Аметистовое ожерелье

– Ты действительно была неучтива с ним? – спросила бабушка.

– Он отнесся ко мне без должного уважения, и я отплатила ему тем же. Он дал мне понять, что хорошо помнит, что со мной произошло десять лет назад.

– Так он знал о твоем несчастье, – как бы про себя тихо проговорила Эдвина и весело добавила: – Зачем же ты задрала перед ним нос? Теперь он может и не приехать!

– Ты, я вижу, забыла, что мамины драгоценности теперь у какого-то проходимца! – воскликнула Элизабет и закрыла лицо руками. – Боже мой, что я наделала! – чуть не плача, проговорила она. – Я ни под каким предлогом не соглашусь с ним встречаться! Ему больше не удастся втянуть меня в ваши денежные распри! Пусть он лучше подаст на тебя в суд, как уже грозился! В этом деле, бабушка, ты ведешь себя нечестно, пойми же, наконец! Отдай ему эти деньги! Ну, пожалуйста, бабушка! Фамильные драгоценности Торникрофтов – единственные в своем роде, их ничто не может заменить!

– Не суди меня строго, Лиззи, мне тоже свойственно ошибаться. Но виконт честный человек и истинный джентльмен. Я верю, ты еще будешь носить эти аметисты и бриллианты. Сказать по правде, они слишком залежались в банковском сейфе, и я рада, что они у Стрэттона. Без солнечного света драгоценные камни тускнеют и теряют свою неповторимую красоту.

– Как бы не так! – раздраженно возразила Элизабет. – Наверняка они будут поблескивать в дрожащем свете свечей, украшая одну из полуголых девиц мистера Трилоуни. Такое тебе не приходило в голову? – Элизабет бросилась к двери мимо оторопевшей бабушки и столкнулась с Гарри Петтифером. Дворецкий быстро отпрянул в сторону, уступая дорогу Элизабет, и, когда та промчалась мимо, долго смотрел, как она почти бежала по коридору.

– Скажите мне, Петтифер, я правильно поступаю, упорно добиваясь той цели, о которой вам говорила? Клянусь, мне ничего не надо от всей этой затеи, и, если бы не забота о счастье моей дорогой Лиззи, я бы все бросила сию же минуту, – сказала со вздохом Эдвина.

Петтифер нагнулся и поднял маленький серебряный поднос, который выронил, затем потянулся за письмом, лежавшим на полу, и положил его на поднос. —

– Не волнуйтесь, миссис Сэмпсон: только что пришло подтверждение, что вы на правильном пути, – сказал он.

Глава шестая

Он хотел бы снова переговорить с ней о возможных условиях возвращения ее фамильных драгоценностей. Какое благородство! И чего бы он хотел вместо них? Ее саму в его постели? Да, в этом все мужчины одинаковы, насмешливо подумала Элизабет, с презрением отшвырнув письмо. Но вдруг сердце у нее замерло, и она быстро вскочила с кровати. Точно в таких выражениях излагал свои мысли и граф Кэдмор, когда посылал ей свои записки.

Она опустилась на бархатный пуф перед трельяжем и пристально вгляделась в свое отражение в зеркале. Заметив тонкую линию возле рта, она провела по ней пальцем и очень удивилась, почему не заметила морщинку раньше. Интересно, откуда она взялась? Еще раз, внимательно изучив свое лицо, Элизабет пришла к выводу, что с ее первого выхода в свет она изменилась крайне мало. А ведь тогда она так гордилась своей красотой…

Тогда многие мужчины предлагали ей свое покровительство. Похоже, появился еще один, который хочет пополнить их число. И ее больше всего ужасало, что этот человек может добиться своего…

– Его преподобие Тиммс был немного не в себе. – Эдвина вслед за Элизабет вышла из церкви. – Петтифер сказал, что сегодня ты получила от кого-то письмо. Еще он сказал, что его принес молодой слуга в роскошной черной ливрее, отделанной золотыми позументами. Петтифер утверждает, что теперь это цвета новоиспеченного виконта Стрэттона. Так письмо от него?

– Мне кажется, это мое личное дело, – отозвалась Элизабет.

– Ты моя внучка, и я имею полное право знать, что происходит между тобой и моим другом, – строго выговорила бабушка.

