Подняться до небес

Мне нужен наследник.

О том, что для самой Кьяры все может закончиться трагически, Дерек Ван Занд даже и не думал. Видимо, он воспринимал ее только в качестве инкубатора для будущего наследника.

Он обеспечил ее всем, что только могло понадобиться матери наследника. К тому времени «Ван Занд Текнолоджи» уже стала настоящим промышленным монстром, Дерек вошел в число пятидесяти богатейших людей Америки, так что пожелай Кьяра январским утром только что срезанных пармских фиалок из самой Пармы или лесной земляники с еще не обсохшей росой на стебельках — все было бы ей доставлено в наикратчайший срок.

Рождение Джиллиан изменило все и всех.

Кьяра едва ли не впервые за восемнадцать лет замужества засыпала и просыпалась с улыбкой, Дерек преобразился, стал нежен и внимателен.

В их ровной и бесцветной совместной жизни появился смысл, открылось второе дыхание.

Счастье длилось очень недолго, всего два года.

Потом у Кьяры просто-напросто отобрали дочь.

Дерек решил сам воспитывать свою единственную наследницу — после тяжелых родов Кьяра уже точно не могла больше иметь детей. Исполнение супружеских обязанностей было решительно вычеркнуто из графика за ненадобностью, Джилли отвели отдельное крыло дома и наняли кучу учителей и нянек, а Кьяра — Кьяра вновь осталась одна.

В ней словно сломалось что-то, последний стерженек, единственная опора, и в сорок лет, когда у многих женщин только открывается второе дыхание, Кьяра Ван Занд добровольно и тихо превратилась в старушку. Мягкую, добрую, застенчивую серую мышку.

Дочь выросла с личными учителями и нянями, в частной школе, в дорогом колледже; благотворительные фонды вовсю качали деньги безо всякого участия своей учредительницы; Дерек носился по всему миру, открывая филиал за филиалом… Иногда Кьяра всерьез задумывалась — заметит ли хоть кто-то в этом мире, если однажды она не спустится к завтраку? Даже Берти Брубейкер, довольно милый молодой человек, с некоторых пор ставший ее бессменным партнером по бриджу, относился к Кьяре, как… как к чему-то неодушевленному.

Как к предмету обстановки, окружавшей всесильного Ван Занда.

Бридж она, кстати, терпеть не могла, но пришлось научиться — это было очень аристократично.

Кьяра читала и занималась цветами, мысленно беседовала сама с собой, механически выполняла роль хозяйки дома на светских раутах — впрочем, последние пять лет ее с успехом заменяла Джилли. Дерека она больше не боялась, но по-прежнему любила — он был ее мужем уже сорок с лишним лет, менять что-то было поздно и глупо. Единственное, чего она сознательно избегала, — попадаться Ван Занду на глаза, когда он в плохом настроении. За долгие годы одиночества Кьяра отвыкла от громких звуков, они ее раздражали…

Сейчас она с легкой тревогой всматривалась в лицо Дерека — как его настроение? Кажется, ничего.

— Заходи. Не стой в дверях. Посиди со мной.

Она молча прошла к камину и села в соседнее кресло. На тонких губах появилась тень удивленной улыбки. Ван Занд прищурился.

— Ты выглядишь удивленной. В чем дело?

— Ты меня… заметил.

Дерек помолчал. Кьяра смотрела на мужа, словно заново знакомясь с ним. Густая седая шевелюра, резкие черты лица, орлиный нос.

Жесткая, почти жестокая линия рта. Широкие плечи. Массивная, но подтянутая фигура. Старый лев. И наверняка еще нравится женщинам.

Впрочем, с его деньгами он может быть хоть карликом со слезящимися глазками и геморроем — все равно будет нравиться.

— Странно… Мы действительно уже тысячу лет не сидели вот так, вдвоем, в покое и тишине.

— Что до меня, то последние двадцать лет я пребывала исключительно в покое. И тишине.

— Да… У нас юбилей свадьбы, Кьяра.

— Был. Три года назад.

— Серьезно? Значит, уже сорок три года?

Дотянем до золотой, как думаешь?

Она пожала плечами, спокойно глядя на мужа.

Дерек вдруг ощутил укол совести. Перед ним сидела его жена, мать его единственной дочери.

Женщина, в которую сорок три года назад он влюбился безоглядно и навсегда. Неужели прошло так много лет?

