Вот такая любовь

– Она умерла, – просто сказал Витторио. – Это произошло, когда Карло было четыре месяца.

Голос Витторио был нарочито безразличным, когда он сообщил ей это, но девушка увидела боль в его глазах и поняла, что имел в виду Стефано: да, его жены не было рядом, но в душе он по-прежнему был с ней.

Лили побледнела, и ее сердце сильно забилось; почему-то она вдруг почувствовала себя в чем-то виноватой.

– Вы очень ее любили, да? – неуверенно спросила она.

Он горько улыбнулся в ответ:

– Она была для меня всем в жизни. – Неожиданно он наклонился к Лили и нежно провел пальцами по ее щеке. – Моя жена была красавицей. Она была англичанкой, как и вы. Озарив на короткое время мою жизнь и подарив сына, своей смертью она вынесла мне пожизненный приговор.

Говоря это, Витторио продолжал ласкать ее лицо, и это приводило девушку в смятение: он все еще любит свою жену и тем не менее так нежен с ней. Затем он притянул ее в свои объятия и крепко поцеловал. Его прикосновение к ее губам было горячим и страстным, оно потрясло Лили, она была словно парализована. Раньше он пытался пробудить в ней чувство, чтобы повлиять на ее решение продавать дом, но теперь это было совсем другое…

Девушка собрала всю свою волю и попыталась освободиться от его объятий. Ее губы побелели, и она зло сказала:

– Не делайте этого! Я вам не жена!..

Он схватил ее руками за плечи, и Лили увидела ярость в его глазах.

– Я ни на минуту не забывал об этом…

– Неправда! – взорвалась Лили. – Вы говорили о ней, вы все еще любите ее… А я… Я просто оказалась рядом.

– Лили, ты ошибаешься. Когда мы будем любить друг друга, я не буду думать о своей жене, уверяю тебя.

– Когда мы будем любить друг друга? – с возмущением почти прокричала Лили; ее сердце запрыгало при этой мысли. – «Когда» – это совсем не то слово, здесь гораздо больше подошло бы «если»!

Витторио нежно обнял ее за плечи:

– Мне нужна ты, именно ты, а не воспоминание об ушедшей любви.

Его темные глаза убеждали ее в том, что он говорил правду, затем его губы опять приникли к ее устам. Теперь Лили не протестовала и не сопротивлялась, она словно плыла по течению. Он предлагал ей свою любовь. Руки Витторио все крепче прижимали ее, и Лили не знала, чем все это кончится, – она совсем потеряла над собой контроль.

Он наконец отстранился, в его глазах она прочитала страсть. Ну что ж, летний роман – вспыхнет и погаснет. Но может случиться и так, что пламя разгорится и испепелит ее, как это произошло с Витторио после смерти жены.

Витторио откинул растрепавшиеся пряди волос с ее лба и, прочитав смятение в ее глазах, мягко улыбнулся.

– Я думаю, что после нашего разговора мне следует взять назад свое приглашение отобедать с нами…

Лили была согласна с этим, но почувствовала разочарование от того, что вечером его не увидит. Очень жаль.

– Вместо этого я приду к тебе, – неожиданно предложил он.

Лили открыла было рот, чтобы возразить, но он замкнул ее губы поцелуем; когда, направляясь к выходу, Витторио пересекал дворик, Лили все еще стояла, не двигаясь. Он повернулся и, улыбаясь, крикнул ей:

– Ты, конечно, понимаешь, что на этот раз я буду один?

Не ожидая ответа, Витторио покинул виллу; девушка в смятении наблюдала, как он пошел через виноградники по направлению к своему дому. Он вернется вечером, чтобы поужинать с ней и…

Дрожащими от волнения руками она взяла поднос, и звон бокалов заставил ее очнуться. Все зависит от нее, в конце концов, и Витторио не посмеет сделать ничего, что она ему не позволит! Но девушка пока и сама не знала, что она позволит ему сегодня вечером!..

5

Лили тщательно продумывала туалет. Перестараться – Витторио будет слишком польщен вниманием к себе, а если одеться кое-как, то это будет говорить о безразличии к гостю. Пришлось остановиться на яркой юбке и не менее бросающейся в глаза хлопчатобумажной кофточке из жатой ткани. Выбора просто не было: это лучшее, что она взяла с собой, рассчитывая лишь на прогулки в окрестностях виллы и принятие солнечных ванн.

