Быстрый танец

Корделия с опаской сняла телефонную трубку и прижала ее к уху.

– Алло!

– Леди Корделия Силлитоу?

Голос был очень знакомым, но он не принадлежал ни королеве, ни ее личному секретарю.

– Это говорит Леокадия Престо. Домоправительница мистера… мистера Карпентера. Я понимаю, сейчас поздний час, но я беспокою вас по поводу мистера Карпентера.

– Что случилось, Леокадия?

– Случилось то, что мистер Карпентер в парке занимался вечером бегом и на него напали. У нападавшего был нож. Так что у мистера Карпентера теперь колото-резаная рана правого плеча…

Боже! Корделия моментально вспомнила ночь, когда был убит ее отец. Один из охранников рассказал ее матери, как именно произошла трагедия. Корделия с трудом сумела выговорить:

– Он жив?

– Жив. Вот поэтому я вам и звоню. Гилберт отвез его в госпиталь, откуда мистер Карпентер вернулся десять минут назад. Выглядит он ужасно. Вероятно, испытывает сильные боли. Доктора хотели продержать его в госпитале до утра, но он настоял на возвращении домой. Я не знаю, что мне делать.

– Чем вам помочь, Леокадия? В чем нуждается Александр? – В голосе Корделии звучало сочувствие и любовь.

– Я не знаю, ваша светлость, не знаю. Он закрылся в своем кабинете и говорит, что не хочет, чтобы его тревожили. Но ему нужно лежать в постели. Его отец сейчас в Миннеаполисе, уехал туда три дня назад по делам. Раз мистер Карпентер не хочет, чтобы я была рядом, может быть, именно вам удастся внушить ему, что все-таки следует прислушиваться к рекомендациям врачей?

После недавнего прощания Корделия вправе была отказаться от предстоящего ночного визита к пострадавшему, но тем не менее она сказала:

– Я одеваюсь и выхожу ловить такси!

– В этом нет необходимости, ваша светлость…

– Зовите меня просто Корделия, – попросила девушка.

Домоправительница была под впечатлением того, что новая знакомая ее хозяина связана с королевской семьей. Хотя никакого значения это сейчас не имело.

Но Корделия почему-то была уверена, что все случилось из-за нее. Да, что-то ей подсказывало, наверное, интуиция. Это она принесла ему горе, из-за нее он расстроился и попал в беду. Изменил свое расписание, гулял, отдыхал. Отправился на ночь глядя в парк… Лучше бы торчал в своем банке, или где еще там обретаются финансисты? В министерстве финансов?

Леокадия продолжила разговор:

– Гилберт уже выехал, вы встретите его внизу. Это лучше, чем разъезжать одной по городу в такси.

– Спасибо, Леокадия.

– Я жду вас, ваша… жду, Корделия! Спасибо за помощь. Мистер Бе… бедный мистер Карпентер не будет в одиночестве…

Слова Леокадии еще звучали в ушах, а Корделия уже одевалась. Натянула белый свитер, черные фланелевые брюки. Волосы подняла наверх и перехватила заколкой.

Она старалась не думать об ужасном событии, случившемся с Александром. Раз доктора согласились отпустить его домой, значит, рана не такая опасная. С другой стороны, настойчивость Александра могла вынудить докторов его отпустить.

Когда Корделия спустилась в вестибюль, ее уже ждал там Гилберт.

– Я рад, что Леокадия позвонила вам, мисс.

Привратник у дома мистера Карпентера узнал Корделию и склонил в знак приветствия голову. Да, в Филадельфии в любое время дня и ночи люди были на посту. А вот полиции в нужное время на нужном месте не оказалось! Преступники расхаживают по городу и режут честных людей, ужас!

Корделия вошла в лифт, беспокойство ее усилилось. Что, если Александр Карпентер не захочет с ней говорить? Если решит, что она слишком навязчива?

Но она хочет о нем заботиться! Несмотря на то, как он с ней сегодня обошелся.

Леокадия ждала ее и открыла дверь сразу, как только остановился лифт. На лице домоправительницы была тревога.

– Корделия, он все еще в кабинете. Я предложила ему чашку бульона, но он отказался, уверяя, что ничего не хочет.

