Потерять и обрести

— Правда? — Кристофер округлил ясные голубые глаза. — Круто. Он шустрый малый, — сказал он с явным восхищением.

— Если ты против, я не поеду, — серьезно произнесла Шарлотта.

Кристофер рассмеялся:

— Не будь глупенькой. Я думаю, это здорово! Роан мне правда нравится. Я хочу, чтобы он стал нашим другом. Он такой умный. Из него получился бы классный учитель. Он знает кучу всего, больше, чем дедушка. Хотя я никогда не скажу об этом дедуле. Еще Роан все знает о виноградниках и оливковых рощах. У него куча планов насчет Излучины Реки. Он сказал мне, что я могу ему помогать. Если честно, мам, я не могу представить для тебя лучшего спутника. Печально, что ты все время сидишь дома. В тот вечер ты была такой красивой. Роан тоже так считал.

— Он сказал тебе об этом? — Она почувствовала, как покраснели ее щеки.

— Конечно. Он рассказал мне о том времени, когда вы были детьми. Вы были самыми большими друзьями. Он говорил очень-очень приятные вещи о тебе и дяде Мэтти.

Она прикусила губу:

— И о твоем отце?

— Нет, о папе не говорил, — признался Кристофер. — Но папа не очень меня любил, да? Совсем не так, как меня любит дедушка. И совсем не так, как любишь меня ты. Ты любишь меня безумно!

— Кто бы мог поспорить! — заверила его Шарлотта, глубоко расстроганная. — Но папа действительно тебя любил, Крисси.

— Нет, мам. — Он покачал головой. — Не нужно мне врать, чтобы я чувствовал себя лучше. Никому из них нет до меня дела. Если только дедушке Прескотту. Он всегда был милым. Но бабушка Прескотт и Николь — они совсем не были со мной милыми. А еще бабушка Марсдон. Она не хочет меня видеть. Может быть, она считает, что тебе не надо было меня рожать?

— Кристофер, мальчик мой дорогой! Как ты можешь обо всем этом думать? — Она была шокирована и потрясена. Ее сыну всего семь лет, но он разбирался в жизни как взрослый.

— Не беспокойся обо мне, мамочка. — Он посмотрел на нее. — Мне на них уже наплевать. Некоторые дети дразнят меня за то, что я живу с тобой и дедушкой. Они говорят: «Почему твоя мама снова не выходит замуж?» Меня это немного раздражает, но Питер злится по-настоящему. Он мой друг.

У Шарлотты дрогнуло сердце.

— Ты никогда не говорил мне об этом. Я думала, ты будешь рассказывать мне обо всем, — печально произнесла она.

— Я знал, как ты расстроишься. Но Роан классный! — К мальчику вернулся энтузиазм. — Я очень-очень хочу, чтобы вы с ним были вместе.

Итак, не предпринимая никаких усилий, Роан приобрел мощного союзника в лице собственного сына.

Шарлотта отнеслась к полету на вертолете так же восторженно, как и Кристофер. Она испытала фантастические ощущения, увидев под собой сначала красивый деревенский ландшафт, затем городской пейзаж.

— Во время Второй мировой войны американские пилоты на двух истребителях Р-40 «Киттихок» пролетели под сиднейским мостом Харбор-Бридж, — говорил Роан. — На следующий год под мостом пролетел истребитель-бомбардировщик «Вирравей». В настоящее время на мост залезают туристы и местные жители. Я забирался на Харбор-Бридж трижды. Днем, в сумерках и ночью.

— Это не для слабонервных.

— Ну, естественно, соблюдаются меры предосторожности. Во-первых, нужно сдать анализ на уровень алкоголя в крови. Потом есть тренажер для скалолазания, чтобы понять, чего следует ожидать. Но игра стоит свеч. Вид сверху захватывающий.

— Как сейчас! — ответила она. — Кристофер счел бы это самым изумительным приключением.

— Он его увидит, — непринужденно ответил Роан. Он сразу ощутил единение с сыном. Вот что значит кровное родство.

Лимузин компании привез Шарлотту и Роана в городской отель, расположенный рядом с Сиднейской оперой и Харбор-Бридж. Шарлотта настояла на том, чтобы зарегистрироваться в отеле, хотя знала, что проведет ночь с Роаном в его квартире на Харбор-Сайд — таково было их соглашение. Она пообещала Кристоферу позвонить, когда приедет, и рассказать о волнующем полете на вертолете. Кроме того, она хотела хотя бы символически сопротивляться Роану, который все заранее спланировал.

