Оксюморон

— Ее убили, Маринка? — как-то жалобно спросил Стас, когда я уже выезжала с территории комплекса.

— По-моему, да, — честно ответила я. — Но если я тебе скажу, кто именно это сделал, ты мне все равно не поверишь.

— Почему?

— Потому что в эту версию поверить практически невозможно. Свидетелей-то нет. А мои ощущения или видения…

— Вот мои ощущения и, главное, видения, — задумчиво произнес Стас, — основаны на том, что при покупке квартиры нужно еще и нотариально заверенное согласие супруга покупателя на совершение сделки. А я такого согласия не давал, хуже того, у меня его никто не спрашивал и, следовательно, нотариально не заверял.

— Но если все это — липа, то из-за квартиры ее убить не могли.

— Не уверен.

В этот момент мобильник Стаса опять сообщил, что «служба и опасна, и трудна»

— Что? Не может этого быть! Опять Серебряков? Да что у него — по квартире в каждом районе, что ли? И чемоданы упакованные? Так распакуйте, обнюхайте там каждую щель! Чует мое сердце — именно там собака и зарыта, а, может, и не одна. Соседей допросите, кого сможете. Я сейчас смотаюсь по делам в агентство недвижимости, но все время на связи. А потом подскочу к вам. Да, точный адресочек-то скажите. Ага, понял. Давайте, ребята, работайте!

Он отключился и повернулся ко мне.

— Нашли ребята эту квартиру на Малой Никитской. Давным-давно приватизирована на имя этого самого Серебрякова, причем лет десять назад там еще его матушка была прописана, но, волею Божией, помре. Похоже, собирался Геннадий Анатольевич из страны сбежать, наверное, скоромно ему тут уже показалось. Или кусок хапнул такой, что боялся подавиться. Квартиру сдал в аренду на три года, начиная с завтрашнего дня…

— Кому?

— Проверяют, но, думаю, лица — или лицо — совершенно нейтральное, никаким боком к аферам нашего дорогого покойника не причастное. Загранпаспорт, билет до Лондона на вчерашний вечер, виза — все не по-детски. При таком раскладе Лялька ему, понятное дело, только мешала.

— Тогда зачем…?

— Фокусы с документами на квартиру?

— Ага.

— Ну, это надо знать Лялечку! На слово она никому никогда в жизни не верила, на все нужен был документ. Как ты думаешь, почему я на ней женился?

Опаньки! Вопрос, конечно, интересный…

— Отвечать нужно вежливо или искренне? — в свою очередь поинтересовалась я.

— Ладно, можешь не напрягаться. Ее больше всего волновало получение свидетельства о браке.

— Ну, и оформил бы на ксероксе, — пожала я плечами. — Не справился бы сам, попросил бы помочь специалистов.

— А свадебная церемония? А платье, черт его дери? А белый лимузин?

— Привет из Сосногорска! — усмехнулась я. — Можно было все это организовать и безо всякой бумажной волокиты. Ладно, закончили веселиться. Приехали.

Офис риэлтерской фирмы «Гамелан» располагался в тихом переулке в центре Москвы. Машин на стоянке было не слишком много, но достаточно для создания имиджа преуспевающей фирмы. И охранник при входе не показался мне декоративной фигурой: тут, судя по всему, было что охранять. Но удостоверение Стаса подействовало правильно и нас пропустили в святилище «Элитного Жилья».

Очень ухоженная и очень вежливая девушка, которую звали Викторией, предложила нам присесть, осведомилась, не желаем ли мы кофе или чаю, и только после этого плавно перешла к вопросу, чем фирма в лице ее, Виктории, может быть полезна сотрудникам нашей замечательной полиции.

— Вот этот документ у вас оформлялся? — спросил Стас, протягивая Виктории злополучное свидетельство о праве собственности.

Виктория бросила цепкий взгляд на документ, потом резво забегала пальчиками по клавиатуре компьютера и спустя очень недолгое время ответила:

— Нет, такого документа мы не выдавали. Но с названной в нем квартирой — да, работали. И очень успешно.

