Достучаться до небес

— А ты когда-нибудь делала то, что я просил тебя?

— Много раз. И кроме того...

Выражение тревоги, появившееся на лице Роналда, заставило ее на секунду замолчать.

— Что? Что случилось? — испуганно прошептала Жаклин.

— Я жду вспышки молнии, раската грома, который сейчас раздастся в этой комнате.

— Ах ты... чудовище!

— Голодное чудовище. И если ты не собираешься есть вон ту креветку, то отдай ее мне.

— На, возьми! — смеясь, воскликнула Жаклин. — Я всегда готова отдать последний кусок страждущему.

Роналд взглянул в искрящиеся смехом глаза девушки, сидящей рядом с ним, и тут же понял, что совершил большую ошибку. Сердце его бешено заколотилось. Он почувствовал такое сильное желание, что, словно от боли, стиснул зубы, стараясь сдержаться.

Сумрачное выражение, появившееся на лице Роналда, удивило Жаклин, и она подумала: уж не предложит ли он новые правила игры? Но нет, не похоже. В его жестком взгляде она увидела непонятную решимость.

Доедая последнюю креветку, она пробормотала:

— Да, они действительно очень вкусные. Хочешь закажем еще?

Она предлагала креветки, а он хотел совсем другого. Роналд с раздражением схватил ее руку.

— Перестань, Джекки. Когда ты наконец станешь взрослой!

От неожиданности она не знала, что и ответить. Смутные догадки застигли ее врасплох, заставив почувствовать смущение.

Роналд хочет ее. Она привлекает его как женщина!

Допустим, она не ошиблась, но это его проблема. А вот что происходит с ней самой?

— Скажи, кого ты хочешь убедить в том, что я еще ребенок? Меня или все-таки себя? — Тон, которым она произнесла это, поразил даже саму Жаклин, но она продолжала как ни в чем не бывало: — Что касается первого, то ты напрасно тратишь время, а насчет второго...

— Сейчас же замолчи, или я уйду!

— Да ну, Роналд, — нервно рассмеявшись, сказала она, нежно проводя рукой по его щеке. — Мне это нравится...

11

— Чего, черт возьми, ты хочешь от меня, Джекки?

— Того же, что и ты от меня.

Роналд отчетливо понимал рискованность сложившейся ситуации, но и заставить себя уйти из комнаты, как обещал, тоже не мог.

— Конечно, — прошептала она, почти касаясь губами его уха, — я могу ошибаться в том, чего ты хочешь, ведь так? Тогда поправь меня.

Она была соблазнительна, она была желанна. Столько лет он видел в ней ребенка. Затем, позже, — независимую юную особу. Но никогда — соблазнительницу. И вот в одно мгновение все изменилось.

— Я не права, Роналд?

Она придвинулась к нему так близко, что он почувствовал тепло ее тела. Боже мой, ему немедленно следует сказать, что она не права! Но прежде чем он успел произнести эту явную ложь, ее пальцы нежно коснулись его губ, словно не давая солгать.

— Ведь ты никогда не обманывал меня раньше, Роналд. Так и сейчас не делай этого.

И в следующее мгновение она обвила руками его шею. Роналд не успел опомниться, как начал сам страстно обнимать ее.

— О, Джекки...

Он перешел на шепот.

А она уже не видела и не слышала ничего, только чувствовала, как нежные и сильные мужские руки ласкают ее. У нее слегка закружилась голова.

— Роналд, поцелуй меня...

Ее слова прозвучали как мольба. Их губы встретились. Дрожь, охватившая его, передалась ей, сближая их, сливая в едином порыве.

Впервые в его объятиях была женщина, которая так тонко чувствовала его настрой, которую он хотел так, как никакую другую. Каждая клеточка его тела требовала отрешиться от всех доводов рассудка, забыться, подчиниться голосу инстинкта...

Пожалуй, они оба потом не могли вспомнить, как очутились в кровати. Дрожащими пальцами Жаклин принялась расстегивать пуговицы блузки, безумно желая, чтобы он ласкал ее. Но сильная мужская рука неожиданно остановила ее. В недоумении она открыла глаза, страшась только одного: что он передумал.

— Роналд, что случилось?..

