Падение хорошей девочки

Коннор расстегнул ремешки на спине, и крылья упали ему прямо в руки. Он отложил их в сторону. На коже Виви проступили красные следы от крючков, Коннор машинально провел пальцами по коже, чтобы успокоить раздражение. Виви шумно вздохнула, почувствовав его прикосновение. Звук ее голоса быстро вернул его к реальности.

Дрожащими, как у подростка, руками Коннор снова застегнул все крючки. Спина Виви покрылась гусиной кожей — от холода или от чего-то еще? С непринужденностью, которая давалась ему нелегко, Коннор вернулся на привычное место и стал устраиваться поудобнее.

Только не это. Коннору пришлось согнуть ногу в колене, чтобы скрыть то, к чему эти идиотские кожаные штаны должны были привлечь внимание.

— Спасибо, — еле слышно произнесла Виви. — Так намного лучше.

Коннор сглотнул.

— Всегда пожалуйста.

Виви взяла пару скатертей с полки, аккуратно разложила их на полу и села лицом к запертой двери. Не самое удобное положение, но в противном случае пришлось бы усаживаться рядом с Коннором. Он был доволен, что Виви села лицом к нему. Девушка плотнее укуталась в шаль. Она не хотела встречаться с ним взглядом и, обратив все свое внимание на бахрому, принялась распрямлять непослушные нитки.

Напряжение и тишина становились просто невыносимыми.

Сколько еще времени пройдет, прежде чем их найдут?

Глава 6

С каждым вдохом Виви казалось, словно легкие изнутри режет стеклом. Она ощущала возбуждение. Это было невыносимо.

Коннор беспокоился, что она замерзнет. Да уж, теперь ей жарче некуда. Балансируя между смущением и страстью, она боялась, что не доживет до того момента, когда их отыщут.

Виви с такой силой переплела пальцы, что побелели костяшки.

Виви обратила внимание, как Коннор положил руки на бедра, а потом сжал в кулаки. Она заметила, что он несколько раз проделал это движение. Виви перевела взгляд на лицо Коннора и увидела, как у него заходили желваки на скулах.

— Что-то не так с твоими руками. — Виви поняла смысл слов только после того, как их произнесла.

— Что именно? — Коннор сверлил девушку взглядом.

— Ты так сильно сжимаешь кулаки, словно тебе больно.

Коннор замолчал, внимательно посмотрел на свои руки и пожал плечами:

— Это тендинит. Вообще-то мне надо было дать рукам отдохнуть, а не колотить по клавишам, как Джерри Ли Льюис.

— Тогда зачем ты играл?

— А как, по-твоему, я мог отказать? — Коннор вскинул брови.

— Понимаю. Ты не хотел, чтобы об этом кто-нибудь знал.

— Бинго. — Он опустил руки на колени. — Я буду тебе премного благодарен, если это останется между нами. — Голос Коннора звучал серьезно, как никогда.

— Ладно, — не задумываясь, проговорила она. — Могу я узнать почему? — Их взгляды встретились.

— Потому.

— Это просто недомогание, а не личная неудача.

— Это моя работа, Виви. Как странно бы это ни звучало, я бы не хотел оказаться в тени.

— Любишь всегда блистать, да? Хочешь всегда быть суперзвездой?

Коннор бросил в ее сторону сердитый взгляд и, вместо ответа, пожал плечами.

Виви тут же пожалела о сказанном. Музыка всегда была для Коннора неотъемлемой частью его жизни, и теперь, когда он пожинает плоды своей славы, ему приходится справляться с проблемой, которая может поставить под угрозу его успех.

— Прости, пожалуйста. Сарказм был неуместен.

— Трудно избавиться от старых привычек.

— Верно. Значит, есть к чему стремиться, я на правильном пути.

Коннор недоверчиво покачал головой:

— Хорошо сказано, только твои слова звучат как-то неубедительно.

— Ты же сам говорил, что нам незачем постоянно цапаться друг с другом, — Виви положила ногу на ногу и напустила на себя самый невинный вид, на который только была способна. — Как думаешь, долго нам еще здесь сидеть?

— Понятия не имею.

Вот незадача.

— Похоже, ты уверен, что кто-нибудь уже заметил твое отсутствие.

— Не только мое. Ты вроде тоже не инкогнито пробралась на корабль, Святая Вивьен.

— Так ты же у нас звезда вечера.

