Ледяной огонь

Ему было совершенно непонятно, почему он отступил от своего первоначального плана. Вместо того чтобы своими поцелуями и ласками заставить бывшую жену признать, что ее влечение — не плод его фантазии, он позволил ей втянуть себя в выяснение отношений, которое, совершенно предсказуемо, ни к чему не привело. Каждый из них остался при своем. Их прежняя супружеская жизнь и без этого разговора напоминала спутанный клубок, в котором присутствовали начало и конец, но середина была до того запутана, что нечего и думать размотать его даже спустя столько лет. По крайней мере, пока кто-нибудь не возьмет на себя вину за то, что их брак распался.

Дилан, впрочем, был готов взять на себя часть вины, особенно за то, что сделали его родители. Но валить на него все? Почему она так уверена в своей непогрешимости? Жизнь рядом с ней напоминала ею же самой заданную программу: шаг влево, два шага вправо, три вперед. Если она могла и хотела жить так, это не значит, что другие обязаны были этому следовать. С него достаточно той программы, которую написали для него его родители. Конечно, он подчинился им и даже полюбил свою работу, но иногда задумывался о том, как бы сложилась его жизнь, сложился их брак, если бы он был обычным парнем, не обремененным таким наследством. Тогда его смыслом жизни была бы не нефть и не процветание семейного бизнеса, а математика, которая поразила его воображение еще в школе и которая теперь превратилась просто в хобби.

Когда яхта входила в гавань, Дилан заметил, как что-то, подозрительно напоминающее кредитную карточку, перекочевало из рук Айви в руки ее нового дружка. Он покачал головой. Неужели она не понимает, как нелепо и смешно выглядит, назначая свидания безусому, незрелому юнцу? Это совсем на нее не похоже. Насколько он помнил и насколько мог судить сейчас, его бывшая жена не просто не умела кокетничать (хотя ей эти женские ужимки и не требовались), она никогда не делала первого шага. Что она опять задумала?

В порту их уже ждала машина. Выезжая с автостоянки, он как можно небрежнее спросил:

— Ну и как твой юный друг? Не хочу вмешиваться и, более того, не имею права, но тебе не кажется, что вы находитесь с ним в несколько разных возрастных категориях?

— Он мне понравился, — глядя в окно, сказала Айви.

— Смотри, как бы не пришлось потом плакать.

— Ты что, ревнуешь? — Она соизволила посмотреть на него.

— К этому птенцу? — Дилан фыркнул, кинув на нее мимолетный взгляд. — Я просто не хочу, чтобы ты страдала, глупышка.

— Ты не забыл? — нарочито ласково спросила Айви, велев своему сердцу не биться так часто от этого глупого обращения. — Я ведь лучше всего умею заботиться о себе.

— Это я помню. Поэтому не лучше ли, а главное, честнее признаться, что тебе нужен не он, а я?

— Нет, не честнее, — отрезала она, снова повернувшись к окну. — Потому что мне не в чем признаваться. Тем более тебе.

— Чем я хуже других? — не отставал Дилан, криво усмехнувшись. — Вчера, если бы не наш разговор, ты бы уже лежала в моих объятьях, а если бы не твое глупое упрямство, ты бы уже призналась, что была кое в чем не права… Я имею в виду то, почему распался наш брак.

— Я готова признаться в последнем утверждении прямо сейчас. — Айви оторвалась от преувеличенно внимательного созерцания кактусов, растущих вдоль дороги. — Может, я действительно была кое в чем не права, но первое заявление не лезет ни в какие рамки. К твоему сведению, этому «мальчику» двадцать два года, он будущий психолог и, по-моему, неплохо разбирается в психологии, читал мою книгу и обручен с чудесной девушкой. После свадьбы они хотят переехать в Техас. Я оставила ему свой телефон на случай, если ему понадобится чья-нибудь помощь или просто совет.

Дилан не сразу собрался с мыслями.

Она на самом деле призналась, что вина за распавшийся брак лежит не только на нем, или он перегрелся на солнышке?

Айви между тем продолжила:

— А свой дилетантский подход можешь засунуть куда подальше, потому что в действительности это тебя влечет ко мне и ты пытаешься оправдать собственные поступки, приписывая мне чувства, которых у меня к тебе нет и быть не может.

