Среди песчаных холмов

– Ага, – сказал Чет, подмигивая ему. – Ты прокатишь, Мэттью. Леди должна представлять, где работает. – Он обратился к Эмме: – Вы когда-нибудь прежде бывали на скотоводческой ферме, милая?

– Нет, никогда.

– Держу пари, вы и за городом-то никогда но бывали, – заявил старик и улыбнулся Мэтту. – Покажи-ка лучше ей качели, сынок. Ты измотался в поисках помощницы по дому, поэтому лучше отдохни и развлекись.

Мэтт удержался от замечания о том, что, готовя сегодня обед, уже развлекся всласть.

– Это то, что вы называете песчаными холмами? – спросила Эмма.

– Да, мисс Эмма. Великие прерии. Божья земля.

– Пожалуйста, зовите меня Эмма.

Она улыбнулась всем четверым, и они застыли как четыре глиняных истукана, скаля зубы в улыбке, будто для них нет ничего приятнее, чем любезничать с новой домработницей. Зря это они, ведь их время давно ушло.

– Ладно, – сказал Мэтт грубовато. – Собирайтесь. Покатаемся на тракторе.

– И Эмма? – спросила Марта.

– И Эмма. Если желает.

Ее лицо просветлело, и она улыбнулась ему. Мэтт поклялся бы, что температура в домике для отдыха подскочила градусов на десять. – Я никогда раньше не ездила на тракторе.

– Что ж, вот вам отличный шанс, – сказал он, понимая, какой никудышный из него дамский угодник.

Он надел ковбойскую шляпу, остановился перед кондиционером у восточного окна и включил вентилятор на большие обороты – нет смысла изнывать от жары.

– Папа! – Макки подскочила к нему и протиснула ладошку в его руку. – Я днем спала, – шепнула она, – и не намочила кровать.

– Хорошо, – сказал он машинально.

– И я была без подгузника, – сообщила она. – Теперь я взрослая, так сказала Марта.

Марта сама себя назначила экспертом по взрослению девочек.

– Тогда это, должно быть, правда. – Он обратился к Эмме, едва они вышли из домика для отдыха: – Вам нужна шляпа?

Она помотала головой:

– Все в порядке.

Она получит тепловой удар через полчаса, подумал Мэтт и пошел к дому. Вынес оттуда мятый старый «стетсон» и натянул его на голову Эмме.

– Вам лучше его не снимать. Вы непривычны к такой жаре. А то свалитесь от теплового удара в первый же день.

– Спасибо. – Ее не убедили его слова, но она оставила шляпу на голове, хотя широкие поля мешали обзору. – Теперь я чувствую себя как настоящий ковбой.

Однако она была совсем не похожа на ковбоя, пусть даже на ней джинсы и тенниска. Ее кроссовки были совершенно новыми, носочки – белыми, а губы она накрасила розовой помадой так, будто собиралась ехать в город.

– Вам нужно изрядно перепачкаться, чтобы выглядеть как скотовод, – возразил Мэтт. – Пойдемте. Я покажу вам сарай.

– Вот здорово! – обрадовалась Мелисса. – Мы увидим котят.

– Девочкам не разрешают удаляться от дома без взрослых, – наставлял Мэтт свою новую домработницу. – Вокруг слишком много техники, слишком много животных. Пусть играют только на переднем дворе.

– Там, где качели, – сказала Эмма.

– Да. Мои люди приезжают и уезжают на грузовиках, мотоциклах и верхом. Во время работы они не обязаны думать о моих детях. В домики для отдыха женщины не допускаются. Если вам нужно кого-то вызвать оттуда, пользуйтесь телефоном. Список с номерами на кухне у телефонного аппарата. Мужчины имеют право побыть одни.

– Я понимаю. Место женщин и детей в доме, для которого они и созданы.

Мэтт не сумел бы выразиться лучше, хотя и подозревал, что она над ним насмехается.

– Да. Довольно несложно запомнить.

– Совсем несложно, – согласилась она. – Я не буду путаться у вас под ногами и попадаться на глаза вашей тетушке.

Мэтт посмотрел сверху вниз на женщину, которая отвечала ему выпадом на выпад.

– Знаете, она это переживет. Она может даже счесть это забавным.

– Вряд ли. – Эмма взглянула на него снизу вверх. – Меня не уволят из-за этого?

