Свет луны в океане

Кофе сварен. Жак уже сходил за свежими бриошами и поставил плетенку с ними на стол.

В кухне никого чужих. Только три поколения Корбинов. Когда дед разлил по чашкам кофе, мужчины сели за стол.

Гейб наблюдал, как отец макает бриошь в обжигающую жидкость так же, как он это делал уже тысячи раз. И именно этот жест — больше, чем что-нибудь другое, — разбудил воспоминания, и они хлынули потоком. Но теперь уже не было безумной боли, связанной с прошлым.

Гейб больше не испытывал вины за то, что оказался не таким, как братья. И в отце Гейб больше не видел ничего враждебного. Казалось, жизнь уже порознь завершила с ними работу, которую так и не закончила в первые совместные восемнадцать лет.

— Жена и я въедем в дом Горки, как только Кармель его освободит, — начал Гейб. Отец, слишком счастливый, чтобы говорить, просто недоверчиво покачал головой. — Нам надо скорей устроиться. У Андреа медицинские проблемы. Я хочу тебе об этом сказать. И вопрос в том, будет ли она здесь хорошо себя чувствовать. Помнишь, как тяжело все проходило у мамы. Может быть, ты посоветуешь мне, что надо делать, чтобы заранее помочь Андреа.

— Ты просишь моего совета, но ведь ты знаешь, что твоя мать бросила меня? — В глазах Жиля мелькнуло отчаяние.- Я ее тоже потерял, — простонал он.

— Но как это произошло? — Может быть, Гейб наконец узнает, почему они разошлись?

- Не спрашивай, — умоляюще пробормотал отец.

Андреа проснулась в пустой кровати. После любви, которую они вместе пережили ночью, Гейб, наверное, решил дать ей отдохнуть.

Отсутствие Гейба дало ей возможность вымыть волосы и выбрать новый туалет для осмотра достопримечательностей. Она надела открытое платье с широкополой шляпой. На ногах белые босоножки.

Андреа носила простую стрижку. Волосы слегка вились от природы. Ей оставалось только высушить их полотенцем и уложить щеткой, чтобы лежали так, как она хотела. Немного розовой помады, две капли духов — и она готова. Ей хотелось, чтобы Гейб гордился ею.

Когда она спустилась вниз, уже в холле услышала доносившиеся из кухни мужские голоса. Хотя она не различала слов, но поняла, что они с удовольствием о чем-то говорят.

— Bonjour, Jacques, — произнесла она на своем лучшем французском, входя в кухню.

Оба мужчины встали. Серебристо-серые глаза Гейба жадно оглядели ее. Андреа перевела взгляд с него на дедушку и поняла свою ошибку. Здесь было три мужчины. Перед ней стоял словно помолодевший Жак.

- Mon amour, это мой отец, Жиль Корбин. Папа, познакомься, это Андреа, моя половина.

— Добро пожаловать, — сказал отец Гейба, тепло обнял ее и поцеловал в обе щеки три раза. — Мой сын больше похож на меня, чем я думал, — объявил он, не пряча своих чувств. — Конечно, мы бретонцы до мозга костей и внешне и внутри. Но, похоже, только у красивых американок есть ключи к нашим сердцам.

Ей хотелось плакать от радости.

— Спасибо, — пробормотала она, разглядывая морщины страдания на все еще привлекательном лице свекра. — Я мечтала познакомиться с вами. Гейб такой замечательный! Я знала, что у него удивительные родители.

Он смотрел на Андреа и старался понять, что она говорит.

— Нам надо сегодня вечером собраться всей семьей на большой праздник. — От волнения голос Жиля звучал на самых низких нотах. — Все должны познакомиться с Андреа.

Гейб обнял ее за плечи и притянул к себе.

— Тетя Элен уже позвонила вчера вечером и тоже предложила устроить праздник. Я сказал, чтобы она подождала, сначала я должен увидеть тебя.

— Я позвоню ей, пока вы будете осматривать достопримечательности, — кивнул отец. — План мы составим вместе в семь.

— Не уходите, — вырвалось у Андреа, когда она заметила, что он хочет оставить их. — У нас с Гейбом впереди целый месяц на осмотр острова.

