Все или ничего

Это была Линда, вид у нее был встревоженный.

— Извините за беспокойство, но Рейнолдсы убеждены, что у них пропал сын.

Брайони и Грант Гудман уставились на нее.

— Пропал? Как? — спросил Грант Гудман.

— Ушел на прогулку около двух часов назад, пообещав, что не пойдет далеко, и теперь родители убеждены, что сын свалился в ущелье.

— На прогулку? В такую погоду! Сколько ему лет? — спросила Брайони.

— Шестнадцать. Знаете, это семья, которая приехала сегодня утром из Дарвина.

— Дарвина, — повторила Брайони название города на другом краю Австралии, противоположном по климату. — Он замерзнет. Поднимай Люсьена и Джона, Линда. М-м… попроси их прийти сюда, а также родителей, если вы не возражаете, мистер Гудман, — добавила она небрежно. — Ни к чему без необходимости тревожить людей.

— Не возражаю. Пожалуйста.

Спустя полчаса Брайони сказала:

— Вам не стоило идти со мной. — На ней были желтые непромокаемые брюки и такая же шляпа, с которой стекали капли назойливого непрекращающегося дождя. Видимость была ограничена из-за тумана. Стволы деревьев были черны, и ни одна уважающая себя птаха не щебетала. Под ногами хлюпало.

— Я бы этого не сказал, — ответил Грант Гудман. — Если бы и ты потерялась, было бы вдвойне плохо.

— Я знаю эту тропу как свои пять пальцев, — парировала Брайони.

— К тому же, — невозмутимо продолжал он, — если парень вывихнул лодыжку или сломал ногу, одна ты вряд ли сможешь ему помочь.

Брайони поджала губы, а затем сложила руки рупором и прокричала:

— Роберт! Ты где? — ответа не последовало. — Пристрелить таких родителей мало за то, что отпустили парня одного в такую погоду в одном плаще!

— Согласен, но ничего уже не изменишь, так что давай лучше сосредоточимся на поисках.

Брайони бросила на Гудмана сердитый взгляд.

— Почему вы всегда будите во мне все худшее? — процедила она сквозь зубы.

— Я, возможно, тут ни при чем, — ответил он. — Что если это — хорошо известный синдром, когда папа ругает маму, мама ругает детей, а те бьют кота?

— Вы, вероятно, правы, только интересно, сознают ли мужчины, как часто они начинают подобную цепочку? Ро-берт!

Они взбирались по тропе уже полчаса.

— Господи, может, Люсьену с Джоном повезет больше, — в волнении сказала Брайони.

— М-м… Я рад, что ты оповестила спасательную станцию. Чем больше людей заняты поисками, тем лучше. Подожди, — сказал Грант Гудман и напряженно прислушался.

Прошла минута, прежде чем и она услышала приглушенный крик о помощи, который шел из расщелины справа от них.

— Это он. Держись, Роберт! — закричала Брайони. — Мы идем!

Однако прошло еще добрых двадцать минут, прежде чем им удалось спуститься в расщелину, где испуганный парень был зажат между валуном и деревом, его била дрожь.

— Я заблудился и упал, — поспешно заговорил он, — но, думаю, могу идти, если мне кто-нибудь поможет. Что-то случилось с подколенным суставом, ничего страшного; я знаю это, потому что такое со мной уже бывало, когда я играл в футбол, но я себя так глупо чувствую и потом я ужасно замерз!

— Как ты? Нормально?

— Да, — прошептала Брайони, снимая с себя брюки, а затем с непонимающим видом огляделась вокруг. — Ой, извините, мы в вашем домике, я пойду…

— Перестань, — резко сказал Грант. — Ты тащила на себе здоровенного парня по этой чертовой горе! Тебе самой после этого нужна помощь!

— Не оставлять же было его там замерзать из-за того, что не сработала рация, — отозвалась Брайони и, к своему ужасу, вдруг расплакалась.

Грант Гудман хмуро уставился на нее, затем пробурчал что-то себе под нос и, подойдя к ней, обнял.

— Только, пожалуйста, не надо со мной воевать, — предупредил он. — Ты самая упрямая женщина из всех, которых я когда-либо встречал, хотя и самая храбрая. — Он усадил ее на кушетку перед камином, а сам сел рядом, по-прежнему не выпуская ее из рук. Но у Брайони уже больше не осталось сил сопротивляться. Она все плакала, уткнувшись ему в плечо, пока он наконец не откинул с лица пряди ее мокрых волос и спокойно не сказал: — Перестань плакать, все уже позади.

