Деловое соглашение

— Успокойся! — Однако он-то покой потерял. Тот поцелуй все изменил. Это его вина, и он чувствовал, что едва удерживается от того, чтобы поддаться искушению. — Давай забудем это, ладно?

— Хорошо. — В ее тихом голосе была нота печали, заставившая его заволноваться.

— В любом событии есть и положительное. Гостям было очень весело.

— Да, наверное.

— Ты понравилась моей семье.

Эммелин на мгновение застыла, не веря его словам.

— Неужели? А я думала, они возненавидели меня, потому что я заняла место Фелисити.

— Нет, что ты! А уж как они будут благодарны тебе в будущем!..

— Мне тоже понравились твои родственники. — В ее голосе все еще звучали нотки сомнения.

— Ага. У нас замечательный клан. Правда, я убил бы Пэтси, но остальные очень приятные люди.

Эммелин засмеялась, а потом спросила:

— У тебя так много кузенов. Как ты с ними ладишь?

Она взбила подушку, устраиваясь для разговора.

Так как спать им не хотелось, Джонни решил, что стоит рассказать о своей семье. Это поможет ему отвлечься от мыслей о поцелуях, которые заслонили все, что он испытывал ранее.

— На самом деле ничего сложного. Просто надо помнить, что младший брат моего отца, Крошка Брубейкер…

Заливистый смех Эммелин разорвал тишину и заставил Джонни улыбнуться.

— Крошка? В твоей семье дают очень странные прозвища. Если твой папа — Большой, то я представляю, каков же Крошка…

— Нет, в действительности Большой потому, что старше на год. А Крошка — громадный мужчина, похожий на медведя. Рядом с ним отец гном.

— Правда? Знаешь, гены творят иногда такие чудеса, что диву даешься.

— Вот-вот. Все наши парни, и Большого Дедди, и Крошки, рослые как на подбор, под метр восемьдесят.

— Судя по всему, Крошка Брубейкер на нашей свадьбе не был. Я думаю, что запомнила бы такого гиганта.

— Да, ты права. Он и его жена Бернис должны были поехать на похороны. Умер кто-то из тетиных родственников. Но ты еще успеешь с ним познакомиться, пока мы не… — Наступившая тишина заставила его поежиться. Нехорошо говорить о разводе в первую брачную ночь. — В любом случае, — продолжил Джонни, — он и мой отец — лучшие друзья и главные соперники.

— Это типично для родственников-мужчин, близких по возрасту.

— Но они перебарщивают. Особенно когда пошли дети: если у одного рождался сын, другой заводил сразу двух. У Крошки было четыре мальчика, а нас трое, но родилась Пэтси и стала любимицей Дедди. Дядюшка так осерчал, что родил целых пять девчонок.

— Не может быть!

— А вот и может! Так продолжалось до тех пор, пока у каждого не стало по девять детей. Тогда их жены сказали: «Хватит!»

— Я думаю! — хихикнула Эммелин, прикрыв рот покрывалом и устраиваясь поудобнее. Закончив вертеться, она спросила: — А ты хочешь иметь много детей?

— Что ты! — вскинулся Джонни. — Я не собираюсь участвовать в Великом Брубейкеровском Состязании. Два-три ребенка вполне достаточно.

— Молодец! Ты все очень правильно понимаешь. Никому не понравится мучиться утренней тошнотой целых девять беременностей.

— Что, так плохо?

— Ну, если рядом есть туалет…

Оба рассмеялись.

— Не думаю, что хочу много детей. Хотя, кажется, мой брат Бак и сестричка Пэтси намерены завести столько детей, сколько смогут.

— Много детей тоже хорошо. Я всегда мечтала иметь братьев и сестер, но родители были слишком заняты. А скажи, — прошептала она полусонно, — Крошка тоже назвал детей именами певцов?

— Нет. Крошка — патриот. Он давал им названия штатов Америки.

— Так вот почему этих симпатичных парней зовут Дакота и Монтана! — От ее смеха затряслась кровать. — Потрясающе! Значит, у него есть целых девять штатов. Здорово! Не говори, дай я угадаю. Значит, так. Это могут быть Миссисипи и Род-Айленд.

Она снова хихикнула. Язык ее заплетался, и немудрено. Часы показывали далеко за полночь, странно, что она еще бодрствует. Джонни широко улыбнулся.