— Завидуешь?

— Нисколько. — Как ни странно, Вивьен сказала искренне. — Ты заслужил всеобщее обожание и все почести, которые к нему прилагаются. А нам, простым смертным, остается в этой ситуации наблюдать за тобой со стороны.

Коннор разразился громким смехом:

— Простые смертные? Я тебя умоляю. Позволь мне кое-что тебе сказать, раз у нас сегодня получился вечер откровений. Меня стошнит, если кто-нибудь в моем присутствии будет воздавать тебе хвалу.

— Хвалу мне? Ну допустим.

— Виви такая отзывчивая, самоотверженная, трудолюбивая, — заголосил он нараспев. — Она так много делает для общества. Не знаю, как бы мы без нее обошлись… Бла, бла, бла. Удивляюсь, как они еще не воздвигли в твою честь статую на Джексон-сквер.

Виви почувствовала, как в груди разлилась приятная теплота.

— Ничего себе. Спасибо.

— Это был не комплимент, — проворчал он.

— Да? А я думала, совсем наоборот. Пусть он останется при мне.

— Дело твое.

— Правда?

Вместо ответа, Коннор пожал плечами.

Равнодушное отношение собеседника потушило радостный огонек в груди и едва не вывело Виви из себя.

— Все из-за того, что ты меня не переносишь. Не надо удивляться, что другие думают иначе.

— Да ты сама никак не можешь привыкнуть к тому, что, в отличие от тебя, народ меня любит. — Коннор скрестил руки на груди.

— Нет, я прекрасно понимаю, почему ты нравишься людям. Ты обаятельный, беззаботный и талантливый. К тому же весьма хорош собой. Но я не так глупа, как они, и знаю тебя гораздо лучше.

— Ох, неужели?

— Именно. Ты обаятелен, потому что это помогает тебе получать от людей все, что тебе нужно; беззаботен, потому что тебе ни до чего нет дела, и безумно талантлив — тут уж не поспоришь. Знаю, что ты много и усердно работал, это тоже тебе в плюс. А еще ты бываешь ограниченным, крайне приземленным и бесконечно эгоистичным. Твое эго не знает границ.

— Тогда вы, мисс Виви, высокомерная ханжа. Ты смотришь свысока на все, что не соответствует твоим идеалам. Я даже не знаю, что хуже — твоя гордыня или мания величия.

С обеих сторон полетели упреки и обидные оскорбления.

— Ты невыносимый и… злобный.

— Злобный? — фыркнул он. — Великолепно, нам снова по десять лет.

— Нет, когда нам было по десять, мы еще дружили. До тех пор пока ты не стал придурком.

— Привет, котелок. Я чайник. Думаю, мы на равных, дорогуша.

Снисходительно прозвучавшее «дорогуша» резануло Виви по сердцу и окончательно вывело ее из себя.

— Всего два слова — Мари Лестер.

— Кто?

— Вот как. Ты даже не помнишь. Жаль. — В голосе Виви звучали пренебрежительные нотки, но ее это уже не заботило. На то были свои причины. — Мари Лестер — девушка из Алабамы, которая приехала сюда на первом курсе.

— Да, и что из этого?

— Ты воспользовался мной, чтобы закрутить с ней, только ради того, чтобы пощекотать свое эго.

— Вот почему ты влепила мне пощечину на выпускном?

— Да. Ты это заслужил.

— И до сих пор из-за этого переживаешь? Это, видимо, ваши личные разборки.

— Мари была моей подругой, она так и не простила меня.

— Она уехала на следующий год.

— Не в этом дело.

— Тогда в чем, Виви?

— Трудно поверить, что ты не имеешь к этому никакого отношения. Тогда ты тоже пришел ко мне, чтобы зарыть топор войны. Водил меня в кино, провожал домой из школы… — Виви едва не поперхнулась. — Только потом я поняла, что была лишь орудием в твоих руках. Ни тогда, ни сейчас ты не видишь проблемы.

Коннор остановил на Виви тяжелый взгляд и продолжал неотрывно смотреть, пока тишина, казалось, не стала звенящей.

— Ты права. Дурацкий поступок. Мне стоит искренне извиниться. Подростки — особенно мальчишки — из другого теста сделаны. Вероятно, я был придурком. Теперь, когда мои лобные доли полностью сформированы, мне хотелось бы попросить тебя перестать осуждать меня за то, что произошло много лет назад.