Она почти перестала плакать, когда в дверь постучала Линда. Грант Гудман и не подумал изменить позу, когда та вошла, и лишь вопросительно взглянул на нее через голову Брайони.

То, о чем подумала Линда, Брайони не суждено было узнать, потому что к тому моменту, когда Линда попала в поле ее зрения и уселась на стул напротив нее, она уже полностью овладела собой.

— С Робертом все будет в порядке, — ободряющим тоном сказала Линда. — Доктор его осмотрел и сказал, что побудет с ним еще некоторое время — так, на всякий случай; у него легкий вывих подколенного сустава, а переохлаждения нет. Мы укутали его в электроодеяло. — Она замолчала, тревожно глядя на Брайони.

— С ней тоже все в порядке, — сказал Грант. — Просто сказалось волнение и усталость. Я за ней присмотрю. Не могли бы вы вновь выразить мою признательность шеф-повару и попросить его принести нам сюда ужин на двоих? — Он поморщился и добавил: — Это уже входит в привычку. Не могли бы вы также принести сухую одежду для Брайони? И мне кажется, на расспросы людей надо отвечать правду. Люди должны знать, что произошло ЧП, и, возможно, другие поостерегутся после этого рисковать подобным образом, но мальчишка и так чувствует себя неловко, так что…

— Я все сделаю самым тактичным образом! — с готовностью отозвалась Линда. — Можете положиться на меня, мистер Гудман.

Он улыбнулся ей.

— Я знаю, что мы можем на вас положиться, Линда.

Брайони впервые заговорила только после того, как дверь за Линдой закрылась. Она спросила дрожащим голосом:

— Вам не кажется, что имеет место безосновательное возвеличивание моих заслуг? — Слезы вновь потекли у нее по щекам.

Грант Гудман внимательно посмотрел на нее с минуту, а затем серьезно сказал:

— Ты не хочешь, Брайони, чтобы я пригласил доктора посмотреть тебя, пока он здесь?

Она напряглась, а затем резко выпрямилась.

— Нет!

— Тогда вот альтернатива. Я собираюсь отправить тебя в ванну с гидромассажем, а сам тем временем приготовлю нам что-нибудь выпить. Вопросы возвеличивания твоих заслуг мы сможем обсудить позже.

Глава 5

— Я сама смогу, — неуверенно сказала Брайони, когда Грант Гудман поставил ее на ноги в ванной и включил воду.

Он повернулся к ней и удивленно изогнул бровь.

— Я не собирался быть до такой степени банальным.

— До какой? — Она нахмурилась.

Его губы раздвинулись в улыбке.

— До такой, до какой ты подумала, дорогая Брайони. Раздевать тебя своими собственными руками.

Она слегка покачнулась и запустила руку в свои намокшие волосы.

— Я, должно быть, неправильно вас поняла. Разве вы не говорили, что собираетесь отправить меня в ванну?

— Как-нибудь в другой раз. Однако приятно видеть, что к тебе возвращается твое обычное состояние. Не усни и не запирай дверь — я загляну минут через двадцать, но предварительно хорошенько постучу.

Брайони закрыла глаза и отвернулась.

Через двадцать минут, когда он постучал, она уже вылезла из ванны и стояла замотанная в полотенце.

— Если у вас моя одежда, оставьте ее за дверью, спасибо, — прокричала она.

— Ты в приличном виде?

— Да, но… — Дверь распахнулась.

— Если ты не против переодеться в спальне, — вежливо сказал Грант Гудман, — то я бы тоже принял душ. Я замерз, промок и взъерошен.

При этом он нисколько не скрывал того, что рассматривает ее всю, от обнаженных гладких плеч до длинных, все еще в каплях воды ног. Брайони плотнее прижала к себе темно-зеленое полотенце.

— Но это была ваша идея!

— Согласен, моя. — С этими словами он рывком стянул с себя свитер и рубашку.

Брайони вышла, щеки у нее слегка зарделись, но она не смогла удержаться, чтобы не бросить взгляда на его мощный загорелый торс.