Он проводил ее в роскошный номер, оглядев его, словно желая удостовериться в том, что он идеален.

— Тебе, как и мне, известно, Роан, что у этого отеля отличная репутация, — мягко запротестовала она. — Хотя раз ты заплатил, то имеешь право проверить все удобства.

— Спасибо за то, что так думаешь, Шарлотта, — учтиво ответил он. — Сегодня после обеда я запланировал для нас небольшую прогулку.

— Она не превзойдет полет. Через минуту я позвоню Крисси. Он главный человек в моей жизни.

— Теперь и в моей тоже. Я намерен, моя красавица Шарлотта, отвезти тебя к своей матери. — Он застал ее врасплох. — На днях я отправлюсь на поиски отца.

Шарлотта резко присела на кровать, уставившись на Роана:

— Ты узнал, кто он?

— Произошло чудо — моя мать рассказала. Она никому не говорила, даже своей бабушке, которая ее вырастила, но…

— Но что?

Он опустился в кресло:

— Я удивлен, что ты не догадалась, Шарлотта. Ты всегда обладала прекрасной интуицией. Я чуть с ума не сошел, когда узнал, что ты вышла замуж за Мартина. Но когда я узнал, что ты родила ему ребенка, мне стало еще хуже. Моя мать очень волновалась за меня. Она наконец открыла мне правду.

— И ты решил поведать об этом мне? — В комнате чувствовалась сильная напряженность.

— Почему бы и нет? Мой отец — итальянец. Кто бы мог подумать? Я всегда полагал, что он австралиец. Он и несколько его богатых дружков-студентов шатались по миру, наслаждаясь университетскими каникулами. Очевидно, они решили, что должны посетить оперный театр. Он учился на архитектора, а здание оперного театра — магнит для архитекторов, как и для миллионов людей по всему миру. Он встретился с моей матерью, когда оба прогуливались по плато. Они разговорились. Вот тогда все и началось! Моя мать сочла его самым потрясающим человеком, которого когда-либо встречала в жизни. Она влюбилась в него по уши. Я не знаю, воспользовался ли он подвернувшейся возможностью и просто соблазнил хорошенькую девушку в чужой стране. Она говорит, что было иначе. Но она знала, что их роман закончится. Было слишком много препятствий. Он — иностранец и, очевидно, богач.

— И все же она решилась на огромный риск.

— По молодости многие из нас совершают ошибки, Шарлотта, — сухо сказал он. — Я не должен был рассказывать об этом тебе. Он клялся, что напишет ей, но не писал. Как только он вернулся домой и оказался среди знакомых людей, о романе забылось. Такое постоянно происходит. — Он цинично повел плечами.

— Но тебе известно его имя?

Роан нахмурился:

— Известно. Скорее всего, он женат, у него взрослые дети. Он не обрадуется, когда узнает, что в Австралии остался его незаконнорожденный сын. Нет, Шарлотта, я — продукт короткого и страстного романа.

— Ты расстроен, Роан?

— Разве не должен? — спросил он с вызовом. — Ты так хорошо понимаешь людей, Шарлотта.

— Я понимаю тебя, — резко произнесла она. — Не нужно язвить.

— Знаешь, ты и моя мать в чем-то похожи. Обе прожили, скрывая от других самое важное. Обе прошли через одно и то же испытание. Моя мать хранила молчание, ты же предпочла великую ложь.

Под его суровым взглядом она покраснела:

— Так ты намерен вечно меня попрекать?

— Нет. Давай забудем об этом. — Он легко поднялся. — У меня есть несколько дел. Я зайду за тобой через час. Передавай от меня привет сыну, хорошо? Скажи, что в следующий раз я возьму его и Питера, если он захочет. Мэтти всегда приглашал меня с собой, когда была возможность.

— Мэтти обожал тебя.

Он глубоко вздохнул:

— Мэттью нужно было носиться сломя голову с остальными детьми, но твоя мать решила держать его взаперти. Я нахожу это действительно печальным.

Какое-то время оба молчали, потом Шарлотта заговорила:

— Кристофер говорит, что хочет стать архитектором, когда вырастет. Он много раз видел оперный театр. Мы были в Сидней-Харбор. Он думает, что паруса на здании театра похожи на волны Тихого океана. Он рисовал снова и снова, жалуясь, что не может изобразить их правильно. Папа с радостью покупает ему книги. Он рассказал ему о талантливом молодом датском архитекторе, у которого не было компьютера для работы, а лишь чертежная доска. Кристофер очень хорошо рисует.