Брачная лотерея

– И я, – раздался низкий грудной голос у них за спиной. Лаура похолодела: эти интонации трудно было не узнать.

Она обернулась, надеясь вопреки очевидному, что позади них стоит какой-нибудь другой, незнакомый ей человек. Но улыбки детей свидетельствовали об обратном.

– Мис-тер Пар-кин-сон! – радостно взвизгнули малыши.

– Мистер Паркинсон, – холодно повторила Лаура, глядя в сторону. – Что вы здесь делаете?

– Лотереей заведую, – невозмутимо сообщил он. – Исполняю свой гражданский долг, так сказать.

– А я думала, вы сейчас танцуете в «Старом замке».

– Без тебя, радость моя? Ни за что!

– Шшш! Люди услышат и подумают…

– Что подумают?

– Неважно. – Лаура подняла взгляд. Серые глаза Вернона лукаво поблескивали: видимо, он тоже вспомнил прошлую ночь!

– Подумают, что мы знакомы? Да у нас в городе все друг друга знают. – Похоже, ему нравилось дразнить Лауру… Нет, она тут наверняка ни при чем. Ему просто нравится дразниться, и точка!

– Мама не танцует, – очень серьезно сообщила Виолетта. – Мама пирожки печет.

Маленький Паоло робко подергал представительного дядю за рукав.

– А у меня в кармане кораблик. Хотите, покажу?

– Еще как хочу!

Паоло торжественно развернул сложенный вчетверо листок и вручил собеседнику. И впрямь кораблик, только вот плыл он почему-то не по морю, а по траве – судя по ярко-зеленому фону.

– Очень красиво, – вынес вердикт Вернон.

– Это вам.

– Спасибо огромное. Неужели и вправду мне?

Паоло энергично закивал, радуясь, что взрослый оценил его художественные таланты. А тот аккуратно сложил листок и спрятал его в нагрудный карман ослепительно белой рубашки.

Лаура не находила слов. Ей вовсе не хотелось проникаться симпатией к этому конезаводчику, но было в нем что-то настолько обаятельное и милое, что возненавидеть его отчего-то не получалось.

А еще Лаура подметила, что Вернона все знают. Старики приветливо с ним здоровались, пожилые дамы расспрашивали о здоровье матери, а «буфетчица» средних лет, оделяющая гостей картофельным пюре, полюбопытствовала, приедет ли Джозеф.

– Сегодня моя очередь развлекаться, – покачал головой Вернон. – А Джозеф за фермой приглядывает. – И с лукавым видом шепнул Лауре на ухо: – Вообще-то, дед у меня домосед. Устроился перед телевизором, уплетает остатки твоего кассуле, и, ручаюсь, в целом мире старика счастливее не найдешь!

– Кассуле все съели до последней фасолинки, – возразила Лаура, накладывая на тарелку кусочки жареной индейки с фруктами.

– А дед себе про запас немного отложил, пока на стол не накрыли. Боюсь, что на обед у него тоже было кассуле… после того, как он уплел с полдюжины твоих рулетиков.

– Рада, что ему понравилось. – Лаура понятия не имела, о чем еще говорить с этим мужчиной. Не о прошлой же ночи в самом деле!

А Вернон, как назло, словно читает ее мысли и от души наслаждается ее смущением! Лаура положила детишкам всевозможных салатов и, дойдя до конца буфетной стойки, обернулась в поисках свободного столика на троих. Она рассчитывала, что уж теперь-то мистер Паркинсон присоединится к кому-нибудь из сотни своих знакомых, но тот не отставал от нее ни на шаг.

– Ну и что вы такое затеяли?

– Всего лишь собираюсь поужинать.

Вернон выдвинул для Лауры стул, но садиться она не спешила. Молодая женщина поставила тарелку на стол и занялась детьми: усадила их, положила каждому на колени по салфетке и только тогда вернулась к своему месту. Паркинсон по-прежнему стоял, дожидаясь, чтобы первой села дама.

– Вернон…

– Вот и славно, – улыбнулся он, пододвигая ей прибор. – Значит, с «мистером Паркинсоном» покончено? Наблюдаю явный прогресс!

– Так что ты все-таки затеваешь? – повторила вопрос молодая женщина.

– Изо всех сил пытаюсь тебе понравиться.

– Ты мне нравишься, – к полному своему изумлению, призналась Лаура. – Но мне стыдно за прошлую ночь.

– Мне тоже.

– Правда?

– Ну… – нехотя протянул он, – не то чтобы очень.