Лили снова встала и посмотрелась в зеркало на стене. Мысль о Витторио не оставляла ее ни на секунду, однако она все же предпочла выразить своей внешностью безразличие к нему, чтобы не пробуждать свойственной Витторио самоуверенности, и, слегка мазнув губы помадой да чуть-чуть подкрасив ресницы, девушка завершила приготовления к приему. Постоянное пребывание на солнце придало ее каштановым волосам золотисто-рыжеватый оттенок, а на коже появился бронзовый загар. Замаскировать свою привлекательность не было никакой возможности, и Лили довольно улыбнулась. Она была в отличной форме и прекрасно выглядела; если бы у нее были с собой королевские драгоценности, она не смогла бы удержаться и надела бы их. Ну и кто она после этого, притворщица, что хочет показаться безразличной к Витторио?

– Какой чудесный запах…

Сердце Лили бешено заколотилось, когда она увидела, как он входит в зал. Одет он был с кажущейся небрежностью. Но небрежность небрежности рознь. Ведь можно быть небрежно элегантным, небрежно утонченным… А таким и предстал перед ней Витторио Росси – в черных брюках и свободной шелковой рубашке терракотового цвета, вполне подходящей для жаркого вечера. Все эти не бросающиеся в глаза, но хорошо продуманные детали его одежды были тут же оценены Лили; она была польщена.

– Я не знала, какое блюдо приготовить, и решила, что спагетти – это беспроигрышный вариант, – сказала она; Витторио достал из бара бутылку «Кьянти» и принялся откупоривать ее. Он сделал это настолько непринужденно, словно они давние знакомые, даже близкие люди, живущие вместе и прекрасно чувствующие себя в обществе друг друга. Лили же держалась совсем иначе. Она внутренне была напряжена, накрывая на стол, но совсем не оттого, что боялась упасть в его глазах, проявив беспомощность в кулинарных делах.

– Мое любимое блюдо. Впрочем, все, что вы ни приготовите, станет моим любимым блюдом.

Лили улыбнулась:

– Не надо иронизировать.

– Неужели я иронизирую?

– Конечно, и вы это знаете.

– Вы хорошо меня изучили, – сказал он, улыбнувшись; Лили, однако, не была в этом уверена. Многие вопросы так и оставались без ответа, и Витторио казался ей почти таким же загадочным, как и тогда, когда они только что познакомились. Наверняка она знала только одно: у Витторио была жена, которую он очень любил, и он до сих пор не смог оправиться после ее смерти.

– Извините, что не могу предложить вам что-нибудь поинтереснее, чем спагетти, но вы застали меня врасплох, неожиданно решив пригласить себя ко мне на ужин.

– А если бы я сам себя не пригласил, вы бы позвали меня?

– Нет.

– Однако вы приняли мое приглашение на обед.

– Карло расстроился бы, если бы я отказалась.

Но девушка сказала не всю правду: ей самой очень хотелось увидеть, как он живет.

– Он обиделся, что я не разрешил ему прийти сегодня со мной.

– Вам надо было привести его, – заметила Лили; Витторио ни слова не сказал в ответ на ее замечание, и по его глазам она поняла почему.

– Тогда вы почувствовали бы себя в безопасности, правда? – спросил он немного севшим голосом, когда их взгляды встретились. Лили нечего было ответить. Она сама толком не понимала, чего ждала от этого вечера. Девушка смотрела, как он подносит бокал к губам, слушала его слова, проникавшие ей в сердце и смущавшие душу; они переполняли ее смятением и беспокойством. Лили почувствовала, что вино ударило ей в голову, хотя она едва успела пригубить свой бокал. Вино, закуска, вечерняя жара, сумерки создавали атмосферу интимной близости; в их душах поднималось чувство влечения друг к другу.

Лили прикусила губу и подняла подрагивающей рукой бокал; Витторио вызвал в ней волну желания, и она старалась подавить в себе это чувство. Ни к одному мужчине прежде она не испытывала ничего подобного. Но одного желания недостаточно: влечение должно подогреваться любовью, но Лили уже не отдавала себе отчета в испытываемых ей эмоциях.