Не отрывая глаз от дороги, Дилан вскользь заметил:

— Я бы на твоем месте не был так самоуверен. И я могу тебе это доказать.

— Закрытые двери… — Она осеклась, вспомнив, как легко он проник в ее спальню.

— Закрытые двери не станут проблемой, — подхватил он, безошибочно распознав причину ее замешательства.

— Ты просто надутый ревнивый извращенец.

— Я готов подписаться под этими словами, если ты пригласишь меня к себе в спальню.

— Еще чего!

— Тогда приглашаю тебя в свою, — ничуть не смутившись, сказал Дилан.

— Дилан, не болтай ерунды. — С ее губ сорвался полусмех-полустон, когда перед ее глазами живо возник его образ без рубашки.

— Ну, как знаешь.

Он пожал плечами и до виллы не произнес больше ни слова. Однако то ли подействовала прогулка, то ли взаимная пикировка, но царившее между ними со вчерашнего вечера напряжение спало.

В доме никого не было, и Дилан предложил: умираем с голоду, дожидаясь остальных, или ужинаем?

Без малейших колебаний Айви выбрала второй вариант. Как ни странно, но за ужином она чувствовала себя так, словно все эти десять лет ела с Диланом за одним столом. Она зашла так далеко, что даже сказала:

— Ужин был просто великолепен.

После десерта Дилан посмотрел на нее:

— Пойду к себе в комнату. Если Блейк спросит, где я, передай ему, что ночь для меня уже наступила. Спокойной ночи, Айви.

— Спокойной ночи, — следя, чтобы ее голос звучал естественно, произнесла она. Айви опять охватило странное чувство досады. Или Дилан сказал это, чтобы усыпить ее бдительность? Время-то детское: всего восемь часов.

Дилан встал из-за стола и подошел к ней. Она подняла на него удивленные глаза, надеясь, что он не слышит, как громко забилось ее сердце.

Он молча протянул ей руку и ждал, выразительно подняв темные брови. В конце концов, Айви сдалась и осторожно подала ему свою руку, гадая, что он задумал.

Дилан обхватил ее запястье своими длинными сильными пальцами и нагнулся.

Кровь с бешеной силой застучала у нее в висках, но Айви не шелохнулась. К ее огромному разочарованию, он поднес ее ладонь к носу и сделал глубокий вдох.

— Вот, значит, какие духи ты купила. Аромат бесподобен.

— Да, — наслаждаясь теплом и силой, исходящими от его тела, выдохнула она. — Я не могла устоять.

Его дыхание коснулось кожи, и ладошка Айви вспотела. Когда он легонько провел губами вдоль запястья и затем дальше, к впадинке между большим и указательным пальцем, Айви вся обмякла и закрыла глаза, чувствуя, что эта ласка нашла самый живой отклик в ее теле.

Проклятье! Если он собирается делать так каждый день, то она с радостью признает свое поражение и подчинится его силе.

Айви погрузилась в грезы, навеянные близостью и невинной лаской Дилана, и не сразу заметила, что находится в столовой одна.

Она открыла глаза, отодвинула тарелку и вышла на балкон. Оранжевый диск солнца почти пропал за горизонтом, но его лучи еще мерцали на ровной глади воды.

Спустя две минуты она ощутила за своей спиной чье-то присутствие. Губы сами собой раздвинулись в усмешке.

Значит, она не ошиблась. Дилан сказал, что поднимется к себе только затем, чтобы поддразнить ее. У нее было нехорошее предчувствие, что, несмотря на смелое заявление, которое она сделала в машине, убедить его в том, что ее ничуть к нему не влечет, ей так и не удалось. Если быть откровенной, он был прав, когда сказал вчера, что она была бы уже в его объятьях, если бы не это выяснение отношений.

Айви постаралась придать лицу спокойное выражение, спрятала усмешку и повернулась.

— Я думала, что ты сказал, что…

— Мадам?

Домоправительница, немолодая мексиканка, замерла в нескольких шагах и выжидающе смотрела на нее.

— Ничего, — смущенно сказала Айви. — Я думала, что это… в общем, вы — это не тот человек, который…