— Долгие годы! — так страстно поправил ее муж, что она даже смутилась. Гейб хочет заставить весь мир поверить, будто они любят друг друга и планируют жить вечно?

Если Жиль и заметил секунду напряжения, то вида не показал.

— Ив будет ждать меня в лодке. Что касается вас, то Габриэл рассказал мне о вашей битве с эндометриозом. Поэтому гораздо важнее, чтобы вы выполнили свой план и поехали утром в больницу. Я рассказал Габриэлу о докторе Марэ, новом специалисте в женском отделении. Люси пошла к нему, когда у нее начались проблемы во время последней беременности. Он вылечил ее. Ты будешь в хороших руках.

- Это очень успокаивает, мсье Корбин.

- Пожалуйста... называй меня Жиль или даже лучше «папа».

Просьба в его глазах помогла сделать правильный выбор.

— Хорошо, папа.

— Merci, ma belle [9], — прошептал он и опять расцеловал ее в обе щеки.

Остальную часть дня Гейб безупречно играл роль преданного мужа. Сначала они встретились с доктором Марэ. Затем объехали городскую пристань, погуляли по улицам, посетили бутики. В городском музее невозможно было представить более знающего человека, чем Гейб. Андреа наслаждалась каждой секундой, проведенной с ним.

Рассчитав все до минуты, они прибыли на семейную встречу.

Они все принарядились. Гейб надел официальный светло-серый костюм. Дедушка — темно-синий. На Андреа было новое черное шелковое платье без рукавов с оранжевым ожерельем. Муж настоял, чтобы она надела его на встречу с семьей. Это ожерелье — его свадебный подарок.

Когда она вышла из гардеробной в платье с ожерельем, ей показалось, что глаза у него вспыхнули страстью. Но Гейб быстро прикрыл их веками.

Часы пробили семь. Они подъехали и встали позади машин, припаркованных у дома. Фасад дома тети, построенного на другой стороне острова в стиле американского ранчо, весь сиял ярко-желтым цветом. Гейб вышел из машины первым. Обошел ее, чтобы помочь выйти Андреа. Но не успел подойти, как два русых молодых человека, явно Корбинов, к тому же похожих друг на друга, буквально повисли на нем.

Сердце у Андреа застучало с невероятной силой. У нее на глазах происходило воссоединение братьев. Когда Гейб уезжал, близнецам было не больше шестнадцати...

Андреа слышала возбужденные крики, смех. Потом к этим трем присоединился еще один мужчина, спустившийся с крыльца. Он выглядел старше, чем другие, но на лице те же черты Корбинов. Даже на расстоянии Андреа заметила его мрачное выражение и отсутствующий взгляд. Так смотрел иногда Гейб.

Дедушка помог Андреа выйти из машины.

- Пока парни заново знакомятся, я поведу тебя в дом и всем представлю.

— Спасибо, Жак.

Он взял ее под руку и повел в дом. На крыльце стояла брюнетка, не спускавшая своих глаз с Гейба.

Жанна-Мари! Девушка, которой когда-то обладал Гейб и которая вышла замуж за Ива.

Андреа и не предполагала, что ее будет, волновать встреча с женщиной из прошлого мужа. Но она ошибалась.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Жак, должно быть, почувствовал, что Андреа дрожит от волнения. Защищающим жестом он крепче прижал ее к себе. Так они поднялись по ступенькам туда, где стояла, словно оледенев, другая женщина.

- Жанна-Мари, познакомься с Андреа, женой Гейба.

Пронзительные карие глаза рассматривали Андреа без намека на тепло.

- Bonsoir.

Жанна-Мари угрюмо бросила одно слово приветствия на французском. Она не принимала жену Гейба. Но Андреа решила не отступать.

- Bonsoir, Jeanne-Marie, Enchantee de faire ta connaissance [10], — ответила Андреа' и протянула руку. Она весь день практиковалась в произнесении приветствия.

Женщине ничего не оставалось, как пожать протянутую руку. Короткий безвольный жест.

Андреа заметила, как одобрительно засверкали глаза Жака. Уголком глаза она увидела Жиля в таком же темно-синем костюме, как и его отец, и в таком же галстуке. Он, должно быть, все время стоял в дверях. Он тоже, казалось, доволен ответом Андреа.