— В каком смысле?

— Квартира продалась очень быстро. И клиент заплатил наличными.

— Вы его запомнили?

— Ну… если встречу на улице, вряд ли узнаю. Обычный молодой мужчина с деньгами. А вот спутницу его запомнила.

— Спутницу? — переспросил Стас, подобравшись.

— Ну да. Он оформлял документы здесь, у меня, и с ним приехала умопомрачительная блондинка.

— Вот эта? — спросил Стас, вынимая из бумажника фотографию.

Н-да, это для меня было новостью. Изображения двух предшественниц Лялечки Стас с собою не носил.

— Она, — кивнула Виктория. — Меня еще поразило, что такие роскошные волосы — и не крашенные. Блондинок-то сейчас пруд пруди, дело нехитрое, но вот натуральных…

— Мы о квартире, — деликатно напомнил Стас.

— Да-да, конечно. Она спросила, оформят ли квартиру на нее сегодня же. А он засмеялся и ответил, что это — скучные бумажные вопросы и пусть она не забивает ими свою хорошенькую головку.

— У вас отличная память, — сухо заметил Стас.

— Не жалуюсь, — скромно ответила Виктория. — И тут, знаете ли, поневоле становишься психологом. То, что они не были мужем и женой, я поняла сразу.

— А что еще вы поняли?

— Что он не собирается оформлять никаких бумаг на ее имя.

Мы со Стасом одновременно недоуменно подняли брови.

— Такие вещи либо делаются сразу, либо… не делаются вообще, — пояснила Виктория. — Мы ведь имеем дело только с очень дорогими квартирами. Элитными. Это вам не колечко какое-нибудь подарить…

И тут я поняла, какая мысль мучила меня все это время. Почему господин Серебряков, человек, мягко говоря, небедный, пешком шел по Ленинскому проспекту средь бела дня. Там же рядом ювелирный магазин! И наверняка он в нем побывал или собирался зайти. Купить Лялечке подарок, чтобы наверняка усыпить все подозрения. А потом… потом усыпить и саму Лялечку, а самому спокойненько отбыть за границу. Алиби он себе, таким образом, обеспечивал отличное. Впрочем, кто бы его стал искать, если бы он остался в живых?

Стас. Это был первый прокол теперь уже покойного Геннадия Анатольевича. Очень недальновидно связываться с супругой подполковника полиции. Еще хуже, чем автолюбителю — с супругой гаишника. Впрочем, вряд ли ему Лялечка поведала о профессии мужа. Или — поведала? Но его это, похоже, не взволновало, он, кажется, считал себя неуязвимым.

Тогда возникает несколько следующих вопросов, вернее, первых по степени важности: кто убил господина Серебрякова? За что? Да еще с такой лихой наглостью — средь бела дня на глазах у изумленной публики. Это — явно не местные разборки аферистов. Но что же тогда?

— Ну, поехали на квартиру к господину Серебрякову, — со вздохом сказал Стас, втискиваясь в мой «Смартик». — Может там что-нибудь прояснится.

— Может быть, лучше в ювелирный заскочим? — осведомилась я.

— У тебя что, жемчужное колье сносилось? Так не при деньгах я нынче.

— А… Какой с тебя прок? — вздохнула я и поделилась пришедшими мне в голову идеями насчет подарков, мотивов убийства и всего прочего.

— А что? — после продолжительного раздумья отозвался Стас. — Очень даже перспективная идея, тем более, что других нет. Ладно, уговорила. Квартира действительно никуда не убежит. Поехали, мне все равно нужно в кабинет хоть на пару минут заглянуть. А это рядом.

— Ты, кстати, не замечал у Лялечки в последнее время новых побрякушек? — спросила я.

— Милая! Я на такие вещи внимания не обращаю. И потом, как ты понимаешь, дома она бриллианты не носила… даже если они у нее были. Что-то говорила мельком про хорошую имитацию, я не вникал.

— Ну вот теперь самое время вникнуть, — мрачно подвела я итог. — Лучше поздно, чем никому. Фотография Серебрякова у тебя с собой есть?