Слезы на лепестках роз

Ни до, ни после этого случая злобная кличка не всплывала в их разговорах.

Во всяком случае, так было до недавнего времени.

Неуемный восторг восемнадцатилетней девчонки, открывающей жизнь, в которой ей отказывала злобная старуха, постепенно угас. Возможно, это отчасти было данью зрелости, но Рэнди в возраставшей замкнутости подруги чудилось нечто опасное.

Она наблюдала, как сгущаются тучи, но была бессильна их остановить. И вдруг в замкнутый круг жизни Джорданы ворвался Патрик Маккэлем. Упрямый, решительный, дерзкий и чуть ли не деспотичный. Заинтригованный таинственностью Джорданы, подстегнутый ее безразличием, одержимый желанием обладать ею. Он мог стать стихийным бедствием или посланцем небес.

Джордана испытывала тревогу, и у Рэнди не возникало сомнений, что источником этой тревоги был Патрик Маккэлем. А это значило, что вся вина лежит на ней, Рэнди.

Изнемогая от необычного напряжения, она ждала целый день, пока откроется дверь кабинета, готовая ринуться на помощь. Но эта возможность так и не появилась. Затем Джордана переоделась в купальник, устроилась на своем любимом месте у бассейна, и у Рэнди появилась надежда. Сейчас, наблюдая за беспечной игрой Джорданы с малышкой, Рэнди ощутила нечто большее, чем надежду.

– Мне точно известно, что требуется этой парочке. Развернувшись на каблуках, она проследовала на кухню и, поставив на поднос миску еще теплого шоколадного печенья, графин с лимонадом и три бумажных стаканчика, направилась к бассейну.

– Печенье! – заверещала при виде подноса Кэсси.

– Дар примирения, – пробормотала Рэнди, опуская поднос на столик рядом с Джорданой и сама пристраиваясь в кресло напротив нее.

– А ты что, с кем-то поссорилась, мамочка?

– Нет, дорогая. Просто сделала ошибку.

– А! – Кэсси, потеряв к этой теме интерес, принялась за второе печенье. – А можно перед ужином немножко поплавать, мамочка?

– Конечно.

– Вот здорово! – Кэсси никогда не ходила спокойно, если могла побежать, что она сейчас и сделала.

Рэнди проследила взглядом, как она исчезла в доме, а потом обернулась к Джордане:

– Прости меня.

Джордана была озадачена.

– За что?

– За вчерашнее. За то, что послала Патрика на луг.

Я знаю, ты весь день на меня сердишься.

– Я вовсе не сержусь на тебя, Рэнди. Мне и в голову не приходило обвинять тебя. Да и за что? Разве его остановишь?!

– Но я сама ему сказала, где именно вы находитесь.

– Все равно бы он нас нашел. Ты лишь ускорила дело на несколько минут. – Не только словами, но и самим тоном Джордана доказывала невиновность Рэнди. – Лимонад есть?

– Как всегда! – Рэнди хмыкнула скорее облегченно, чем весело.

Получив стаканчик с лимонадом прямо в руки, Джордана сделала глоток, потом обхватила ледяной стакан обеими ладонями, наслаждаясь его прохладой.

– Меня только удивила твоя атака на него в кухне.

Похоже, ты считаешь важным, чтобы он задержался в моей жизни. Почему, Рэнди?

– Не знаю, стоит ли говорить. Впрочем, мы всегда были честными друг с другом. – Рэнди колебалась, раздираемая сомнениями.

– Это правда. Потому твое мнение для меня очень важно.

– Что ж, тогда придется мне его высказать, – угрюмо пробурчала Рэнди и, собрав всю решимость, пустилась в объяснения:

– Ты угадала. Я действительно хочу, чтобы Патрик задержался в твоей жизни. Тебе нужен друг. Дерзкий, решительный. Способный вернуть тебя к жизни. С тех пор как ты стала работать у Филиппа… – Рэнди укоризненно покачала головой, не зная, как продолжать.

– Испугавшись известности, свалившейся на меня, я закрылась в своей скорлупе, – подсказала Джордана.

– А ты не должна этого делать. Ты слишком много можешь предложить миру, чтобы вот так прятаться.

– Миру или мужчине? Ты вроде начала с мужчин.

– А хоть бы и мужчине, но только такому, который сможет тебя оценить.

– Полагаешь, Патрик именно такой?