Корделия сняла свитер, оставила сумку на кресле в прихожей. Затем пересекла гостиную и остановилась перед дверью в кабинет. Прислушалась. Тихо и осторожно постучала.

Раздался громкий и грубый голос Александра:

– Леокадия, я сказал, что мне ничего не надо!

Голос звучал так, будто его хозяин все еще переживал случившееся.

Не спрашивая разрешения, Корделия приоткрыла дверь и вошла в кабинет.

– Это не Леокадия, Александр. Это я.

Он сидел за письменным столом, держа в руке хрустальный стакан, наполненный жидкостью янтарного цвета.

Виски, предположила Корделия. Александр был без рубашки, его левое плечо и кисть правой руки оказались забинтованным. Волосы взъерошены, лицо пепельно-серое.

Уставясь на Корделию, Арчибальд-Александр удивленно пробурчал:

– А ты здесь что делаешь?

4

Корделия впервые видела полуобнаженного Александра. Выглядел он ужасно, краше в гроб кладут. Так вот почему бедняга прогнал Леокадию! Александр, похоже, принадлежал к тому типу мужчин, которые никогда не признаются в своих слабостях и болезнях, прячут их от посторонних глаз. Преодолев накативший на нее страх, Корделия постаралась придать голосу беспечность и произнесла с улыбкой на дрожащих губах:

– Я сегодня обхожу дома одиноких бизнесменов, подвергшихся нападению. Шестое чувство подсказывает мне, что вы не слушаетесь рекомендаций доктора.

Александр зло ухмыльнулся:

– Шестое чувство, как же… Если это Леокадия вызвала тебя, я ее убью. А потом уволю без выходного пособия.

– Нет, не убьешь. И не уволишь! Она правильно поступила. Она заботится о тебе, Александр! Надо было не рисковать, а оставаться в госпитале. Достаточно посмотреть на тебя, чтобы согласиться с этим.

Арчибальд сделал глоток из стакана и мрачно произнес:

– Они предлагали мне надеть больничную пижаму. Я не выношу чужую одежду.

Какой ребенок, подумала Корделия, глупый, большой ребенок!

Сделав еще один глоток, Арчибальд поставил стакан на стол и пристально вгляделся в девушку.

– Кстати, я так и не услышал от тебя ответа на свой вопрос. Что ты тут делаешь?

– Узнав от Леокадии о случившемся, я переживала, страшно волновалась… – Кивнув на стакан, Корделия добавила: – Доктора это тоже прописали?

– Нет, – проворчал Арчибальд. – Они прописали таблетки, которые заглушили боль, но при этом затуманили сознание. А мне надо думать! Я работаю головой, тебе понятно?!

– Так все-таки, что рекомендовал врач?

– Что, что… Покой. Они другого способа лечить и не знают. Ненавижу докторов, все такие умные!

– Покой? Тогда тебе нужно лечь в постель.

– А работа? – возразил Арчибальд.

– Нельзя заниматься делами в таком состоянии!

– Как будто ты понимаешь, в каком я состоянии! – огрызнулся Арчибальд.

– Прекрасно понимаю. Я вижу морщинки на твоем лбу и на щеках, они свидетельствуют о том, что тебе больно. И цвет твоей кожи говорит об этом же. И размер повязки на твоем плече и руке. Ты просто храбришься, а на самом деле тебе очень плохо.

– Ты что в прошлой жизни была сестрой милосердия?

– Нет. Но думаешь, раз я живу во дворце, то не имею понятия о человеческой боли? Я знаю, ты не хочешь меня видеть, но мое место здесь, рядом с тобой, чтобы помогать и облегчать твою боль. Александр, милый!

Арчибальд-Александр смотрел на Корделию и молчал.

– По крайней мере, дай я помогу тебе лечь на диван.

– Но мне ни к чему сиделки…

– А ты считай меня не сиделкой, а другом. – Корделия подошла к Арчибальду и ладонью пощупала ему лоб.

Тот постарался увернуться.

– Ладно, ладно… Антибиотики я принимаю, они не затуманивают мозг, как таблетки от боли. Я не дурак и не хочу инфекции. Температуры у меня нет.

– Рада слышать голос здравомыслящего человека, – сказала Корделия. Она знала, что, если не найдет с Александром общего языка, ей придется возвращаться обратно в отель.