– Уходи. Пожалуйста.

– Ни за что.

– На нас люди смотрят.

– Так вечеринки для того и придуманы, чтобы на людей посмотреть и себя показать… Ох, черт подери! – застонал Вернон, глядя куда-то поверх плеча собеседницы.

Лаура обернулась посмотреть, что это его так встревожило. Две престарелые дамы, одна низенькая и пухленькая, как колобок, другая высокая и угловатая – ни дать ни взять гренадер в юбке! – направлялись прямиком к их столику.

– Кто это?

– А ты разве не знаешь? – Вернон побледнел как полотно.

– Да нет. И что в них такого страшного?

Но не успел он ответить, как старушки уже уселись напротив них. Низенькая и пухленькая, запыхавшись, обмахивалась ладонью.

– Господи милосердный, – выдохнула она. – Ну и народу же собралось!

– Добрый вечер, – проговорила высокая, многозначительно глядя на Вернона. – Ты разве нас не представишь своей даме, мальчик мой?

– Да, тетя Беренгария. Познакомьтесь, пожалуйста: это – Лаура Фортман, а это – ее сын и дочка, Паоло и Виолетта. Лаура, это моя тетушка Беренгария, а это – тетя Агата.

– Рада с вами познакомиться, – улыбнулась Лаура. – Мистер Джозеф Паркинсон мне много про вас рассказывал.

– А вы, я так понимаю, хозяйничаете в «Венецианской гондоле», – просияла Агата. – С двумя такими чудесными помощниками…

Детишки застенчиво поулыбались в ответ и вновь принялись уплетать свой любимый гарнир – макароны с сыром.

– Как вам наш городок, миссис Фортман? – осведомилась Беренгария.

– Зовите меня просто Лаурой, – ответила молодая женщина весело. – Сент-Огюстен – чудесное место. Люди такие приветливые, услужливые… и торговля идет бойко.

– Да уж, мы, сентогюстенцы, ценим хорошую кухню, – с достоинством выпрямилась миссис Ричардз.

– А правда, что Сент-Огюстен – самый романтичный городок на свете? Город влюбленных и все такое? Или это миф? – лукаво усмехнулась Лаура. – А то мне клиенты все уши прожужжали на сей счет.

– Никакой это не миф, дорогая моя, – непререкаемым тоном заявила Беренгария. – Все так и есть. Судя по количеству заключаемых здесь браков… Да вы только взгляните на статистику. Городок невелик, это да, но в процентном отношении…

Вернон поперхнулся лимонадом. Лаура с трудом сдерживала смех.

– Сколько мы тут свадеб перевидали на своем веку – всем бы так, – мечтательно сощурилась Агата. – Хотите, мы и вам подыщем славного молодого человека?

– Нет, благодарю вас, – смутилась Лаура, краснея до ушей.

– Вы что-то имеете против брака? – хищно сощурилась Беренгария.

– Да что вы, нет конечно, – быстро соврала молодая женщина. Но бдительную старуху, похоже, было не так-то просто обвести вокруг пальца.

– Хмм… – только и произнесла она.

– Мы так рады, что из всех городов вы выбрали именно Сент-Огюстен! – молвила Агата. – Ваша кондитерская просто чудо. Заведение буквально не узнать: преобразилось как по волшебству. Моя сестра Лавиния от ваших «корзиночек» просто в восторге. А я так от эклеров без ума… Никогда таких не пробовала! Готовьтесь: под Рождество вас завалят заказами.

– Жду с нетерпением, – улыбнулась Лаура.

– Да уж, не успеешь оглянуться, как уже и праздники настанут, – философски заметила суровая Беренгария. – Какие у вас детишки замечательные… – Она вскинула глаза на Вернона. – Ты составил список, мальчик мой? Время летит, сам знаешь…

– Тетя Беренгария, я же сто раз говорил вам…

– Да ты в два счета передумаешь, – нетерпеливо отмахнулась она. – Как только встретишь подходящую девушку. – Миссис Ричардз обернулась к своей спутнице за поддержкой. – Правда, Агата? А ты, Вернон, поторопись. Как только доешь свой ужин, я тебя представлю тут кое-кому. Дочка кузины миссис Кливленд преподает в…

– Как вы, возможно, заметили, дорогая тетушка, я здесь с миссис Фортман, – перебил Вернон. Он положил руку на спинку стула Лауры и незаметно ткнул ее в плечо большим пальцем. Дескать, будь так добра, выручай! И не вздумай противоречить!