Брачная лотерея

Да и хватит с нее невезения. Наверняка вчерашние безумства прошли для нее без последствий… Ох, как хотелось бы в это верить! Красавец конезаводчик оставит ее в покое… Если верить слухам, Вернон Паркинсон меняет женщин как перчатки и ни с одной подолгу не задерживается. Она же сочтет себя счастливицей, если никогда больше в жизни его не увидит…

– Лаура! – окликнула молодую женщину Линн, заглядывая в кухню. – Там к вам пришли.

Лаура похолодела. Деревянная лопаточка выпала из одеревеневших пальцев и плюхнулась в миску с заварным кремом.

– Кто это? – Господи, хоть бы не он, взмолилась Лаура. Он видел меня нагишом. Я этого не переживу.

– Вернон Паркинсон, – заговорщицки прошептала девушка. – Говорит, это очень важно.

– Скажи ему, что я занята. Я готовлю суфле.

– Вы уверены?

– Разумеется, – зловеще усмехнулась Лаура, намеренно копируя бабушку. Грозная Фьяметта Габриэлли умела без слов дать понять любому: кто рискнет досаждать ей в разгар кулинарных хлопот, будет жалеть об этом до гробовой доски. – Будь так добра, объясни мистеру Паркинсону, что я не выношу, когда меня отвлекают от дела.

– Как скажете. – Линн исчезла за дверью, предоставив хозяйке полную возможность размышлять в одиночестве, а не утопиться ли в кухонной раковине.

Вернон Паркинсон уйдет, просто не может не уйти! Такой сногсшибательный мужчина не станет покорно дожидаться у порога, чтобы женщина соизволила уделить ему время.

Десять минут спустя, выйдя в зал с подносом, доверху наполненным плюшками с корицей, Лаура поняла, что ошиблась. Сногсшибательный мужчина заказал себе чашку крепкого черного кофе, подсел к детям и теперь непринужденно болтал с ними, точно знал малышей всю жизнь.

– Мне тут про тебя столько всего порассказали! – хватило у него наглости заявить появившейся Лауре.

– Вижу. – Молодая женщина вытерла руки о старомодный передник. Обслуживая посетителей, Лаура щеголяла в изящной униформе официантки, а стряпать предпочитала в выгоревших джинсах и ситцевом фартуке.

– Можно мне перерыв устроить? – с надеждой спросила ее Линн, хватая с вешалки куртку.

– Безусловно. – Чем меньше свидетелей, тем лучше. Еще не хватало, чтобы по всему Сент-Огюстену принялись судачить про нее и красавца фермера!

– Мама! – позвала Виолетта. – Смотри, какие у нас картиночки!

– Кораблики, – с достоинством пояснил шестилетний Паоло. – С парусами!

Лаура подошла к столику. Что за чудесные у нее детишки – русоволосые, кареглазые, прелестные точно картинка! Если бы не разница в росте, они бы сошли за близнецов.

– Замечательные кораблики, – с чувством похвалила она. – Мы их повесим в витрине: пусть все любуются!

– Доброе утро, – поздоровался Вернон, поднимаясь ей навстречу. – А мы уже познакомились! – Он подмигнул малышам, и те заулыбались в ответ.

– Вижу.

Вернон выглядел непривычно усталым, лицо его побледнело и слегка осунулось, но в серых глазах по-прежнему плясали бесенята, как если бы их с Лаурой связывал некий общий очень забавный секрет. Однако ровным счетом ничего смешного, на взгляд Лауры, в минувшей ночи не было. И вспоминать о досадном происшествии молодой женщине совершенно не хотелось.

– Чем я могу вам служить, мистер Паркинсон? – холодно осведомилась она.

– Мы… э-э-э… вчера с вами так и не уладили финансовых вопросов. – Вернон запустил руку в карман и извлек оттуда чековую книжку. – Я пришел расплатиться по счету.

– Да, конечно. – Треклятый счет, тот самый, из-за которого Лаура вчера опрокинула сумочку и в результате оказалась под столом вместе с Верноном в чем мать родила, утром отыскался среди ее бумаг. Молодая женщина в сердцах засунула его под кассу. – Сейчас принесу.

Разумеется, Вернон последовал за ней. Если Лаура надеялась, что он посидит за столиком, допьет кофе, заплатит по счету и уберется восвояси, то упованиям ее не суждено было сбыться. Этот невозможный тип, чуть прихрамывая, пересек зал и остановился в опасной близости от нее.

– Ты ушибся? – осведомилась Лаура, вручая ему счет.