Темные волосы тронуты сединой, миловидное лицо все так же дышит покоем и добротой, только от янтарных глаз, таких же, как у Джилл, разбежалась предательская сеточка морщин.

Фигура осталась стройной, хотя идеальным сложением Кьяра никогда не отличалась. Господь с ними, с идеальными. Их был миллион, а вот выбрал он Кьяру. Улыбчивую, застенчивую девушку из Кентукки…

— Кьяра…

— Да, Дерек?

— Знаешь, похоже, я виноват перед тобой… здорово виноват.

— Не понимаю, о чем ты.

— Понимаешь. Просто не обвиняешь. Я чертовски мало с тобой разговаривал.

— Это не самое страшное.

— А что же самое страшное?

Она грустно улыбнулась.

— Страшных вещей в жизни очень мало, Дерек. Собственно, всего две. Болезнь и смерть близких людей. Все остальное можно пережить.

— Послушай, давай поговорим… постараемся наверстать то, что упустили… Я упустил!

— У нас ничего не получится. Слишком мало практики за сорок с лишним лет. Но зато мы смогли посидеть молча. И это тоже хорошо. Я пойду, Дерек. Спокойной…

— Подожди!

Ему вдруг показалось очень важным, чтобы жена не уходила, осталась, пусть даже молча — но осталась с ним, здесь, в уютной тишине около камина. И в этот момент зазвонил телефон.

Дерек Ван Занд всегда отвечал на звонки.

Лежа в ванне, сидя на совещании, глубокой ночью, ранним утром, во время любовных игр с одной из своих временных партнерш… Сейчас впервые в жизни ему хотелось швырнуть проклятый аппарат в стену. Однако привычка пересилила, и он виновато посмотрел на Кьяру, уже протянув руку к трубке. Кьяра ответила молчаливой и грустной улыбкой, поднялась с кресла и направилась к дверям. В глубине души она была благодарна Дереку за эти десять минут и несколько неловких фраз…

У самой двери ее настиг страшный грохот.

Кьяра Ван Занд резко обернулась — и кинулась к своему мужу.

Опрокинутое кресло валялось на полу. Виски еще не успел впитаться в персидский ковер.

Дерек Ван Занд, иссиня-бледный, разом постаревший на двадцать лет, хватал ртом воздух, рвал ворот белоснежной рубашки, словно та удавкой обвилась вокруг шеи.

Кьяра метнулась к мужу, подхватила его, не дала упасть, выкрикнула непривычно громко:

— Что? Что случилось, Дерек?!

Могучая рука стиснула ее плечо так, что она вскрикнула от боли. Дерек закрыл глаза, несколько раз резко вздохнул — и прорычал:

— Я вылетаю немедленно. Подключи всех.

Трубка полетела в стену, а Дерек Ван Занд невозможным, совершенно для него немыслимым, абсолютно женским движением заломил руки, и тогда Кьяра схватилась за сердце и вскрикнула:

— Джиллиан!..

Через сорок пять минут после описанной сцены частный самолет компании «Ван Занд Текнолоджи» взмыл в воздух с частного аэродрома и взял курс на Палм-Бич, штат Флорида.

Берт Брубейкер осторожно опустил трубку на рычажки и по привычке посмотрел на себя в зеркало. Великолепно! Сдержанная скорбь сильного мужчины. Легкая бледность, тени под глазами. Жаль, что он не брюнет. Босса хорошо бы встретить с синеватой тенью щетины на ввалившихся щеках. Бессонная ночь, поиски, не давшие результата… Люди вымотаны, Дерек, но я гнал их в море снова и снова… Мы найдем ее, клянусь, или я сам брошусь в воду!

Берт усмехнулся и подмигнул своему отражению. Отель «Сплендид» полностью оправдывал свое название и очень нравился мистеру Брубейкеру. Позолота, зеркала, шелковые подушки, канделябры вместо банальных светильников. Джиллиан по приезде сюда наморщила носик и сообщила, что отель напоминает бордель эпохи Регентства. Ничего. Каждому свое.

Брубейкер отправился в отель, едва яхта пришвартовалась у VIP-пристани в Палм-Бич. Разумеется, все распоряжения были отданы, в Береговую охрану он позвонил лично, еще с борта яхты, извинения наиболее важным гостям принес, завуалированные соболезнования выслушал — после чего сразу же заперся у себя в номере.