Рождественская сказка

— Как раз перед тем, как я ушел с работы, мне звонила Каролина, — проговорил Джеймс, протягивая руку за чашкой кофе.

— Да? — машинально переспросила Бет, удивляясь, что он не упомянул об этом раньше.

Значит, обсуждение его брака решительно закрыто. Даже если бы Бет осмелилась задать вопросы, вертевшиеся в ее голове, они остались бы без ответа. Но как ни старалась, она не могла не интересоваться этой призрачной незнакомой женщиной из прошлого, которую Джеймс однажды так любил, что полностью ей доверился.

Бет стало не по себе. Видимо, он никогда больше не собирается связывать себя обязательствами в отношениях с женщинами.

— Майк выздоравливает, выглядит прекрасно, собирается пробыть в госпитале еще недели две. Реабилитация займет от недели до десяти дней, и тогда он сможет вернуться.

— Каролины не будет еще около месяца? — очнулась Бет. Несколько дней она могла бы справиться. Может, неделю. Но видеть Джеймса с утра до вечера — во время завтрака, после душа со все еще влажными и взъерошенными волосами, заботящимся о Тимми, — делить с ним дом еще месяц!.. — У меня недельный отпуск после Рождества. — Она избегала его взгляда.

— Отложи его.

— Как и последние три раза? — сухо напомнила Бет.

Так же она отменяла свои планы на выходные. Причем каждый раз, несмотря на внутренний протест, никогда не возражала по-настоящему. Сделав над собой усилие, она заставила себя взглянуть ему прямо в глаза.

— Извини, Джеймс, но… — Она замолкла.

— Но?.. — Поставив чашку с блюдцем на стол, Джеймс откинулся назад, кладя руку на спинку софы за ее головой. — Ты ведь уже убедилась, что можешь достаточно умело заботиться о Тимми, правда?

Неслыханное нахальство!

— Нет, не убедилась, — немедленно начала отрицать Бет, но, увидев знакомый блеск в глазах, поняла, что опять попалась на крючок.

— Испытательный период ты прошла вполне удовлетворительно.

Бет вздрогнула. Дразнящие глаза гипнотизировали. На самом деле она очень сомневалась в своих достижениях на этом поприще.

— Так решено, а? — мягко надавил он.

— Да, — неуверенно пробормотала Бет, вдруг ощутив, как его рука легла на ее плечо и начала нежно массировать онемевшие мышцы. Все вокруг стало зыбким.

— Мазь помогла?

— Ммм… — Она была окутана усыпляющей пеленой нереального мира, где было так просто положить голову на его крепкую грудь, обвить руками шею. Ее глаза, наполовину закрытые, видевшие лицо Джеймса словно в увеличенной проекции, остановились на его губах. Как просто преодолеть эти несколько дюймов…

Бет отчаянно прорвалась сквозь наваждение к здравомыслию.

— Еще кофе? — бодро спросила она и, наклонившись, почувствовала, как рука Джеймса сжала ее плечо.

— Послушай! — мягко сказал он.

Единственное, что она могла слышать, был глухой стук ее собственного сердца.

— Тимми? — инстинктивно предположила Бет. Джеймс покачал головой и встал. Взяв ее за руку, он потянул ее за собой в комнату.

— Джеймс, — запротестовала Бет, удивляясь его какому-то приподнятому настроению.

Отпустив ее руку, он быстро раздвинул шторы и открыл большие французские окна. Холодный ночной воздух ворвался в комнату. Бет услышала звуки духового оркестра и радостные голоса, сливающиеся в песне.

— Это рождественские гимны! — узнала она с восхищением, выходя на балкон и вытянув шею, чтобы разглядеть быстро растущую толпу, собирающуюся вокруг рождественской елки в маленьком сквере.

— Местные школы и церкви организуют праздник каждый год, — объяснил Джеймс. — Если хочешь, спустись вниз и присоединись к ним. А я займусь Тимми.

Без тебя! Она едва сумела сдержать эти слова, уже готовые сорваться с губ. Бет отрицательно покачала головой, безгранично благодарная темноте, скрывшей выступивший румянец.

— «Холодной зимой», — одобрительно проговорил Джеймс, когда оркестр и подпевающие ему голоса грянули снова. — Это один из моих любимых.

— Мой тоже, — ответила Бет. Они обменялись быстрыми заговорщическими улыбками и, не в силах более сдерживать себя, стали подпевать.

