Невеста в ожидании

Но сейчас она на правах хозяйки разливала кофе двоим мужчинам и была рада, что могла занять себя хоть чем-нибудь, так как Родриго не сводил с нее слегка смущенных карих глаз. Казалось, он был совершенно очарован ею, но в нем была заметна некоторая озабоченность, как будто он все время пытался разгадать, что на уме у дона Карлоса и почему состоялась эта поспешная помолвка.

— Вы ездите верхом, senorita? — настойчиво спросил Родриго после того, как опустел кофейник и все трое закурили сигареты. — Вы ездили с Карлосом сегодня утром?

Она покачала головой:

— Нет, с ним была Констанция.

— Ах, Констанция! — Он с любопытством взглянул на Эйприл, как будто старался понять, что она думает о подопечной своего будущего мужа и как Констанция отреагировала на ее появление. — Она прекрасно ездит одна. Но предпочитает кататься вдвоем с Карлосом.

— До сегодняшнего утра я еще не видела, чтобы двое ехали на одной лошади.

— Здесь, в Андалузии, вы увидите это не раз. Вы должны сами попробовать, senorita, — он наклонился к ней, и его глаза внезапно стали дерзкими, — если не с Карлосом, то со мной. Я лучше езжу, чем Карлос.

— Но если Эйприл захочет прокатиться на заднем сиденье, то она это сделает только со мной, — сказал ему брат, и в его голосе послышались жесткие нотки.

Родриго вздохнул и провел тонкими пальцами по шелковистым черным кудрям.

— Ах да, конечно… ведь вы помолвлены! Я и забыл! — Он посмотрел на дона Карлоса, и его глаза насмешливо сверкнули. — Трудно поверить, что все так быстро устроилось за такое короткое время, ведь в последний раз, когда я видел тебя, Карлос, ты был свободным мужчиной!

— Важные решения не требуют много времени для своего принятия, — недовольно возразил дон Карлос и решительно встал из-за стола. — Мне нужно многое обсудить с тобой, Родриго. Ты должен предоставить мне полный отчет о том, что случилось в мое отсутствие, а сейчас самое подходящее время, чтобы послушать новости. Прошу прощения, Эйприл, — произнес он, слегка поклонившись, — думаю, вы найдете чем заняться этим утром. Попозже, когда станет прохладнее, мы поедем покататься, и вы увидите окрестности, которые вчера, я боюсь, вам не удалось рассмотреть.

Родриго протянул ей руку, прощаясь.

— Эйприл, — мягко сказал он, — какое восхитительное имя! А мне будет позволено называть вас по имени?

— Конечно, — ответила Эйприл.

Дон Карлос выглядел не слишком довольным.

— Если ты не будешь каждый раз, произнося это имя, делать какие-нибудь замечания, то я не вижу причин для возражений с моей стороны, — сказал он.

Глава 8

Но послеполуденная поездка, обещанная доном Карлосом, так и не состоялась. К чаю приехали гости, и Эйприл позвали из ее комнат, чтобы познакомиться с ними.

После обеда она, следуя примеру доньи Игнасии и Констанции, удалилась наверх для сиесты, хотя она бы предпочла посидеть с книжкой в уголке прохладной веранды. Но по испанским обычаям это было не принято, и ей пришлось на пару часов уединиться в тишине своей комнаты. Плотно закрытые ставни создавали в спальне зеленый полумрак, придававший окружающим предметам несколько гротескный вид.

Около часа Эйприл лежала, уставившись в полумрак, а затем поднялась и села около окна. Через щель между ставнями она увидела продолговатую светлую машину, проскользнувшую сквозь арку во внутренний дворик.

Было все еще слишком жарко, поэтому она переоделась в совсем легкое платье цвета бледно-розовой гвоздики, сунула ноги в белые сандалии с открытыми носками, слегка освежила одеколоном виски и запястья, взяла белую маленькую сумочку, в которой лежал свежий носовой платок и маленькое зеркальце, и присела на кровать, ожидая того момента, когда можно будет покинуть комнату, не нарушая ничьих правил.

Но едва она уселась, как послышался стук в дверь, и горничная, которую попросили прислуживать Эйприл, вошла с сообщением, что донья Игнасия принимает гостей в главной столовой и желает, чтобы она присоединилась к ним как можно скорее.

