Что готовит нам судьба

Кит побежал наверх, перепрыгивая через ступеньки. Перед дверью в ее комнату на секунду замер с воздетым кулаком, сделал глубокий вдох и постучал очень мягко. Не дождавшись ответа, заглянул внутрь и сразу увидел, что комната пуста. «Она действительно сейчас может быть в постели, – ядовито подумал Кит. – Вопрос только, в чьей».

Он снова спустился вниз, чувствуя накатывающее адреналиновое похмелье. Как, во имя всего святого, теперь признаться Джасперу, что это по его вине Софи исчезла из замка в неизвестном направлении?

Внезапная острая нужда в глотке крепкого алкоголя привела Кита в гостиную. С удивлением отметив догорающий в камине огонь, он подошел к столику с напитками, повернулся, чтобы зажечь над ним свет, и застыл.

Софи спала на ковре перед камином – на боку, спиной к нему. Голова покоилась на вытянутой руке. Распущенные волосы обтекали бледное лицо и запястье, как застывшая волна теплого искристого сиропа. Мужской пиджак, служивший ей одеялом, был слишком велик для нее, но даже он не смог до конца замаскировать соблазнительные контуры бедра и талии.

Кит медленно выдохнул, только сейчас осознав, что все это время не дышал. Чтобы оторвать взгляд от Софи, потребовалось почти физическое усилие. Он дотянулся до стакана, плеснул себе бренди и только потом приблизился к девушке.

Лицо Софи разрумянилось от тепла, пляшущие тени огня подчеркнули длину ресниц и чувственный изгиб верхней губы. Кит окинул ее долгим, неторопливым взглядом, пытаясь совместить свое нелестное представление об этой девушке с озаренным пламенем видением.

Софи выглядела… Кит глотнул бренди, надеясь, что оно вымоет из его головы некоторые не слишком благородные прилагательные – побочный эффект многих месяцев, проведенных в компании изголодавшихся по сексу мужчин. Уязвимой – вот слово, которое он искал и нашел с болезненным ударом сердца.

Кит вздрогнул, поняв, что смотрит в открытые глаза. Одним кошачьим движением Софи села, потянулась и встряхнула рукой, на которой спала.

– Ты вернулся, – констатировала она хрипловатым спросонья голосом.

Кит еще раз приложился к стакану, только сейчас осознав, какое облегчение испытал, увидев ее. Впрочем, оно уже тонуло под наплывом куда менее целомудренных эмоций.

– Я думал, ты уехала.

Он мог бы с тем же успехом уронить ей за шиворот кубик льда. Не глядя на него, Софи поднялась и расправила платье на бедрах. В этот момент Кит понял, что пиджак на ее плечах его собственный, и вожделение запульсировало в нем с новой силой.

– Прости. Я бы так и сделала, если бы поезда ходили по ночам. И потом, мне хотелось дождаться новостей о Ральфе. Как он?

– По-прежнему. Состояние стабильное.

– Ох. – Она все-таки повернулась к Киту с выражением робкой надежды. – Это же хорошо?

Кит тяжело вздохнул, вспомнив, с какой настойчивостью Софи боролась за жизнь его отца. Он не хотел отнимать у нее эту надежду.

– Я не знаю. Может быть.

– А как себя чувствует Татьяна? И Джаспер?

– Спали, когда я уехал. Врачи дали Татьяне снотворное. – Кит не смог воздержаться от сарказма. – Джасперу оно не понадобилось.

– Боже мой. – Смех Софи показался ему чуть надтреснутым. – Он пробудет в отключке до полудня. Надеюсь, у медсестер найдется мегафон и ведро ледяной воды.

Кит не улыбнулся. Он стоял у дивана, задумчиво покачивая стакан с остатками бренди. Софи наблюдала за ним, едва дыша. Свет пламени заключил их двоих в интимный круг, непроницаемый для темноты остальной комнаты, замка и промороженного насквозь внешнего мира.

– Он совершенно раскис. Я знаю, что он много выпил, но…

– Узнаю брата Джаспера. – Софи присела на ручку кресла. – Он не умеет ничего скрывать и держать в себе. Это одна из черт, которые мне в нем нравятся больше всего.

– А меня такие черты раздражают, – жестко сказал Кит. – Он бился в истерике всю дорогу до больницы. Обливался слезами, как ребенок, и повторял, что не успел рассказать нам что-то очень важное.

