силен.

Она поборола соблазн.

— Отпусти меня, Дрю.

Он придал своему голосу дурашливую, пародийную нежность:

— Повтори, котенок, только со смыслом.

— Отпусти… Дрю!

Он склонился к ее уху, его губы чуть тронули кожу Шелли, и она задрожала.

— Нет…

— Ну почему нет?

Его мягкие бархатные губы щекотали ей шею; такие зовущие… Ничто на свете не могло с этим сравниться.

— Тебе же приятно, котенок!

Ей было невыразимо приятно. Но это не невинный поцелуй на ночь. Она знала, чего он хочет — напряжение его тела ощущалось почти физически даже на расстоянии, — он же едва касался ее. Пока.

Она обвила руками его шею, приблизилась к нему, так что сторонний наблюдатель решил бы, что они обнимаются, тогда как дуэль была в самом разгаре, о чем свидетельствовали их глаза.

— Если ты немедленно не отпустишь меня, — негромко произнесла Шелли, — я перейду к приемам самозащиты, и гарантирую, они тебе не понравятся.

— А Марко нравилось, когда ты применяла свои приемы? — С горькой улыбкой он отпустил се.

Она открыла рот, чтобы язвительно отозваться на его реплику, но какая-то искра, мелькнувшая в глубине его синих глаз, напомнила ей, что она играет с огнем.

— Ты можешь быть каким угодно наглецом, — ласково сказала она, — это меня не шокирует!

— Это можно понимать как приглашение?

— Нет. Нет. Нет!

Она не даст ему шанса испытать ее решимость.

— Жаль, — откликнулся он, следя за тем, как она поднимается по лестнице. — Будь осторожна на своих высоких каблуках, котенок.

Он все еще улыбался, глядя, как она перешагивает через ступеньку.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Было почти десять часов утра, когда Шелли проснулась в своем номере, в самой комфортабельной обстановке, в какой ей когда-либо приходилось спать.

Возможно, в течение ночи подсознание оказало ей услугу, так как утром она проснулась с мыслью о том, что Дрю совершенно прав. Дерзко и нагло с ее стороны было рассчитывать на то, что он не будет встречаться с другими женщинами. Больно, разумеется, но приходится с этим смириться. Ведь она уже взрослый человек…

Возле открытого окна колыхались и шелестели сиреневые шторы, напоминая юбку танцовщицы. Шелли потянулась и выбралась из кровати, причем ей пришлось переступить через сваленную на полу кучу одежды. Накануне она рухнула в постель, не потрудившись даже почистить зубы и смыть макияж. Что сказал бы Марко? Один день в Милмуте превратил ее в неряху!

Она прошла в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок. Приняв душ и переодевшись, она неожиданно почувствовала себя другим человеком.

Блондинка, которую Шелли запомнила вечером, вновь была на своем посту за столом регистрации. Она послала Шелли ободряющий и одновременно вопрошающий взгляд.

— Могу я заказать в номер фрукты, йогурт и кофе? Мне нужно сделать несколько звонков.

— Конечно, мисс Тернер. — Блондинка улыбнулась. — Вы еще не знаете, как долго у нас останетесь?

Краем глаза Шелли взглянула на впечатляющие балконы, опоясывающие зал. Над головой сверкала ошеломляющая люстра, какую ей в жизни не доводилось видеть. Шелли боялась подумать, во что может обойтись пребывание здесь. Впрочем, Марко платил ей щедро. И поэтому еще несколько ночей, пока дом не будет приведен в порядок, она сможет провести в отеле.

— Если позволите, я бы взглянула на ваши расценки, — попросила она шутливым тоном, хотя ей вовсе не хотелось шутить на эту тему.

Блондинка как будто бы несколько удивилась.