– Да, он тебе под стать. Такой же сильный, ведь ты, несмотря ни на что, сильная женщина. Иначе бы ты не выжила. Слабому мужчине тебя не понять. Тому же Филиппу, к примеру. Его отец работал у вас садовником, Филипп тебя знает с детства, кажется, было время кое в чем разобраться, а он видит в тебе только хорошенькое личико, которым можно воспользоваться в своих корыстных целях. Плевать он хотел на силу твоего духа. Проживи такой хоть тыщу лет – ему с тобой в мужестве не сравняться.

– И ты выбрала для меня Патрика.

– Патрик сам себя выбрал.

Джордана нащупала свободное место на подносе и поставила туда стакан.

– Пока не обнаружил, что я слепая.

– Значит, он уезжает. – Рэнди сникла от разочарования. Есть мужчины, которые встречаются только раз в жизни. Второго Патрика не сыскать. Возможно, все кончилось бы ничем, но в глубине сердца Рэнди не сомневалась, что он гоняется не за сексом. Негритянка была слишком скептичной, чтобы верить в любовь с первого взгляда. Но с первого или не с первого, все равно любовь с чего-то да начинается. И пылкое увлечение Патрика вполне могло стать таким началом.

– Патрик не уезжает. И я, кажется, сделала самую большую ошибку в своей жизни.

– Ошибку? – возрадовалась Рэнди.

– Я была зла, раздражена, выбита из колеи. Джордана пожала плечами, предоставив воображению подруги дорисовать картину. – Ты знаешь, как я ненавижу, когда люди обращаются со мной, словно я стеклянная.

– И что? Что же ты сделала, Джордана?

– А что мы знаем о Патрике наверняка? Только то, что он обожает вызов. Я с самого начала была для него вызовом. – Джордана невесело рассмеялась. – В этом и состояло мое пресловутое загадочное обаяние.

– Он принял вызов и разыскал тебя. – Рэнди следовала за мыслями Джорданы и понимала, куда та клонит. – Он не уезжает, потому что ты бросила ему еще один вызов, чем и вынудила его остаться.

– В точку! Одна моя половина желает преподать ему урок, зато другая…, просто хочет, чтобы он остался.

– Так в чем же ошибка?

Джордана подтянула ноги, обхватила их руками и положила подбородок на колени.

– Он меня поцеловал.

– И?…

– Я испугалась.

– Есть два способа пугаться. Один – от восторга.

Другой – от отвращения, допустим…, к подлости. Патрик Маккэлем, возможно, слишком высокомерен, даже властен, возможно, ему стоило бы поумерить свое "я", но говорить о подлости?… Клянусь, уж этого в нем ни капли нет. – Рэнди вдруг напряглась, глаза ее сверкнули. – Если бы я хоть на минуту подумала…

– Нет, Рэнди, – на полуслове прервала ее Джордана. – Не скажу, чтобы он был так уж нежен, но он меня не обидел. Я вообще не думаю, что он способен обидеть меня физически.

– Тогда что же?

– Я испугалась, потому что мне понравилось. Мне хотелось, чтобы он поцеловал меня снова. Никогда в жизни не испытывала ничего подобного. – Ее голос звучал тихо, сдавленно. – Что-то невероятно теплое поднималось изнутри и окутывало меня так плотно, что я уже не могла ни дышать, ни думать.

– Солнышко, именно таким и бывает поцелуй с мужчиной.

– Меня и раньше целовали.

– Но не Патрик.

– Нет. – Ее голос упал еще на тон, превратившись в шепот. – Не Патрик.

– Ты и сама прекрасно понимаешь, Джордана, что ситуация складывается двусмысленная. Ты соблазнительная женщина, он – темпераментный мужчина, к тому же влюбленный по уши. Тебе придется сказать "да" или "нет". Подумай хорошенько. Ты хочешь его?

– Я не знаю.

– Узнаешь. В свое время. – Рэнди пригладила сверкающий водопад волос Джорданы. Ее пальцы, как расческа из черного дерева, прошлись по жемчужным волнам. – Только будь осторожна.

В смехе Джорданы не было веселья.

– Поздновато заботиться об осторожности, тебе не кажется?

– Об осторожности заботиться никогда не поздно. Рэнди потрепала ее по плечу, гадая, есть ли в аду особое отделение для грешниц, подбрасывающих беспомощных котят под лапы льву и при этом беспечно советующих быть поосторожнее. Может ли котенок приручить льва? В мире случаются странные вещи. – Когда ты его снова увидишь?