Весна любви

— Поначалу да…

— Поначалу?

Нэнси промолчала. Ей не хотелось рассказывать об ужасных одиноких днях и ночах, которые ей довелось пережить вскоре после выписки из больницы. Зачем Грегу знать, как тосковала она по его объятиям?

Зато позже Нэнси порадовалась, что Грег не приехал за ней. Иначе она вернулась бы в золотую клетку и никогда не открыла бы собственного дела.

— Нет, ничего… не обращай внимания, — прошептала Нэнси.

Грег уже целовал ее шею, упиваясь ароматом кожи. Она погладила его широкие плечи, но потом попыталась отстраниться.

— У тебя есть комната для гостей?

— Зачем она тебе? Ведь мы и так в спальне, — произнес Грег, касаясь губами ее подбородка. — У нас впереди вся ночь. — Он поочередно поцеловал уголки рта Нэнси. — Останься со мной. Ты ведь не хочешь проводить эту ночь в одиночестве так же, как и я…

Нэнси не нашлась с ответом. Впрочем, Грег его и не ждал. Он быстро расстегнул оставшиеся пуговицы, распахнул полы халата и прикипел взглядом к крупным отвердевшим соскам. В следующую минуту Нэнси ощутила на одном из них его губы.

— Просто чудо! — шепнул Грег, словно делясь с Нэнси секретом. — Они словно живут своей жизнью…

Она улыбнулась.

— Прикладная магия, — тихо произнесла Нэнси и позволила Грегу увлечь ее в объятия.

Она забыла — или, вернее, спрятала эти воспоминания даже от себя самой, — какой восхитительной может быть любовь с Грегом.

Он не только обладал красивым телом, но и умело использовал его, чтобы дарить удовольствие и получать его. Страсть Грега была неутолима. Время от времени они засыпали, обняв вдруг друга, но потом Нэнси вновь пробуждалась, ощутив его поцелуи и прилив нового желания.

Дождь монотонно стучал в окна, как будто вовсе не собираясь прекращаться. И удобная широкая постель словно превратилась для Нэнси и Грега в отдельный, созданный только для них одних мир.

Грег встал, чтобы подбросить дров в камин, и Нэнси приподнялась на локте, с удовольствием наблюдая за ним. Сейчас он походил на таинственное и восхитительное божество из древней легенды.

Затем Грег вернулся, сел рядом с ней. Когда его ладони ласково заскользили по груди Нэнси, та издала мурлыкающий звук — точь-в-точь как большая сытая кошка.

— Это правда, что у тебя никого не было с тех пор, как мы расстались? — спросил Грег.

— Конечно. Зачем мне врать?

— Просто я ревную.

— У тебя нет для этого причин, — улыбнулась Нэнси.

— Я доставляю тебе удовольствие?

— Если ты до сих пор не понял этого, то должен быть глухим и слепым!

Он рассмеялся.

— Тогда почему…

— Что?

— Почему ты все время стремишься уйти от меня?

— Видишь ли, действие наркотиков наверняка бывает приятным, но, тем не менее, я их не употребляю. То же самое с тобой, Грег.

— Не очень-то приятно, когда тебя сравнивают с наркотиком.

— Я могу принимать тебя лишь в разумных дозах и строго по необходимости, — улыбнулась Нэнси. — А получать только по рецепту.

— Покупать, ты хотела сказать. Но я не продаюсь. Кроме того, я и так принадлежу тебе. И лишь тебе одной.

Ласкающая рука Грега достигла лона Нэнси, и та раздвинула ноги.

— Да, — шепнула она. — Но все равно это похоже на прием опиума по предписанию врача. Слишком большое искушение.

Увидев, что Нэнси закрыла лицо руками, Грег поцеловал ее пальцы.

— Что случилось?

— Не знаю почему, но я не могу противостоять тебе, — сдавленно произнесла она. — Временами ты действительно представляешься мне сильнодействующим наркотиком, от пристрастия к которому мне никогда не удастся освободиться.

Грег вздохнул.

— Зачем тебе освобождаться? Поверь, мне никогда еще не доводилось испытывать к кому-либо столь сильных чувств. И я знаю, что больше никого так не полюблю. Ты женщина моей мечты, величайшая любовь всей жизни. С того момента, когда я впервые увидел тебя на съемочной площадке, мне стало ясно, что ты должна стать моей. А когда ты покинула меня, весь мир будто погрузился во мрак.

