Мелодия любви

— Бог ты мой! — вырвалось у нее. — У вас там что — непрерывно лил дождь?

— Наоборот, не было ни капли.

— А как же получилось?.. — Она осторожно взяла абсолютно отсыревшую футболку.

— Там был потрясающий пруд. Мы играли, будто мы хиппи, и пели эту песню…

— «Грязь, грязь, блаженная грязь?»

— Точно, — расхохотался Клаус.

— Но ты хотя бы понимаешь, что все эти вещи безнадежно испорчены?

— Почему? — жизнерадостно удивился Клаус. — Ты ведь классно умеешь выводить всякие пятна.

— Надеюсь, твоя вера в Хелен оправдается, — сказал Майкл, входя на кухню и скептически созерцая сваленную на пол груду одежды. — Очень приятно снова видеть тебя дома, старина.

— Только между нами — вернуться домой вообще-то классно, — сказал Клаус и покосился на мать. — Она тут хорошо себя вела?

— Клаус! — строго проговорила Хелен.

— Она немного скучала, — ответил Майкл, — но я присматривал за ней, а вчера возил ее обедать в ресторан.

Хелен уперла руки в бока.

— Может быть, вы прекратите обсуждать меня, как будто меня нет на кухне?

Клаус подошел к ней и обнял за талию.

— Помнишь, как ты сто лет назад читала мне Винни-Пуха? Помнишь, как Джеймс Джеймс Моррисон Моррисон Уезерби Джордж Дьюпри заботился о своей маме, хотя ему было всего три года? Я бы и не подумал ехать в этот лагерь, если бы не знал, что оставляю тебя в надежных руках — ведь нужно же заботиться о тех, кого любишь. — И он крепко прижался к ней.

Хелен невольно встретилась глазами с Майклом поверх головы Клауса, и ее встревожил глубокомысленный взгляд, которым он смотрел на них. Но через секунду Клаус оторвался от нее и заявил, что умирает от голода.

— В некоторых отношениях люди нисколько не меняются, — хмыкнула она. — Ну что же…

— А давайте побалуем себя барбекю! — предложил внезапно Майкл. — Хелен, можете пока отдохнуть на веранде и предоставьте все нам. Я полагаю, вы заслужили отдых.

— Я вовсе не устала.

— Делай, как велят, ма, — твердо заявил Клаус.

— Кажется, теперь у нас в доме уже два любителя покомандовать, — засмеялась Хелен и с некоторой опаской обвела взглядом кухню.

— Мы потом сами все вымоем, — пообещал Майкл, правильно угадав причину ее сомнений. — Все, ступайте на террасу, я сейчас принесу вам коктейль.

И надо отдать им должное — затея удалась на славу. Майкл развел огонь, поджарил колбасу, мясо, лук, попутно посвящая Клауса в тонкое искусство приготовления барбекю. Потом они придумали испечь молодой картофель в мундире и подали его на стол с чесночным маслом и измельченной петрушкой, порезали помидоры и присыпали их сверху тертым сыром и базиликом.

— Я в восхищении, — сказала Хелен. — Наконец-то можно полностью передать кухню в надежные руки.

В глазах Майкла и Клауса одновременно промелькнуло одинаковое испуганное выражение, что заставило Хелен от души рассмеяться.

— Не волнуйтесь, я вас только хотела попугать. Но спасибо, ребята. — Она подняла бокал. — Вы отлично постарались.

Все трое неторопливо принялись за еду, наслаждаясь теплым вечером и запахом ароматного дыма, висевшего в воздухе. Вдали на горизонте блеснула молния. Внезапно Клаус спросил:

— Мам, в какую школу ходил мой папа?

На миг Хелен растерялась, и за нее ответил Майкл. Он назвал известную частную школу и добавил, что в свое время и сам посещал ее.

— Надо же, отец одного моего друга — ну, Мартина Уэста — тоже ходил в нее, и Мартин пойдет через год. А я смогу, ма?

Хелен заколебалась.

— Не думаю, Клаус. В эту школу детей записывают с самого рождения. Но… — Она запнулась, увидев, как он сразу сник. — Другие твои приятели, должно быть, собираются учиться дальше в старой школе?

Он пожал плечами.

— Наверное. Я просто подумал, что здорово было бы пойти в папину школу. И вообще, узнать о нем побольше.