Звуки внизу постепенно усиливались, слова гимна были всем хорошо знакомы с детства и вряд ли когда забудутся.

— Каролина вынуждена пропустить первое Рождество Тимми, — заметила Бет, ее глаза потемнели от приступа жалости к сестре Джеймса, разрывавшейся между мужем и ребенком.

Джеймс кивнул.

— Полагаю, ты собираешься провести Рождество со своей тетей? — безразлично спросил он.

Пальцы Бет сжали перила балкона.

— Ты хочешь сказать, что мне дается двадцатичасовой отпуск? — сухо спросила она, уходя от прямого ответа.

— В крайнем случае Тимми и я можем обойтись без тебя и на Святки. Но не дольше.

Пытаясь не реагировать на неожиданную горячность, с которой были произнесены эти слова, Бет убеждала себя, что он опять дразнит ее.

Потом, когда в тишине отчетливо прозвучал ясный голос мальчика из хора, комок подступил к горлу, и она все забыла. Но вот последняя нота затихла. Бет перевела дыхание и, посмотрев на Джеймса, застенчиво улыбнулась. Улыбка застыла на лице от его взгляда… Взгляда, полного неожиданной нежности. Через секунду все исчезло. Игра воображения? Сомнения не давали ей покоя.

Но в это мгновение она ощутила Джеймса Феннера не как своего шефа и не как заботливого дядю Тимми, а просто как мужчину. Мужчину, который не сможет бесследно исчезнуть из ее жизни и не останется в ней случайным незначительным эпизодом.

— Становится холодно.

Бет кивнула. Она молча стояла, пока он закрывал окна, наблюдая, как перекатываются мускулы на его спине, и всем сердцем желая вернуть обратно прежнее настроение расслабленного благодушия.

Когда Джеймс повернулся, она, оторвав от него взгляд, быстро подошла к дивану, подняла поднос с журнального столика и направилась к двери.

— Пойду приготовлю бутылочку на ночь для Тимми.

Бет глубоко, с облегчением вздохнула, оказавшись в кухне, и занялась делом. Внезапно она ощутила присутствие Джеймса, оглянулась и увидела, что он стоит в дверном проеме со спортивной сумкой в руке.

— Я собираюсь спуститься вниз, в спортзал.

— В такой час?

— Сейчас там свободно. — Он пожал плечами и вышел.

Было ли это частью его обычного режима? Хотя Джеймс, несомненно, всегда был в форме, Бет как-то не могла представить его фанатом спорта.

Бет с любопытством рассматривала через стеклянную дверь небольшое помещение, хорошо оборудованное и снабженное кондиционерами. Если спортивный зал был свободен прошлой ночью, когда его посетил Джеймс, то сейчас, днем, он был просто пустынным.

Повесив сумку через плечо, она покатила коляску по пустому коридору в такую же пустую раздевалку.

— Все выглядит так, как будто мы единственные посетители бассейна, — сказала Бет своему маленькому спутнику, ставя сумку на скамейку.

Большую часть утра, до отъезда Джеймса в «Стентон энтерпрайзиз», Бет работала с ним в кабинете, с ужасом сознавая, что с трудом заставляет себя сосредоточиться на задании. Внимание ее постоянно переключалось на внутренний дискомфорт.

К счастью, Джеймс был слишком занят, чтобы заметить это. Он не сделал ни одного замечания по поводу ее низкой работоспособности. И, к ее удивлению, не оставил перечня заданий на время своего отсутствия.

— Потерпи немножко, Тим, я быстренько.

Выбрав шкафчик, Бет разделась. Натянув затем черный купальник, она посмотрела на фигурку Тимми, перехваченную ярко-оранжевым спасательным жилетом с надувными нарукавными повязками.

— Цвет тебе идет, — уверила она и, осторожно ступая по кафельному полу, покатила коляску к бассейну.

Подойдя к краю бассейна, она увидела, что там уже кто-то есть. Внезапно узнав мужскую фигуру, с легкостью рассекающую водную поверхность, Бет не поверила своим глазам.

Что, Господи, он здесь делает, ведь в это самое время ему следует быть в нескольких милях отсюда, в своем офисе? Словно прикованная, Бет наблюдала, как Джеймс, выполнив ловкий кувырок, поплыл к ним. Достигнув мелкого места, он встал на ноги.