«Черт бы тебя побрал, Джаспер!» – подумала Софи в отчаянии. Одно дело признаться семье в своей сексуальной ориентации, совсем другое – сыпать пьяными намеками, провоцируя родных отправиться за разъяснениями к ней.

– Он был очень расстроен, вот и все, – поторопилась она оправдать Джаспера. – Нет ничего стыдного в том, чтобы давать выход эмоциям. Я бы даже сказала, многие люди считают это естественным. Джаспер видел, как его отец упал и перестал дышать…

– Даже если так, это только начало. Если мой брат не способен держать себя в руках уже сейчас…

– Что ты имеешь в виду?

– На врачебном языке «стабильность» отнюдь не означает, что Ральф находится на пути к выздоровлению. – Кит отошел к камину и уставился на пламя. – Его мозг долго оставался без кислорода. Я думаю, что в ближайшие несколько дней Джасперу придется пережить его смерть.

– Так скоро?

Невыразительный тон Кита запустил тревожные сирены где-то в глубинах ее мозга. «Сейчас он прикажет мне сматывать удочки поскорее, – подумала Софи. – До того, как Джаспер вернется».

– Думаю, да. Если я прав, у него будет достаточно поводов для переживаний и без разрыва с любимой девушкой.

Софи, приготовившаяся принять удар с гордо поднятой головой, озадаченно заморгала.

– Я не понимаю. Ты же сам велел мне уехать…

Кит повернулся посмотреть на нее. Отблески огня позолотили его скулы и создали видимость тепла в серебристых глазах.

– А теперь я прошу тебя остаться, – промурлыкал он с ироничной улыбкой. – Боюсь, в связи с изменением сценария твой ангажемент в роли заботливой подружки Джаспера несколько затянется.

Глава 9

Старший из братьев Фицрой был человеком действия. Он привык отдавать приказы и видеть, что они исполняются, решать, что должно быть сделано, и делать это. Поэтому несколько дней, проведенные в попытках продраться через бюрократический лес вокруг Элнбурга, истощили его терпение до предела.

Большую часть времени Кит проводил в библиотеке. Огромное окно эркера выходило на пляж – в такую погоду море, небо и песок смотрелись как упражнение в оттенках серого кисти художника Марка Ротко. В сравнении с этим пейзажем комната казалась теплой и уютной.

Закончив очередной сеанс телефонных препирательств с налоговой службой, Кит скользнул взглядом вдоль пляжа в подсознательной надежде снова увидеть маленькую фигурку с растрепанными ветром яркими волосами, из-за которой ему было так трудно сосредоточиться на делах вчера. Но сегодня широкий полумесяц песка мог предложить ему только парочку незнакомцев, гуляющих с собаками. Кит отвернулся, испытывая одновременно облегчение и досаду.

За три дня, прошедшие с момента, когда у Ральфа случился инфаркт, жизнь в Элнбурге вошла в определенного рода колею. Каждое утро Кит отвозил Джаспера и Татьяну в частную клинику в Ньюкасле, куда перевели старого графа. Они целыми днями просиживали у его постели, хотя Ральф оставался без сознания и не замечал их присутствия. Кит в больнице не задерживался. Выслушивал отчет врачей и возвращался в Элнбург, чтобы всеми силами избегать встреч с Софи, с головой закопавшись в горы просроченных счетов, жалоб арендаторов и смет необходимых замку ремонтных работ.

Он был почти уверен, что его хлопоты напрасны. Натыкаясь на очередное напоминание о задолженности от поставщика вин Ральфа или дизайнера интерьеров Татьяны, Кит часто вспоминал слова отца: «Я не намерен умирать». Теперь он был при смерти, и его необъяснимое нежелание признавать существование британского налогового законодательства, скорее всего, будет стоить семье фамильного гнезда.

Кит постоял у стола, опершись на него руками и наклонив голову. Как будто действительно готовился противостоять лавине злости, горечи и обиды на нелепость всего происходящего, которая грозила похоронить его под собой.

«Нет ничего стыдного в том, чтобы давать выход эмоциям. Многие люди считают это естественным».

Вспомнив голос и слова Софи, Кит выпрямился с прерывистым вздохом. В последние дни это происходило с ним с пугающей регулярностью: он снова и снова проигрывал в голове разговоры с ней, думал над тем, что она сказала, гадал, что она могла бы сказать на другие темы.