Но он не ответил, он смотрел на ее обнажившуюся грудь, словно его глазам предстало чудо из чудес. Потом склонил голову и благоговейно коснулся по очереди нежно-розовых сосков.

Ее охватила чувственная дрожь. Ей уже было мало ласк его губ и рук, она страстно желала большего. Сердце Жаклин бешено стучало. В одну секунду она переживала тысячу разных эмоций, одна прекраснее другой.

— Тсс... ничего не говори, — прошептал Роналд между поцелуями. — Доверься мне.

А она уже и так была в его власти.

— Тебе нравится? — спросил он, когда его рука, ласкавшая шею и грудь, потом скользнула вниз по ее животу.

Его пальцы словно дразнили ее. Она испытывала блаженство, которое не могла, да и не старалась скрыть. Его ответное возбуждение нарастало с каждой секундой. Обнаженное гибкое женское тело, податливое в его руках, переполняло его желанием.

— Доверься мне, — снова повторил он. — Пусть это произойдет.

Его голос прозвучал так тихо, что Жаклин еле услышала. Она хотела что-то ответить, но ничего, кроме его имени, не смогла вымолвить. Тогда он нашарил что-то на столике возле кровати, и Жаклин увидела знакомый ей по рекламе пакетик. От нетерпения руки Роналда дрожали.

— Дорогой, позволь, я помогу...

Ну мог ли он предположить когда-либо раньше, что малышка Джекки, та девочка, которую он считал чуть ли не своей сестрой, подарит ему столько чувственного наслаждения. Сжимать ее в объятиях, сливаться с ней в любовном экстазе — разве не к этому он стремился всю свою жизнь? Разве не эту женщину — трепетную и нежную, необузданную и страстную — подсознательно искал? И не могло быть ничего упоительнее для него, чем слышать полустоны-полумольбы, перемежающиеся его именем, которые Джекки издавала, когда их распаленные страстью тела двигались в едином ритме.

Жаклин открыла глаза, когда Роналд встал и направился в ванную. Она не могла отказать себе в удовольствии лишний раз полюбоваться его ладным мускулистым телом. А при воспоминании о том, какие у него ласковые руки, стон слетел с ее губ.

Через несколько минут Роналд вновь появился на пороге ее комнаты с полотенцем, обмотанным вокруг талии. Он выглядел так сексуально, что Жаклин почувствовала, что вновь начинает терять голову.

— Дорогой, ты... ты...

Она осеклась, увидев, что взгляд, который Роналд устремил на нее, был полон негодования.

— Почему ты не сказала мне, что ты девственница? Рассчитывала, что на меня это произведет впечатление, как в твоих дурацких мыльных операх? Ну что ж, ты оказалась права. С чем тебя и поздравляю!

Жаклин была поражена. Она просто не знала, как реагировать на его слова.

— Роналд, я не понимаю, из-за чего ты так рассердился?

— Рассердился? — Он покачал головой. — Ты хоть представляешь, как паршиво я себя чувствую?

— Паршиво?! — воскликнула Жаклин, жалея о том, что она недостаточно хорошая актриса, чтобы скрыть свое недоумение и обиду. — Убирайся вон из моей комнаты, Роналд!

Он не двинулся с места, и тогда она запустила в него подушкой.

— Убирайся вон из моей комнаты и из моей жизни! — закричала она снова.

Он не собирался делать ни того ни другого, но, увидев в руках Жаклин увесистый приемник, передумал.

На следующее утро Роналд, войдя в номер Жаклин, застал ее у телефона. Он рассеянно взглянул на джинсы и свитер, в которые она была одета, и сразу же представил прошлую ночь и ее в своих объятиях.

— Я хочу заказать такси. Да, большое спасибо. Через сорок минут.

— Куда ты собралась? — спросил Роналд, когда она повесила трубку.

Жаклин повернулась к нему, и он заметил у нее под глазами темные круги — доказательство бессонной ночи.

— Я уезжаю сегодня утром.

— Знаю. Ведь у нас заказаны билеты на рейс в десять пятнадцать.

— Ты можешь убираться ко всем чертям, Роналд, а я остаюсь в Лос-Анджелесе. Я скорее умру, чем поеду с тобой.

— Будь осторожнее в выражениях, Джекки, — предупредил он ее.