— Почему ты отправился в Глендейл? — сдавленно спросила Нэнси, — Почему не веришь мне, если любишь так сильно?

— Солнышко, это ты не доверяешь мне. Я ездил в больницу вовсе не для того, чтобы разнюхать обстоятельства твоего выкидыша, но потому, что ты рассказала мне о самовольном прекращении приема препаратов, предотвращающих возможные последствия энцефалита.

Нэнси отняла руки от лица и взглянула на Грега.

— Каким образом это касается тебя?

Он вздохнул.

— Ведь тебе прекрасно известно, насколько опасна эта болезнь. Я забеспокоился, узнав, что ты перестала принимать таблетки. И захотел узнать о возможных последствиях. Ради твоего же блага.

— Это не оправдывает твоего поведения!

— Наверное. Но самое главное заключается в том, что ты не должна была прерывать лечение. Я разговаривал с невропатологом, наблюдавшим тебя в больнице, Стэнли Хэффилдом, — так, кажется? — и он тоже очень беспокоится за тебя. Выяснилось, что ты должна периодически приезжать для осмотра, но этого не произошло ни разу с момента выписки из больницы.

— Я хорошо себя чувствую, и это для меня гораздо важнее посещений доктора Хэффилда.

— Глупышка, — со вздохом констатировал Грег.

Немного помолчав, он погладил Нэнси по голове.

— Ты тоже для меня как наркотик.

— Вот видишь! Мы вредны друг для друга.

— Гм… я бы с этим не согласился. — Он наклонился и легонько поцеловал сначала живот Нэнси, а затем бедра. — Но, когда ты ушла, мне стало ясно, что я почти ничего не знаю о тебе. Наша жизнь в Лос-Анджелесе была такой насыщенной — работа, поездки, встречи… Нам даже некогда было сесть и поговорить. Оставаясь наедине, мы занимались любовью, а потом засыпали. А назавтра все начиналось сначала.

— Просто ты не хотел меня выслушать, — ворчливо возразила Нэнси.

— Сейчас хочу.

— Ты не сможешь этого сделать, пока не прекратишь целовать меня, — заметила она, глядя на Грега, чья голова уже находилась между ее раздвинутых бедер.

— Но ведь я слушаю ушами, а не губами, — невнятно пробормотал тот, щекоча языком самую чувствительную точку ее тела.

— Все равно уже поздно о чем-либо говорить, — простонала Нэнси. — Момент упущен.

Грег поднял лицо и посмотрел ей в глаза.

— Нет, дорогая, у нас еще все впереди.

— Но дальше не может так продолжаться!

Он уперся локтями в постель.

— О чем это ты?

— Ты сказал, что ничего не знаешь обо мне, и это правда. Тебе кажется, что ты понимаешь меня, но есть вещи, не подвластные твоему восприятию.

— Например?

— Ну взять хотя бы то, что сделал со мной Эдвин Гастингс. И вероятность чего пугает меня в отношениях с тобой. Кое-что отравляет мне даже самые счастливые минуты нашего общения.

— Расскажи об этом, Нэнси. Прямо сейчас. Я слушаю.

— Уже поздно о чем-либо говорить.

Лицо Грега приняло озабоченное выражение.

— Чего ты хочешь, солнышко?

— Чтобы ты оставил меня в покое.

— Об этом не проси. Я и так целый год провел без тебя.

— Если ты купишь эту виллу и поселишься здесь, я перееду в другой город.

— Нэнси!

— Обещаю, так и будет, — кивнула та. — Закрою магазин, погружу вещи в фургон и укачу в такое место, где ты меня никогда не найдешь.

— Как ты можешь так говорить после того, чем мы только что занимались?

— Пойми же, наконец, мне необходимо время!

— Но у тебя был целый год, — заметил Грег. — Если тебе этого было недостаточно, чтобы восстановить душевное равновесие, то не хватит никакого.

— Конечно, не хватит, если ты будешь постоянно рядом.

— Нет, не проси меня расстаться с тобой, — твердо произнес Грег. — Я все равно не сделаю этого. Но готов пойти на компромисс.

— На какой?

— Я не стану на тебя наседать, дам сколько угодно времени, узнаю о тебе все, что ты захочешь сообщить. И не стану тебе мешать.

— Что ты под этим подразумеваешь? — подозрительно спросила Нэнси.