— И нельзя забывать о близнецах. Это могут быть Ист — и Вест-Виргиния, а тройняшки… тройняшки — Нью-Мексико, Нью-Джерси и Нью… Нью-Гэмпшир. — Смеясь, Эммелин взмахнула рукой и запустила пальцы ему в волосы. — Извини. — Она тут же убрала руку.

— А знаешь, мне это понравилось. — Он имел в виду не имена. — Я думаю, мы можем использовать имя Нью-Гэмпшир для нашего малыша. А в сокращенном виде это будет Гэмми.

— О-ох! — Эммелин зашлась от смеха.

Это было так заразительно, что оба хохотали до колик.

Удивительно, что он, страшно уставший, лежа на полу, как собака, так радуется.

— О, Гэмми, иди-ка ужинать!

— Нет, не надо!

Умирая от смеха, они сочиняли все новые и новые дурацкие шуточки про несчастного Гэмми, и Джонни подумал, что за эту ночь он веселится и говорит с Эммелин больше, чем это было бы с Фелисити за весь кругосветный круиз медового месяца.

— Ладно, повеселились, и хватит. А теперь давай серьезно. Я думаю, что Гэмми Брубейкер — отличное имя. Ни у кого такого не будет, — заявил Джонни.

— О-о, нет! — снова зашлась хохотом Эммелин.

— Даже если существует певец Гэмми? — Он притворился непонимающим.

— А с моей точки зрения… — Она снова поменяла положение. — Нет, это имя уничтожит бедного ребенка.

Джонни не ответил. Лучше вернуться к именам родственников.

— Да, жаль, что ты не угадала имена моих кузенов, за исключением Виргинии. Для сыновей дядя выбрал другие штаты.

— Ненавижу быть неправой.

— Привыкай, теперь ты член нашей большой семьи. А у нас каждый, случается, бывает не прав по меньшей мере дважды в день.

— Только не я.

Джонни почувствовал, как Эммелин напряглась.

— Ну хорошо, для тебя сделают исключение. Ты будешь не права три раза в день, потому что ты новичок.

— Ха!

— Ладно, давай закончим. Я тебя еще не утомил?

— Утомил, но мне очень хорошо. Расскажи еще о твоих кузенах.

— Во-первых, Дакота и Монтана. С ними ты уже знакома.

— Да, их сапоги я знаю досконально.

— Я заметил.

— Я так плохо танцевала?

— Нет, это нормально для невесты.

— Уверена, что я не понравилась.

— Не могу сказать. — Джонни потер челюсть. Эммелин сегодня танцевала со всеми его братьями. Неизвестно почему, но ему это было неприятно, хотя она всем отдавила ноги. В конце концов, рассердившись, он не подпускал к ней никого до самого окончания торжества. Эммелин сказала, что он спасает ноги мужской половины семьи. Но, к сожалению, вовсе не это было истинной причиной. Джонни хотел, чтобы она танцевала только с ним, наступая только на его ноги, черт побери! — Вспомни, — продолжил он, возвращаясь к безопасной теме, — как ты познакомилась с еще двумя мужчинами. Это Текс и Кентукки, или попросту Такер.

— Да, припоминаю. Мне понравились их имена. — Эммелин подавила зевок. — Почти так же, как имена певцов.

— Их трудно забыть, вот в чем дело.

— А как дядя назвал дочерей?

— Ну, там пять девочек. Ты угадала Виргинию, которую все зовут Джинни. Есть еще Каролина, Джорджия, Мэриленд, или Мэри, и, наконец, малышка Луизиана. Она учится в старших классах.

— А где… они живут? — Голос Эммелин был полон томления.

— У них приличное ранчо, не слишком далеко от «Сёркл Б.О.», но Крошка имеет больше нефтяных скважин, чем мы. Основная часть наших нефтяных полей находится вне нашего дома, так сказать. Зато у нас больше земли. Поэтому Крошка арендует у нас пару пастбищ для выпаса. Дакота и Монтана работают у нас около года, помогая мне. Когда-нибудь они уйдут и присоединятся к своему отцу в нефтяном бизнесе. Но сейчас мы все имеем маленькие радости работы на ранчо до тех пор, пока Такер, Текс и мой брат Кенни не заменят нас.

— Звучит… забавно.

— Да. Если тебе интересно, могу показать дальние выпасы.

Ответом ему было легкое ровное дыхание.

Джонни заботливо укутал ноги жены, покрывалом и пожалел, что не может заснуть так же легко.

Джонни проснулся весь в поту.