— Ты на него очень похож, — обронил Майкл. Ты знаешь, что он жил в этом доме? В тринадцать лет Гарри лишился родителей и переехал жить к нам.

Клаус с интересом огляделся.

— И вы можете рассказать, как все тут было при нем?

— Разумеется — Майкл встал. — Только давай помоем посуду. И мама, наверное, не откажется от чашки кофе.

Они оставили Хелен сидеть на террасе, охваченную противоречивыми чувствами. Ее сердце ныло оттого, что Клаусу пришло время узнать все об отце. Она давно готовила себя к неизбежным вопросам, и вот оплошала — не сразу вспомнила, в какой школе Гарри учился. Но гораздо больше ее беспокоило то, что теперь Майкл в глазах Клауса и вовсе будет выглядеть героем — ведь с ним он может говорить о своем отце.

Вскоре подоспел кофе, но Клаус решил, что пойдет спать пораньше. Он сладко зевнул, и со словами: «Это все свежий воздух. Спокойной ночи, ма», — поцеловал ее и удалился. Майкл подсел к столу.

— Что вы ему рассказали? — спросила Хелен.

— Как здорово Гарри играл в крикет, как интересовался строительством мостов и дорог, и что он лучше всех умел изображать рыбу — в таком роде.

— А насчет поло? Я только однажды упомянула, что оно стало причиной его гибели.

Майкл несколько секунд сидел молча, затем тихо пробормотал:

— Нет, о поло я не упоминал. Я хотел поговорить насчет школы, Хелен.

Она вздохнула. В школе Гарри преподавание академических дисциплин велось на высоком уровне, и спорт тоже был поставлен очень хорошо. Не говоря уже о ее высоком статусе.

— Даже если удастся его туда устроить, платить за обучение я все равно не смогу.

— Я смогу.

Теперь настала очередь Хелен замолчать. Через некоторое время она неловко пробормотала:

— Я знаю, что вы сможете, но как быть с очередностью? Думаю, у них длиннейший список претендентов.

— Весьма вероятно, но они всегда оставляют места для сыновей своих бывших учеников.

— Это помогло бы, если бы мы с Гарри были женаты, но мы не были, — сказала она. — Вряд ли это сработает. И я больше не могу принимать от вас финансовую помощь, Майкл.

— Я имел в виду — в качестве моего сына.

Хелен в смятении заморгала.

— То есть?..

— Если мы поженимся, я смогу устроить Клауса в школу, куда ходил его отец и собирается пойти лучший друг. И еще потому, что это действительно очень хорошая школа, а мальчик этого заслуживает. Он необыкновенно способный.

— Майкл… — прошептала Хелен. — Я просто не верю ушам.

— Почему? — нетерпеливо спросил он.

— С чего вы взяли… — Она замялась, собираясь с мыслями. — …Что вам вообще нужна жена? И что, поскольку я фактически под рукой, так сказать, то я могу ею стать?

— Я сформулировал бы все несколько иначе. — Он помолчал и прищурился. — Мы и так живем одной семьей. А оказались мы здесь потому, что оба близко к сердцу принимаем судьбу одного и того же молодого человека. А я до сих пор вносил мизерную лепту. — Он снова помолчал. — И еще я получил благословение Клауса.

— Что!?

— Он нас видел той ночью.

— Я знаю, но… — Хелен не находила слов.

— Он пришел ко мне на другое утро как мужчина к мужчине и объяснил, как все вышло. И дал понять, что одобряет. И еще дал один совет.

— Я вам не верю! — Это восклицание было вызвано скорее досадой — все, рассказанное Майклом, было как раз в духе Клауса.

— А вам когда он сказал? — спросил Майкл.

— В то утро, когда звонил сюда из лагеря… Совет? — повторила она, охваченная тревожными предчувствиями. — Что еще за совет?

— Он сказал, что, по его мнению, вы очень осторожны, с трудом привыкаете к новым идеям и требуете умелого подхода.

Хелен едва не задохнулась.

— Он ваш сын, — сухо заметил Майкл.

— Надеюсь, вы не подали ему ложных надежд?

Он мгновение пристально смотрел на нее.

— Я обнаружил, что мы с Клаусом понимаем друг друга с полуслова. Я отвечал ему уклончиво. Хотя, думается, сумел объяснить, что ему не стоит принимать активного участия в наших с вами переговорах.

— Майкл, вам не кажется, что вы даете людям советы, которым они не способны следовать?