Герой ее романа

— Простите. Но эти «военные» действия выглядят так глупо.

— Поверьте мне, я знаю, что делаю.

— А у меня есть выбор?

— У вас всегда есть выбор. Вы можете довериться мне. И можете снова попытаться найти кавалера самостоятельно.

— Ну а как насчет цели? — после недолгого молчания бодро спросила Сара.

— Мы проведем разведывательную работу. — Дакота подавил улыбку. — Это означает, что мы отправимся на территорию врага и найдем там цель. Или, в нашем случае, две, три цели. Увидим, какие у них привычки и слабости. Затем, основываясь на наших наблюдениях, составим план атаки, разработаем каждый шаг.

— Вы что, служили в армии?

— Фактически в нескольких.

Она подалась вперед и недоверчиво на него уставилась.

— Наемник? Вы в самом деле наемник?

— Был, — поправил он.

— Так же, как Ягуар! — Ее лицо засияло, в карих глазах читалось волнение.

— Ягуар?

— В моей последней книге Макаллистер мстит ему. Невероятно! Он выглядит так же, как вы. Я даже изобразила его в черных ковбойских сапогах из змеиной кожи. Когда той ночью я впервые увидела вас у «Билли Джо», то подумала, что у меня галлюцинация. Это отчасти объясняет, почему я вела себя как законченная идиотка. — Она засмеялась и покачала головой.

Смех веселый, раскованный. У него мелькнула мысль, что первый раз она позволила ему увидеть ее реальную. Под настороженной, готовой к обороне, застенчивой внешностью скрывалась другая женщина. И тут он увидел то, что, по его мнению, сумели разглядеть немногие.

Она была ослепительно красивая.

Он ощутил приятное возбуждение. Сродни тому, какое он испытывал, когда после месяцев тяжелых, изнурительных переговоров наконец достигал результата.

— Вы не будете возражать, если я где-нибудь использую ваши мозги? — вдруг спросила она. — Обычно для всех своих изысканий я пользуюсь книгами. Но в книгах есть не все. Поэтому я не упускаю возможности продолжить поиск в жизни. — Она виновато улыбнулась. — Если вам это неприятно — не смущайтесь: откажитесь — и все.

— Ну что вы, я польщен. Немногие люди могут похвалиться тем, что их прообраз действует в книге Л.Э. Майклза.

— Вы будете удивлены. Помните Джако, бармена в «Хонки Тонк»?

— Еще бы! Здоровенный лысый бармен мелькнет в ближайшем будущем Макаллистера?

— Боюсь, что да.

— А почему вы пишете детективы о шпионах? Мне кажется это немного странным.

— Почему? Потому что я женщина?

— Нет, потому что вы убийственно наивны в реальной жизни. И представить себе не могу, как вы сидите и мысленно изобретаете пытки для Макаллистера.

Она усмехнулась.

— Знаете, я не была для матери легким ребенком. Доводила ее до белого каления. Другие девочки просили купить им кукол и чайные сервизы для игры, а мне были нужны только книги. Я читала все, что попадало под руку. Когда я стала старше, то открыла Луиса Л'Амура и Зейн Грей, Яна Флеминга и Роберта Лэдлэма. Порой мне казалось, что я уже умерла и перенеслась в рай. Другие девочки мечтали о ночных рубашках, пользовались косметикой, делали прически и говорили о мальчиках. А мне нравилось сидеть в комнате одной и видеть сны наяву. И знаете, о чем были эти сны?

— Наверно, они не имели отношения к Бивер-Крик, — сухо заметил Дакота.

— Обычно я мечтала о Джеймсе Бонде.

— Как и любая женщина, не разучившаяся дышать.

— Нет. Я мечтала сама быть Джеймсом Бондом. Мне нравилась мысль ловить «плохих» парней без всякого оружия, используя разные волшебные изобретения. И еще я мечтала об экзотических местах... — Она вздохнула.

Дакота с любопытством наблюдал за ней. Но почему она в итоге поселилась в Бивер-Крик?

— Вы много путешествовали?

— По правде говоря, я так и не была ни в одном экзотическом месте, — покачала она головой. В ее вздохе Дакота различил тоску. — У меня не хватает отваги путешествовать одной.

— Поэтому вы пишете в книгах о тех местах, где хотели бы побывать?

— Да.

— Вы очень талантливы.

