Первое свидание

— Почему это?

— Два места, без багажника, не ездит, а летает. Хищная, стремительная... и одинокая. Как и ее хозяин.

Брюс неожиданно нахмурился.

— Не говори так. Очень мрачно звучит.

— Но ведь это правда. Совершенно твой стиль. Никаких пассажиров, никакого багажа, выходные — редко и произвольно. Стиль жизни человека, который ни от кого не зависит. И от которого никто не зависит...

— Нормально! У меня по всему миру несколько тысяч сотрудников, а она говорит, что от меня никто не зависит...

— Босс, мне кажется, вы прекрасно понимаете, о чем я говорю. О пошлых и нудных вещах — жена в бигуди, сопливые дети и подгоревшая яичница с беконом на завтрак в воскресенье, а потом пикник, разлившийся в корзинке кетчуп, на обратном пути Билли тошнит, а Эмили хочет писать, собака грызет обивку кресла, а по приезде выясняется, что труба на кухне лопнула и затопило весь первый этаж...

— Хватит, умоляю. Сейчас я расплачусь. Может, сразу в ресторан и напьемся?

— Нет, сначала экскурсия. Кстати о ресторане: могу я попросить тебя об одолжении?

— Можешь попробовать.

— Брюс, восточная кухня прекрасна, великолепна и все такое, но... можно сегодня поесть чего-нибудь европейского? Я тоскую по яичнице с беконом, луковому супу и жареным почкам.

— Скучная девица. А как же ласточкины гнезда? Черные яйца? Сладкие баклажаны? Проращенное просо? Ладно, шучу. На той площади одни рестораны. Подберем что-нибудь.

Они оставили машину, отчаявшись проехать сквозь гомонящую толпу и узкие улочки, и пошли пешком.

Рынок, носивший поэтическое название Восемь жемчужных покрывал, бурлил, словно похлебка в котле. Кэти ухватилась за рукав Брюса и вертела головой по сторонам, очарованная яркими красками, пряными запахами и разнообразием товаров. Брюс невозмутимо двигался вперед, словно ледокол, раздвигающий арктические льды мощным форштевнем.

— Босс! Куда мы так целенаправленно движемся?

— В Жемчужные ряды. Ты должна увидеть настоящую славу Китая.

— Жемчуг?

— Нефрит. Жадеит и яшму, но главным образом — нефрит.

— Это такой зелененький?

— В том числе. На самом деле он бывает еще и красным, белым, голубым и черным. Очень важный камень.

— Почему?

— Считается, он связан с жизненной силой своего владельца. Подбери себе что-нибудь, только не торопись.

— А как подбирать?

— А как тебе сердце подскажет. Главное — не торопись.

Жемчужные ряды очаровали Кэти с первого взгляда. Так и хотелось закричать «Настоящие китайцы!» при виде важных седобородых старцев, наряженных в тяжелые шелковые халаты и высокие шапочки из плотного сукна.

Украшения из нефрита гроздьями свисали с бамбуковых шестов, лениво мерцали на шелковых платках, расстеленных прямо на земле, бренчали на шеях и в ушах улыбчивых девушек — помощниц старых торговцев.

Кэти обратила внимание на маленький деревянный киоск, на витрине которого были размещены крошечные фигурки зверей и птиц, вырезанные из полудрагоценных камней. Черепашка из сердолика ползла мимо яшмовой лисы, нефритовой совы и барашка из обсидиана. Тянулся к небу снежно-голубоватый аист из лунного камня. Разные цвета — но одинаково искусная резьба. Кэти вцепилась в прилавок и рассматривала, рассматривала, рассматривала...

— Брюс, они великолепны!

— Спокойнее, Спэрроу. Если торговец поймет, что ты на что-то запала, взвинтит цену втрое-вчетверо.

— А мне все равно. У меня большая зарплата, а тратить ее некуда.

— Ты все-таки ненормальная. Допустим, я тебя уволю завтра...

— Так нехорошо, надо за две недели. Ой, смотри, гномик!

— Гномик! Я не могу! Это Хотей, глупая Спэрроу. Хотей, бог веселья и удачи. Его надо по пузу тереть триста раз, тогда он желание исполнит. Вон их сколько.

— Мне нравится вот этот. Брюс, я его куплю, ладно? И еще вон ту мартышку.

— Так-так, начинает проясняться. Ты — легкомысленная, непостоянная, ветреная натура, предпочитающая полагаться на удачу, а не на кропотливый труд...

