Летняя рапсодия [Сборник]

Она должна быть очень осторожной. Если он поймет, как чувствительна она к его сексуальному магнетизму, то наверняка воспользуется ее уязвимостью.

Девушка сунула щетку обратно в сумку и услышала голос Люка с лестницы.

— Я рад, что ты их все‑таки не обрезала, — сказал он.

Чувствуя, как подпрыгнуло ее сердце, Уитни защелкнула сумку и отвернулась от зеркала.

— Трой спит?

— Так действительно очень красиво. — Люк уже спустился вниз. — Как правило, блондинки не в моем вкусе, но в данном случае…

— В твоем вкусе блондинки или нет, меня совершенно не интересует. — Ее прохладный тон явственно давал понять, что нет никакой необходимости продолжать этот разговор. Она направилась в гостиную. — Мы можем поговорить здесь. Только сначала я разожгу камин.

Подойдя к камину, она наклонилась, чтобы открыть ящик с поленьями, и вдруг сообразила, что Люк стоит прямо за ее спиной. Он мягко положил руку на ее плечо.

— Сядь, я сделаю это сам.

Девушка опустилась в удобное низкое кресло, скинула кроссовки и, поджав ноги, стала внимательно наблюдать, как Люк укладывает в камине дрова.

Вскоре ярко запылал огонь. Несколько мгновений Люк смотрел на пламя, потом отряхнул руки и повернулся к ней:

— Хочешь чего‑нибудь выпить?

— Нет, спасибо, но себе налей.

Он отрицательно покачал головой.

— Ну… как тебе понравилась вечеринка?

— Очень.

Люк сощурил глаза.

— Ты ведь не слишком хорошо знакома с Хетти и остальными, не так ли?

— Когда твоя бабушка вернулась из больницы, Хетти раз в неделю приезжала к ней сделать прическу. До этого… да, до этого я почти ее не знала. Крессида обычно отвозила меня к своему парикмахеру в Пентиктон.

— А Дикси Мэй?

— Они все заканчивали школу, когда я была еще в седьмом классе. Мы ездили в школу на одном автобусе, но они никогда не обращали на меня внимания. А я всегда на них пялилась. Даже завидовала им. — Ее губы сардонически скривились. — Как ты сам сказал — у меня были ножки как палочки и соломенного цвета косички. А они все были такие хорошенькие, особенно Дикси Мэй с ее белокурыми кудрями, модной одеждой и ее… ну, ты знаешь!.. — Она передразнила жест Люка, описав в воздухе несколько округлых движений.

— Но ты их недолюбливала, да? Эту компанию?

— Они были частью твоего окружения, так что… да, недолюбливала. Кроме того, они были слишком громкими и самоуверенными.

— А сейчас?

— Громкие и самоуверенные они все до сих пор, но на самом деле они отличная компания, Люк. Они сделали все, чтобы я чувствовала себя свободно и уютно.

— Вначале они присматривались к тебе, но потом ты им понравилась. Это было заметно.

— А почему бы и нет? — смущенная внезапной натянутостью в его голосе, подчеркнуто небрежно сказала Уитни.

Он смотрел на нее, словно задавая себе тот же самый вопрос. Но вот он встряхнул головой, будто прогоняя эти мысли, и девушка поняла, что неважно, к какому выводу он пришел, делиться этим с ней он не собирается.

Вместо этого он опустился в кресло напротив нее. Расставил колени, оперся о них локтями и внимательно посмотрел на Уитни сияющим взглядом синих глаз.

— Я знаю, — сказал он, — что ты боишься продавать машину и вкладывать всю выручку в виноградники, но могу гарантировать, что, к какому бы выводу ни пришло судебное разбирательство, в финансовом отношении ты не пострадаешь. — Он наклонился вперед. — Ты мне веришь?

Уитни смешалась, но только на секунду.

— До сих пор ты мне не давал повода тебе не верить.

— О'кэй. Тогда — план. Я попрошу моего адвоката составить контракт, согласно которому ты получаешь каждый доллар, вложенный тобою в дело, обратно с процентами, если суд решит дело в мою пользу.

— Если судья объявит завещание не имеющим силы, то ты автоматически наследуешь поместье?