— Спасибо. — Ее щеки чуть порозовели.

— Миссис Макнамара говорит, что большинство людей в Бивер-Крик думают так же. Она довольно успешно проталкивает ваши книги.

— Я знаю. Мне бывает так неловко, когда я вижу, как она кому-нибудь навязывает мою книжку. И особенно, когда мне. Я вечно не знаю, что сказать.

— Может быть, правду?

— Кажется, я боюсь, что, когда люди узнают, кто на самом деле Л. Э. Майклз, они будут показывать на меня пальцем и смеяться и перестанут покупать мои книги. Довольно глупо, правда?

Он подумал о собственных страхах. О секретах, спрятанных в глубоких тайниках его души. К примеру, страх, что он будет походить на отца. Его отец был так одержим одной-единственной женщиной, что, когда она ушла от него, перестал заботиться обо всем на свете, даже о маленьком сыне. Следующие шесть лет отец намеренно убивал себя пьянством. И убил, оставив пятнадцатилетнего сына одного в целом мире.

— Совсем не глупо. По-моему, нормально для человека.

Вдруг она снова засмеялась.

— Как-то я увидела фильм «Октопусси» и попросила мать повезти меня в Индию.

— И как она отреагировала?

— Она сказала, что я очень странный ребенок, что надо быть такой, как другие девочки, и ходить в теннисный клуб. Тогда я решила, что если не могу поехать в Индию, то притворюсь, что поехала. И я проводила долгие часы, сочиняя истории.

— Что думала об этом мать?

— У нее вызывали отвращение мои каракули, как она их называла. Она говорила, что я напрасно трачу жизнь на мечтания, лучше бы училась более важным вещам.

— И что такое «важные вещи», по ее мнению?

— Научиться грациозно танцевать. Быть остроумной собеседницей и любезной хозяйкой. Уметь играть в теннис и флиртовать. — Сара состроила гримасу. — Все это должно было помочь мне привлечь нужного мужчину и стать хорошей женой. Я старалась изо всех сил угодить ей, но у меня ничего не получалось.

— Чем же все кончилось?

— Колледжем.

— Каким?

— Бизнес, администрирование и бухгалтерское дело.

Дакота с удивлением посмотрел на нее. Он не сомневался, что ее должны бы отправить учиться делать покупки и принимать гостей.

— Да, я тоже удивилась. Но потом догадалась. Мать решила, что раз я вряд ли сумею быть хорошей женой, то, может, сумею стать полезной дочерью, работая в фирме отца. Я прошла факультативный курс творческого письма. Единственное полезное знание, какое я получила в колледже.

— Догадываюсь, что вы не добились успеха в большом малоприятном мире бизнеса?

— Отцу потребовалось ровно пять месяцев три недели и один день, чтобы убедиться в пагубности такого рода надежд. Он объяснил матери, что если она не хочет потерять все, что они заработали, то лучше выбрать для меня другое направление. Следующие три года я днем играла роль послушной дочери, а по вечерам мать устраивала парад подходящих мужчин. А я их всех отпугивала.

— Намеренно?

— Если бы! Но в самом деле получалось так, что стоило мужчине подойти ко мне, как я превращалась в недотепу. Наступала на ноги, заливала чей-нибудь костюм соусом... Когда мужчины пытались заговорить со мной, я начинала заикаться или немела. Чем больше я старалась, тем хуже выходило. Однажды я сидела в своей комнате и размышляла, каким человеком я хотела бы стать? И что бы при этом чувствовала? Так я пришла к Джону Макаллистеру.

— А Дезире?

— После «Февраля во Фрипорте», — на губах ее заиграла лукавая улыбка, — Джон стал чересчур самоуверенным. Я решила, что ему нужен противовес. Дезире стала тем персонажем, который придал ему равновесие.

— Она тоже реальный человек?

— Нет, она антитеза реального человека. — Улыбка погасла. Сара отвернулась.

— Какого? — спросил он, уже предполагая ответ.

— Меня. — Она смотрела на воду. — В Дезире есть все, чего нет во мне. Она водит «Харлей», играет в бильярд и пьет текилу. Она склонна к приключениям, бесстрашная, импульсивная и охотно идет на риск. Дезире добивается того, чего хочет. — Сара посмотрела на Дакоту, глаза ее сверкнули. — И теперь я тоже собираюсь добиваться желаемого. Хватит быть нытиком.