Спой мне о любви

Он остановился, чтобы посмотреть на коричневого пони, стоявшего в зарослях папоротника. Я заметила его интерес и тоже остановилась, размышляя о том, что многие звезды шоу-бизнеса задабривают детей дорогими подарками, вместо того чтобы уделить им капельку внимания и родительской любви. Взгляд мальчика сейчас был трогательным и неуверенным. Неужели боится пони? Внезапно он заметил остатки старой гранитной колеи, которая в древности использовалась для перевозки камней на равнину. Параллельные линии каменных блоков, местами разбитых, местами вдавленных в землю, как и сотни лет назад, бежали вниз через вересковые пустоши.

— Можно пойти здесь! Посмотрите! — воскликнул Йен, показывая на них пальцем. — Мы так и сделаем?

Все ясно: не хочет проходить рядом со страшным зверем!

— Да, если хочешь, — ответила я, хотя прыгать с камня на камень было как-то неприлично для учительницы.

Но Йену Камерону отказать трудно. И хотя шарм достался мальчику от отца, в нем было много и его собственного, неповторимого очарования. Вскоре я скакала вслед за розовым плащом так же весело и беспечно, как его обладатель, уже забывший о своих страхах. У него, как оказалось, была дополнительная причина веселиться. Это выяснилось, когда мы вернулись в отель.

— Завтра приедет мой папа! Мы будем ходить в бассейн. И теперь я не дам ему бросить меня в воду. Он всегда так делает! — Заявление прозвучало решительно, но по глазам мальчика было видно, что ничего более восхитительного, чем это, на свете и быть не может.

Хендерсоны с радостью согласились, чтобы он сидел за моим столиком во время ленча, и Йен обогатил меня знаниями о том, как много еды могут проглотить эти «шесть лет и девять месяцев».

— Что мы будем делать дальше? — Вопрос сопровождался аппетитным хрустом — малыш каким-то образом ухитрился откусить от яблока не меньше половины.

Я предложила съездить в Дартмут посмотреть на переправу и лукаво добавила:

— Конечно, если ты сейчас не лопнешь.

Мальчишка в восторге соскочил со стула, яблоко было тотчас забыто.

— Дартмут и переправа? — задумчиво протянула миссис Хендерсон. — Хорошо, я не возражаю, мисс Белл. Но вы думаете, это благоразумно? Девочку укачивает в машине.

— Я думаю, что сегодня ее не будет тошнить, — осторожно сказала я.

Поездка удалась на славу. Йен, как все маленькие мальчики, питал любовь к лодкам и, дай ему волю, проводил бы часы на пароме, катаясь туда-сюда от Дартмута до Кингсвера, тем более что капитан упомянул о песчаных мелях и о том, каким опасным может оказаться плавание. Это был самый приятный день с тех пор, как я вернулась из Найроби: солнечные зайчики купались в волнах, величавое красное здание Военно-морского училища красовалось в устье реки, а черные глаза Йена восторженно блестели, когда он слушал капитана.

По дороге в отель все разговоры были «о моем папочке».

— У моего папочки есть лодка. Он сам ее сделал! — Это было произнесено с гордостью и произвело на меня должное впечатление. — Когда я вырасту, у нас будет четыре крепких руки и мы сможем грести быстрее. Мы держим лодку в Криллу и ходим на ней, когда бываем дома. Там можно плавать и зимой. Папа брал меня с собой рыбачить! — Йен помолчал, закусив губу, и наконец честно добавил: — Один раз.

— А где вы плавали?

— Не знаю. В каком-то море. Это было супер! Мы отчалили сразу после завтрака, а домой вернулись только в шесть. Нужно было вытащить из рыбы все крючки, прежде чем сложить ее в корзину. А один раз море стало беспокойным, и лодку бросало вверх и вниз… — Он продемонстрировал мне, как именно, чтобы я хорошенько это поняла. — И меня стошнило. Даже два раза.

— Правда?

— Да, и папу тоже там…

— Нет-нет, Йен, достаточно, — поспешно прервала я его. — Не думаю, что папа хотел бы, чтобы ты говорил мне об этом.

Спустившись к ужину, я провела некоторое время в холле, любуясь работами Адама. На одной из фотографий солнце опускалось в просвет облаков на жарком южном небе и лошади мчалась к вершине холма, рядом были развешаны виды окрестностей: деревья и мосты, тростниковые крыши домов, старый колли, дремлющий на солнышке… В стеклах, защищающих снимки от пыли, я видела свое отражение — серьезное неинтересное лицо и светлые прямые волосы, которые я мою шампунем каждые пять дней, энергично расчесываю и периодически подравниваю ножницами. Они выглядят ухоженными, чистыми и здоровыми, вот только совсем не шелковистыми и пушистыми, как у Магды Камерон.