– Вы споткнулись о ногу Мелиссы, только и всего. Просто несчастный случай. – «Несчастный случай». Как он ненавидит эту фразу, и вот вам пожалуйста – сам же и произносит ее. – К тому времени, как Рут выстирает платье, она обо всем забудет.

– Вряд ли вы сами в это верите.

Да, он действительно в это не верил, но ему не хотелось, чтобы Эмма оставила работу в первый же день. Он нуждался в ней, и неважно, что из нее никудышный повар. И потом, она лучше чем ничего, а он готов смотреть сквозь пальцы на кое-какие недостатки.

Они добрались до сарая, примыкавшего вплотную к самому большому амбару.

– Вот то, что мы называем главным амбаром. – Он указал на север. – Малый амбар вон там среди сараев. Их мы используем, когда коровы телятся и когда надо оказать ветеринарную помощь.

– А там что? – Эмма указала на группу строений.

– В одном доме живет Рут, в других – сезонные рабочие, а в том ночую я, когда нет времени почиститься и вернуться домой. Например, в сезон отела. Там у меня и пункт связи с метеостанцией.

– Важное место, – сказала она, держа за руку Мелиссу. Марта протиснулась между ними:

– Можно нам сначала покататься на тракторе?

– Да, золотце. Подожди здесь, а я заведу его.

Старая машина, рычащая, как зверь, была у него с давних пор, однако двигатель еще не выработался, только сцепление барахлило. Он укрепил прицеп с сеном и помог четырем дамам вскарабкаться наверх.

– Держитесь крепче, – велел он им. – Эмма, не разрешайте Макки приближаться к краю.

Она усадила ребенка к себе на колени и обвила руками. Убедившись, что все готовы, Мэтт повел трактор по дороге к дальним строениям. Они помахали Бобби, который вышел из домика для отдыха, чтобы достать из своего пикапа очередную сумку с провизией, обошли вокруг малого амбара и направились к холму. Мэтт решил, что следует показать Эмме песчаные холмы. Пусть увидит, что это за край, где она приземлилась. Пастбища с золотистыми травами, которые колышет ветер. Тут и там бродят со своими телятами коровы… Мэтт сбросил скорость и обернулся к пассажирам.

– Осторожно, здесь водятся гремучие змеи, – сказал он и заметил, как побледнела Эмма. – Мы не сойдем с прицепа, – обещала она, поджимая ноги. – Мы будем смотреть отсюда. Верно, Макки?

Макки кивнула.

Он повез их мимо холма, мимо кладбища, где покоились несколько его предков. Грохот трактора, по счастью, не дал ему перекинуться и словом со своими спутницами. Когда Мэтт отвез их назад к амбару, его переполняли невысказанные чувства.

Девочки ловко спрыгнули с прицепа, а вот Эмма оперлась на его руку так, будто он пригласил ее на бальный танец, и, конечно же, упала на него.

– Ой! – воскликнула она. – Извините. Эти новые кроссовки…

– Все в порядке, – вымолвил он в ответ, хотя прикосновение обожгло его.

Ее груди мягко уперлись в его грудь, а бедра волнующе коснулись его живота и ног. Он опустил взгляд на ее обувь: – Им недолго оставаться белыми.

Эмма пожала плечами и отступила на шаг. Мэтт приказал себе расслабиться.

– Они удобны, а это главное. – Она повернулась к девочкам: – Пойдемте, юные леди. Примем ванну перед ужином.

У него была какая-то недоделанная работа, но он не мог припомнить, какая именно. Он не имел права очаровываться ею. Тем более что она прекрасна в своей колдовской непосредственности: плачет неподдельными слезами, а детям радуется без фальши. Нет, он не должен очаровываться ею. Если он ищет жену, то выбирать надо из местных женщин. Женщин, которые знают, что такое жизнь, и не требуют, чтобы их мужья носили костюмы и галстуки, а работали с девяти до пяти.

Когда-то он уже сделал ошибку, женившись на подруге Стефани из Омахи. Женщине, которая умчалась от него без оглядки и разбилась насмерть на шоссе № 80 во время грозы.

Врачи спасли ребенка и оставили Мэтта одного с тремя дочками: новорожденным младенцем, крохой, едва научившейся ходить, и четырехлетней малышкой. Он был раздавлен горем – залогом бессонных ночей. Он в любом случае не смог бы уснуть из-за Макки, просыпавшейся через каждые четыре часа и требовавшей бутылочку с молоком.