— Ну да, да, я именно такая. Спроси его, сколько они стоят.

Брюс вздохнул, повернулся к торговцу и зачирикал по-китайски. Кэти аж подпрыгивала от нетерпения. Торговец кланялся и чирикал в ответ.

Как оказалось, Брюс умел неплохо торговаться — цену он сбил втрое. Вскоре Кэти уже прижимала к груди два бумажных пакетика с покупками. Если бы Брюс мог узнать, о чем она думает, он бы страшно удивился.

Кэти гадала, понравятся ли Хотей и Мартышка троллю Сигурду...

Она уже порядком устала, но Брюс все еще вел ее в глубь рынка.

— Куда это мы идем?

— Хочу показать тебе кое-что особенное.

— Я уже есть хочу.

— Потерпишь.

Они свернули на узенькую улочку, где почти не было туристов и гул рынка звучал глуше. Кэти с любопытством оглядывалась, а Брюс уверенно подошел к резной двери и постучал медным кольцом. Почти сразу же дверь открылась, и седовласый старец в халате, расшитом драконами, с легким поклоном пригласил их войти. Брюс Блэквуд поклонился в ответ, несказанно удивив этим Кэти.

— Почтенный мастер Чжоу, я надеюсь, вы покажете нам свои сокровища?

Старый мастер ответил на хорошем английском:

— Входите и располагайтесь поудобнее. Я рад друзьям. Могу я предложить вам чаю?

— Это было бы прекрасно.

— Что ж, пока посмотрите вот эти безделицы.

Кэти с интересом, но и с некоторым разочарованием — уставилась на тусклые бусины, плоские диски с отверстиями посередине, палочки из серо-зеленого нефрита и прочую мелочь, лежавшую в аккуратных гнездах-отсеках большого деревянного ящика, обитого черным бархатом.

— Что это, Брюс? Похоже на монеты...

— Это и есть монеты. Бусины из священных ожерелий, палочки для размешивания лекарств. Династия Чань. Шестнадцатый век.

— Ого! Пятьсот лет...

— Нет, моя рыбка. Тридцать семь столетий. Шестнадцатый век до нашей эры.

Кэти остолбенела.

— Неужели... ты не врешь...

— Китай — древняя страна. Куда более древняя, чем мы можем себе представить.

В этот момент в комнату возвратился мастер Чжоу. В руках он нес поднос с бортиками, на котором стояли горящая спиртовка, глиняные чайники разного размера и несколько крошечных чашек-пиал. В течение нескольких следующих минут Кэти зачарованно наблюдала за хитрыми манипуляциями с кипятком, чашечками и чайниками, а потом с восхищением вдохнула аромат чая — пряный, душистый, бодрящий...

Они с Брюсом неторопливо потягивали чай, а мастер Чжоу придвинул к себе еще один низенький столик и не спеша раскладывал на нем пакетики, которые доставал из небольшого лакового сундучка. Разложив все пакетики, он принялся так же неторопливо разворачивать их — и перед ошеломленной Кэти разлилось настоящее великолепие.

Нефрит был не просто зеленым. Это был апофеоз зелени. Изумрудная свежесть молодой травы. Сочная и глубокая зелень листвы. Прозрачная и непроницаемая сине-зеленая глубина океана. Серо-зеленая дымка тропического ливня...

Сами украшения были удивительно простыми, лаконичными по форме. Идеально отшлифованные круглые бусины, тоненькие пластинки браслетов, украшенные тончайшей гравировкой, резные каменные кольца, причудливо украшенные резьбой и золотой нитью серьги смотрелись изумительно, Кэти не могла оторвать от них глаз.

— Брюс... мастер Чжоу... это великолепно, это лучше любых изумрудов. Боже, как красиво...

Старик сдержанно улыбнулся:

— Я рад вашему восторгу, дорогая. Примерьте любую из вещиц. К вашим глазкам нефрит подойдет идеально.

Брюс негромко добавил:

— Не спеши. Выбери не торопясь. Нефрит — камень отзывчивый.

Кэти замерла над россыпями богатств. Потом неуверенно протянула руку, коснулась дрожащим пальцем тонких, полупрозрачных пластинок чешуйчатого браслета. На каждой из них был вырезан иероглиф, покрытый тонким слоем золота, либо изображение дракона, черепахи или обезьяны... Каждое звено-чешуйка было размером с ноготь мизинца Кэти Спэрроу.