— Привет! — пропищал тонкий голосок.

Я вздрогнула. Рядом со мной стоял малыш в цветастой рубашке и горчичного цвета брючках. Йен? Нет, это совсем не его интонация… Колени? Трудно судить. Ножки стройные, но, по-моему, не такие крепкие, как у мальчишки.

— Привет, — осторожно сказала я, присев на корточки.

Из-за спины появилась рука.

— Смотри!

У меня под носом оказалась кукла с золотистыми волосами, совершенно новая.

— Ой, Рут! — с явным облегчением воскликнула я. — Какая она хорошенькая!

Тонкая ручонка девочки обвилась вокруг моей шеи.

— У нее нет трусиков! — озадаченно шепнула она мне на ухо.

Я постаралась ее утешить:

— Сейчас тепло, дорогая, она не подхватит простуду. А до наступления холодов я успею сшить для нее все, что нужно, обещаю.

— Что это мы делаем? — раздался голос над моей головой, и Адам выхватил бесстыдную куклу у меня из рук.

— Не мешай, — сказала я. — У нас проблема. Это чисто девичий разговор.

— Ох уж эти мне секреты, — рассмеялся Адам. — Бедная кукла. Кстати, ты не занята сегодня вечером?

— Ты, кажется, уже решил, что нет. — Я была счастлива, что Рут пришла со своей проблемой именно ко мне, а еще больше обрадовалась тому, что это Адам подсказал ей, как поступить.

— Прихвати свое шитье с собой, и мы выпьем по чашечке кофе, — улыбнулся он.

В этот момент на лестнице показалась Магда Камерон.

— О, слава богу! — воскликнула она, увидев нас. — А я думала, этот шустрый ребенок опять от меня сбежал. Здравствуйте, мисс Белл. Надеюсь, он вас не утомил?

Я честно ответила «нет» и добавила, что мне доставит удовольствие сшить для куклы одежду, которой не хватает, а возможно, и что-то еще.

— Правда? — просияла Магда Камерон. — Вы меня очень обяжете. В тот магазин игрушек в Эксетере я больше ни за что не пойду. Сначала мы собирались купить футбольный мяч, затем мальчик вдруг потребовал куклу, а теперь выяснилось, что у нее нет трусиков, и это трагедия.

После ужина мы с мамой вместе похихикали над этим инцидентом. Надо же, и у безупречной Магды Камерон есть недостатки! Сколько времени потребовалось бы любой нормальной матери, чтобы распознать своих близнецов?

— Кстати, — вдруг сказал мама, — ты говорила, что Камерон приезжает завтра. Но это не так.

Я удивленно уставилась на нее.

— Он не зарегистрирован у нас, я проверила.

— О нет! — возмущенно воскликнула я, вспомнив, с каким нетерпением Йен ждет отца. — Бессердечно так обманывать ребенка!

Вечер был сумрачным, все предвещало бурю, по небу проносились клочья облаков, освещаемые последними лучами солнца. В окнах «Баллестая» царила загадочная темнота. Адам стоял на пороге, держа дверь открытой.

— Прежде чем ты скажешь хоть слово, Деб, — сразу же начал он, как только я закрыла дверь, — я хочу тебя отругать. Вчера вечером, проводив Магду, я отправился в коттедж и что же там обнаружил? — Серые глаза смотрели на меня обеспокоенно. — Ты хочешь надорваться?

— Странно, но я чувствую себя сильной и бодрой, — пролепетала я.

— Только не спорь! После трех дней, проведенных с Магдой и детишками, я не в состоянии этого вынести.

Приятное тепло, согревшее вдруг мое сердце, было связано вовсе не с горячим превосходным кофе, который Адам сварил для меня. После кофе началась захватывающая экскурсия: уютный демонстрационный зал с образцами чудесного твида, квартира, отделанная по большей части в черной, золотой и топазовой гамме, пристройка с ткацкими станками во внутреннем дворике, рядом — кадки с бархотками и лобелиями. Один ткацкий станок был полуавтоматическим, запрограммированным на определенный рисунок и ширину ткани, из него выходил твид густого гиацинтово-голубого цвета с лимонно-желтыми и бордовыми черточками. На другом работать приходилось вручную.