— Если судья решит, что завещание недействительно, то вступает в силу предыдущее. Согласно словам Максвелла, никакого предыдущего завещания не было. Похоже, моей бабуле не хотелось думать о том, что однажды она может умереть…

— Очевидно, ее настроение изменилось после того, как врачи обнаружили опухоль. Она составила завещание дня через два после возвращения из больницы. Она была очень подавленна и плохо себя чувствовала. — Печальные воспоминания нахлынули на Уитни, но она постаралась отогнать их. — Продолжай, — сказала она. — А если нет другого завещания?

— Тогда будет считаться, что бабушка умерла, не оставив завещания. И поскольку у нее нет в живых мужа или детей, то наследство отойдет к ее внуку.

— Тебе.

— Да.

Он так уверен в выигрыше, отметила про себя Уитни. Но откуда у него эта уверенность? Чем больше девушка думала об этом, тем больше тревожилась. Она только что сказала Люку, что верит ему… но как далеко он готов зайти, чтобы достичь желаемого?

— Уитни?

— Извини, я задумалась. Вернемся к твоему плану о виноградниках… какова будет твоя доля участия в работе?

— Мои связи. Мой опыт. И мой тяжелый труд.

— Связи?

— Я здесь родился и вырос, Уитни. Я знаю кучу народу в этой сфере деятельности. Я уже прощупал почву, поговорив с Викторией Мосс с Полынных виноградников. Она согласна снабдить нас черенками «пино бланк» и «пино гри». Она даже подумывает о предоставлении нам кредита.

— А твой опыт?

Люк сухо рассмеялся.

— Я начал работать на виноградниках с тех пор, как мне стукнуло два года, когда сумел выдернуть первый сорняк! А в двенадцать лет я уже мог и починить шпалеру, и обрызгать составом лозу, и управляться с трактором. Учась в старших классах, я каждое лето проводил на виноградниках.

— Но это было столько лет назад! С тех пор многое изменилось, методы и оборудование ушли далеко вперед…

— Последние годы я работал на виноградниках долины Напа. Особенно часто я имел дело с прививкой, учился у специалистов.

— Ты же утверждал, что все это время валялся на пляже?! — Уитни негодующе взглянула на него.

— Это ты так решила. Я только сказал, что Калифорния — это страна прибоя и загорелых красоток. Ты же предположила и остальное…

— Ну все равно! Если бы ты был аккуратнее с деньгами, то не вернулся бы домой без цента на банковском счету.

— Пойми, я готов работать как черт, чтобы поставить поместье на ноги, — не обращая внимания на ее насмешку, продолжал Люк. — Я найму опытных специалистов из Калифорнии, найду бригаду хороших местных рабочих и сам буду вкалывать всю неделю круглосуточно.

— По‑моему, ты кое‑что забыл! — прервала его Уитни. — Вернее, не кое‑что, а кое‑кого.

Люк настолько увлекся, излагая свой план, что несколько мгновений смотрел на нее совершенно непонимающим взглядом.

— Трой? — наконец сказал он и тряхнул головой. — Нет, конечно, я не забыл о Трое.

— Но ты же сам все время твердил, что не отдашь его в ясли; так кто же будет сидеть с ним, пока ты работаешь?

— Ты.

— Я?

— Он привык к тебе, ты же сама это видела на вечеринке у Хетти! Они все пытались его потискать, а он тянулся к тебе. Ты же говорила, что шансы получить работу учительницы равны практически нулю, и вообще через какие‑то два месяца начинаются школьные каникулы… — Он пожал плечами, словно хотел сказать: «О чем тут можно спорить!»

Уитни медленно поднялась на ноги.

— Ты все продумал, не так ли, Люк Бранниген!

Он тоже встал и подошел к ней вплотную.

— Да. — Его глаза напряженно блестели. — Ты согласна мне помочь?

Уитни подмывало отступить на шаг назад, вырваться из‑под влияния его властной ауры, но она заставила себя не двинуться с места.

— Я не могу ничего сейчас сказать. — Уитни почувствовала, как напряглись мышцы у нее на шее, когда она посмотрела на Люка. — Но я подумаю.

— Не затягивай. Если мы возьмемся за дело, то надо начинать срочно. Апрель — лучший месяц для прививок. Уитни, у меня долг перед бабушкой за все годы моего отсутствия. Я чувствую… я просто обязан добиться успеха, чтобы почтить ее память. Кроме того, пусть меня черти возьмут, если я позволю нашим виноградникам сгнить на корню, а именно это и произойдет, если мы не объединим усилия…