– А, пустяки. Я еще в детстве колено повредил… вот травма и дает о себе иногда знать.

Вернон скользнул взглядом по колонкам цифр и, положив чековую книжку на стеклянную витрину с пирожными, взялся за ручку. А Лаура невольно подумала, что, кажется, знает о причине его хромоты. Кафельные плиты – штука твердая… Молодая женщина вспыхнула до корней волос, и Вернон, вручая ей чек, вопросительно изогнул брови. Лаура взглянула на строчку с проставленной суммой – сумма эта на сто долларов превосходила ее подсчеты.

– Итог неверен, – заявила она, протягивая чек обратно.

– Здесь включены чаевые, – небрежно пояснил Вернон, глядя куда-то в сторону и не проявляя ни малейшего желания забрать злосчастный чек. Вместо этого он с интересом уставился на корзинку с кремовыми рулетиками. – Ух ты, до чего вкусно пахнет!

– Никаких чаевых за вчерашнее я от тебя не возьму, – отчеканила Лаура, с трудом сдерживая слезы. Отдаться чужому мужчине, под стать изголодавшейся по сексу, одержимой маньячке, уже достаточно скверно. Но чтобы мужчина еще и платил ей за полученное удовольствие…

– Не завернешь мне с дюжину этих штуковин?

– А не пошел бы ты куда подальше! – свирепо проговорила молодая женщина, разрывая чек надвое и швыряя обрывки в мусорную корзинку. – Я и без того от стыда готова сквозь землю провалиться!

– Что? – На лице Вернона отразилось искреннее изумление. Небось, перед зеркалом часами репетировал!

– А теперь выпиши новый чек, – потребовала она. – На правильную сумму.

– Но за Большого Лося причитаются чаевые… – И тут до Вернона дошло: он побледнел как полотно и едва устоял на ногах. – Ох, радость моя, ты ведь не думаешь, что…

– Не смей меня так называть!

– Да, мэм. – Молодой Паркинсон вновь достал чековую книжку и выписал новый чек. Лаура придирчиво проверила цифру, но на сей раз все было в порядке. – Я вовсе не хотел тебя оскорбить, – покаянно произнес Вернон, понижая голос. – Мне страшно жаль.

– А мне страшно жаль, что вчера я не уехала на час раньше, – посетовала Лаура. Она оглянулась через плечо: Паоло и Виолетта с интересом наблюдали за тем, как их мамочка препирается с покупателем. – Ты мне все равно не поверишь, но я просто в толк взять не могу, что на меня накатило. – Серые, со стальным отливом, глаза неотрывно глядели на нее, гипнотизируя, подчиняя себе… – Ну, то есть каким словом это называется, я, конечно, знаю, – пролепетала молодая женщина. – Однако я так никогда себя не веду… С чужими, во всяком случае. Да вообще и ни с кем. Ну, я была замужем и все такое… – Лаура смущенно умолкла.

– У тебя есть черное платье? – прошептал Вернон ей на ухо, нагибаясь так близко, что ноздри ей защекотал запах мыла и слабый аромат дубленой кожи.

– А что?

– А то, что мы сегодня вместе ужинаем.

– Ничего подобного. – К своему изумлению, Лаура обнаружила, что запах ей нравится. Интересно, в Сент-Огюстене все мужчины такие… благоухающие?

– Почему нет?

– У меня другие планы.

Даже будь это не так, Лаура все равно не приняла бы приглашения Паркинсона. Ведь он считает само собой разумеющимся, что свидание закончится постелью, а одну и ту же ошибку она, Лаура, дважды не совершает. При мысли о порвавшемся презервативе молодая женщина ощущала себя способной блюсти целомудрие до гробовой доски.

– С кем ты встречаешься? – Брови Вернона угрожающе сошлись на переносице, глаза метали пламя. Но обаяния у него при этом отчего-то не убавилось.

Хоть бы бородавку отрастил на носу, что ли, или зубы пообломал. Или, например, запахом уподобился скунсу-вонючке. Что угодно, лишь бы эта негативная черточка помогла мне одержать верх в неравной борьбе, вздыхала Лаура.

– Не твое дело! – парировала она, но, видя, как собеседник непроизвольно сжал кулаки, сжалилась над страдальцем. – У нас с детьми пригласительные билеты на ужин в клубе любителей патефонов.

– Ну что ж, – протянул Вернон, надевая шляпу. – Раз ты не хочешь прокатиться в «Старый замок»… Там отлично кормят, и музыка что надо…