Эйприл с облегчением приподнялась, размышляя, кто бы это мог быть. Когда она спустилась в столовую, то увидела двух дам, одетых в желтое.

Донья Игнасия поспешила представить гостей:

— Леди Хардингтон, жена сэра Джеймса Хардингтона, который раньше был британским послом в Мадриде. Леди Хардингтон так полюбила нашу страну, что убедила мужа остаться здесь.

— На самом деле все как раз наоборот, — заявила леди Хардингтон. Это была чрезвычайно полная английская матрона. Желтое чесучовое платье с белыми горошинками и громадная желтая шляпа не совсем подходили ей, и лицо у нее было несколько брюзгливое. Ее маленькие голубые глазки с интересом окинули взглядом Эйприл. — К тому же дома была куча проблем со слугами. Я не представляла, как мы все устроим, так что остаться здесь показалось мне не такой уж плохой идеей. — Она подала Эйприл пухлую руку. — Я так понимаю, что вы собираетесь выйти замуж за дона Карлоса, моя дорогая. Вы нас всех ужасно удивили!

Другая, гораздо более молодая женщина, совсем не похожая на нее, — было трудно представить, что это мать и дочь, — одетая в зеленую юбку и желтый открытый топ, также протянула ей руку. У нее были необычные желтовато-зеленые глаза и хризантемовидная копна бронзово-красных кудрей, а ее фигура была так высока и стройна, что она вполне могла стать моделью.

— Рада познакомиться с вами, — сказала она, изучая Эйприл с нескрываемым любопытством. — Я не могла поверить, когда до нас дошел слух, что Карлос обручился с девушкой с моей родины! Ведь вы англичанка, не так ли? Да, конечно, вы можете быть только англичанкой, с вашим цветом лица и с таким именем! Но когда Карлос уезжал в Мадрид месяц назад, мы и не думали, что у него матримониальные планы!

— Честно говоря, я… я тоже так не думала, — смущенно ответила Эйприл, не совсем понимая, что нужно говорить, когда тебя так откровенно и так подозрительно рассматривают. Несмотря на то, что голос мисс Хардингтон звучал дружелюбно, в глубине ее глаз Эйприл чудилось нечто совсем противоположное.

— Вы имеете в виду, что вы недавно познакомились и ваши отношения развивались со стремительностью урагана? Любовь с первого взгляда и все такое? И свадьба, как естественное завершение!

— Я… ну, я не знаю…

— Джессика, моя дорогая, не задавай так много неприличных вопросов, — вмешалась леди Хардингтон, обмахиваясь одной из своих перчаток, хотя в комнате царила приятная прохлада. — Вряд ли мисс Дей понравится твой допрос, к тому же это тебя не касается.

Она сидела на краешке одного из обтянутых гобеленом стульев, а донья Игнасия довольно неловко разливала чай за красивым чайным столиком, который только что вкатили в комнату. На нем лежали маленькие пирожные и печенья. Чай был бледно-соломенного цвета и становился еще бледнее после того, как в него добавляли сливки. Все дамы, за исключением Эйприл, отказались от сахара. Леди Хардингтон сообщила, что ее фигура уже теряет форму. Хотя Эйприл показалось, что более уместным выражением было бы «потеряла форму». Дона Карлоса не было в комнате, не было и Констанции. Донья Игнасия пояснила, что у брата вышел напряженный день; что касается Констанции, то она не стала извиняться за ее отсутствие.

Джессика Хардингтон уничтожила несколько маленьких пирожных, не спуская глаз с Эйприл. Эйприл чувствовала, что ни одна деталь ее одежды и внешности не ускользнула от внимания этой девушки, и почувствовала себя так неуютно, что леди Хардингтон еще раз пришла ей на помощь. Впрочем, вряд ли ей хотелось это сделать.

— Должна сказать, мы никогда не думали, что у нас появится английская соседка здесь, на Каса Формера, хотя, когда вы выйдете замуж за дона Карлоса, вы станете испанкой, не так ли? Интересно, как вам это понравится? — Она откусила кусочек печенья, яростно обмахивая себя перчаткой, зажатой в свободной руке. — Да, мне интересно, как вам это понравится, моя дорогая. Я всегда говорила, что жить в чужой стране — это одно, но совсем другое — жить так, как живут местные, если вы простите мне, моя дорогая донья Игнасия, что я называю ваш чудесный народ «местные»!