– Ты немного опоздала со своей заботой… Ах, да, бабушке положено беспокоиться о внучке, – сказала Элизабет приторным тоном. – Да, дорогая бабушка, я получила письмо от твоего доброго знакомого. В нем он предлагает пересмотреть условия выплаты. А для того, чтобы я согласилась на встречу с ним, он намекнул, что хочет немедленно вернуть мои драгоценности…

– Я же говорила тебе, Лиззи, это очень обходительный человек. Истинный джентльмен.

– Как же! В обмен на свою обходительность он потребует моего немедленного согласия на его новые предложения, – возразила Элизабет.

Эдвина с удивлением посмотрела на внучку.

– О, разве я тебе не говорила? – невинным тоном спросила Элизабет. – Виконт любезно перечислил несколько вариантов на мой выбор на тот случай, если ты не вернешь ему денег. Например, долговую тюрьму для тебя и панель для меня. Но сначала я должна отработать у него шесть лет любовницей.

– Я поговорю с ним, – строго сказала Эдвина, – он явно зарвался. Надо пресечь это в корне.

– Ничего ты ему не скажешь! – с отчаянием воскликнула Элизабет. – Не осмелишься. Росс Трилоуни – могущественный и влиятельный человек, и ты сама это знаешь. Деньги его, похоже, мало интересуют – в письме он даже не упомянул о них. По-моему, он хочет отомстить тебе за то, что ты его перехитрила. И тут уж он себя покажет! – уверенно сказала Элизабет. – Я понимаю, что ты все это затеяла из лучших побуждений, в надежде обеспечить мне счастливое будущее, но… – Элизабет глубоко вздохнула. – Но, видно, у твоего друга есть свои собственные соображения, как устроить свою жизнь, и, кажется, из-за этого он стал нашим заклятым врагом. Что же ты наделала, бабушка?!

Склонившись над худеньким мальчиком, выводившим мелом свое имя на доске, лежавшей у него на коленях, Элизабет невольно задержала дыхание – грязные волосы ребенка свалялись, от изношенной, давно не стираной одежды отвратительно пахло. Но она взяла мелок из его худой руки и исправила две ошибки в имени.

Хью Клеменс проверял задание у детей, сидевших на последней лавке.

– Дети, урок закончен, – объявил Хью. Ученики стали сдавать свои дощечки и мелки священнику. Хотя в помещении склада было холодно и сыро, дети не спешили его покинуть.

– Как жаль, что это окно не выходит на юг, а то бы здесь было светлее и теплее, – сказала Элизабет, когда они с Хью остались одни.

– Если бы не доброта мистера Грэнтхема, у детей не было бы никакой школы, – многозначительно заметил Хью Клеменс. – Мы должны молиться Богу, что двадцать беспризорников могут учиться здесь грамоте. Если бы у нас были хоть какие-то средства на постройку школы…

Заперев склад, Хью вежливо взял Элизабет под руку. От склада до прихода его преподобия минут десять ходьбы. Там его старенькая мама угостит их горячим, чаем с непропеченным пирогом, потом Хью отвезет Элизабет домой в своей расшатанной коляске.

В стороне они заметили мужчину и женщину, которые громко ругались и отчаянно жестикулировали. Хыо крепче сжал руку Элизабет и прибавил шагу.

– Леди Элизабет?

Элизабет сначала не заметила, что женщина обращается именно к ней.

– Леди Элизабет Роу? – уже более уверенно проговорила женщина.

Элизабет и священник остановились.

– Вроде кто-то позвал меня, – растерянно проговорила Элизабет и обернулась. Женщина откинула со лба темно-каштановые волосы и лукаво улыбнулась.

– Джейн! Джейн Доусон! – воскликнула Элизабет.

– Я была Доусон, пока десять лет назад не вышла замуж за полковника Силби. Мне тогда казалось, что мне повезло больше, чем вам. Никогда не знаешь, что ждет тебя впереди, – сказала Джейн.

– Что же все-таки с вами случилось? Ваш муж умер? – с участием спросила Элизабет.

– Если бы! Я даже не знаю, где его носит, – сухо проговорила Джейн. – Оказалось, что он многоженец – одна жена в Йоркшире, другая – в Португалии. Он там воевал в составе английской армии. И он вовсе не полковник, а сержант. Все эти армейские одного поля ягоды! Взять хотя бы вашего лейтенанта Хэверинга. Одно слово – армия негодяев! – с возмущением проговорила Джейн и оглядела Элизабет с головы до ног. – Вы прекрасно выглядите. Такой был грандиозный скандал, а с вас как с гуся вода…