Любовь по подсказке

О чем он сейчас думал? Она все еще не могла поверить, что попросила Энтони помочь ей справиться с братьями, одолевающими ее своими матримониальными планами. Такая смелость была не характерной для нее. Очевидно, подумала Трейси, я решилась на отчаянный для меня поступок, потому что хотела вырваться за рамки своей спокойной жизни, пусть даже на один день. Почему нет?

Она улыбнулась. Действительно, почему нет? Потому что это Энтони Стивенс. Любая женщина, которая подойдет к нему слишком близко, рискует попасть под его чары и в итоге остаться с разбитым сердцем.

Любая, кроме нее, конечно. Она, Трейси, пресная, а это очень надежный барьер.

Трейси улыбнулась Энтони и спросила:

— О чем ты думаешь, когда смотришь на свой дом?

Энтони молча смотрел на нее несколько секунд. Ветер шевелил его темные волосы. Затем он снова повернулся к дому, белевшему на фоне ночного неба.

— Было время, когда я любил это место. Я всегда чувствовал, что его стены хранят много интересных историй.

— Вне всякого сомнения, — прошептала Трейси. — Санни Хилл имеет богатую историю, он наблюдал жизнь и любовь многих поколений. Рождались дети, родители передавали им свою мудрость и свои безумства, а они в свою очередь передавали их своим детям, и так происходило из поколения в поколение. Что случилось?

— С домом? — не понял Энтони.

— Почему ты до сих пор не любишь Санни Хилл?

Энтони помолчал, затем энергично пожал плечами, словно пытался избавиться от чего-то. Когда он опять повернулся к Трейси, серьезное выражение уже исчезло с его лица. На его губах играла знакомая ей шаловливая улыбка, от которой ее сердце начинало трепетать, как крылышки колибри.

— Санни Хилл по-прежнему остается интересным местом, — сказал Энтони. — Это я вырос, изменился, но домашние истории… они продолжают привлекать меня. Именно благодаря им дом может ожить. Это я и хочу раскопать.

Его голос ласкал Трейси, дразнил, согревал и будил в ней безумные в своей нескромности желания.

— Я могла бы помочь тебе, — тихо проговорила Трейси. — Я… знаю людей и… места, где можно поискать нужную тебе информацию.

Энтони взял ее за подбородок, принуждая Трейси посмотреть ему в глаза.

— Надеюсь, ты не чувствуешь себя обязанной за сегодняшний вечер? Я никогда ничего не делаю против своей воли. Мне хотелось этого — с тобой.

Трейси сделала глотательное движение, пытаясь обрести голос и надеясь, что он не будет звучать пискляво.

— Я благодарна тебе и предлагаю свою помощь не из чувства долга. Мне доставит… я с удовольствием буду помогать тебе в поисках этих историй. Я люблю такую работу. Что еще можно сказать? — Трейси смущенно улыбнулась. — Я просто помешана на поиске интересной информации.

— Ты человек щедрой души, но я не могу злоупотреблять твоим временем. Тебе надо заниматься магазином. Я, разумеется, буду благодарен тебе за любую помощь, но не смогу принять ее безвозмездно. Я должен каким-то образом отплатить тебе за нее.

— Мне не нужны деньги, — сердито буркнула Трейси.

— А чего бы ты хотела?

Трейси не могла никуда спрятаться от этих притягательных темно-синих глаз. Ей казалось, что в ней бушует буря, настолько сильной была ее реакция на самые легкие прикосновения Энтони, на его изучающий, проникновенный взгляд.

Она подняла подбородок, и рука Энтони скользнула вниз. Чего я хочу? — подумала Трейси. Ее мысли путались. В данный момент, когда пальцы Энтони лежали на ее шее, Трейси хотелось, чтобы Энтони продолжал смотреть на нее так, словно он вожделеет к ней. Еще ни один мужчина не смотрел на Трейси такими глазами, и от чувств, которые всколыхнулись в ней только от одного взгляда Энтони, у Трейси сладко замирало сердце.

Но Трейси хотелось большего. Больше, чем прикосновение или обжигающий взгляд, вызывающие у нее желание и вместе с тем страх. Она мечтала о мужчине, который полюбит ту Трейси, которая скрывается глубоко внутри нее: смелую, чувственную и сильную. Вот что было нужно Трейси, но то, о чем спрашивал Энтони, не имело к этому никакого отношения. И она не должна думать об этом сейчас. Энтони — залетная птица, он не мог дать ей то, что она хотела. Но поскольку он никогда не станет ее мужем, она может — во всяком случае, Трейси так полагала — чувствовать себя в обществе Энтони в безопасности. Хотя слово «безопасность» плохо вязалось с таким мужчиной, как Энтони Стивенс.

— Чего бы я хотела? — переспросила Трейси, подыскивая легкий, ни к чему не обязывающий ответ, который уведет их от опасной темы и позволит закончить вечер на радужной, оптимистичной ноте. — Прежде всего хочу исследовать этот дом. И хочу сделать это тщательно, не торопясь. Это даст мне возможность не тратить время на то, чтобы отбиваться от назойливых планов моих братьев. Ты можешь отблагодарить меня, создав для меня законную причину, по которой я не смогу встречаться с их холостыми друзьями или выслушивать очередные предложения руки и сердца. Я хочу показать братьям, что собираюсь жить так, как я хочу, и что я совершенно определенно намерена самостоятельно найти себе мужа.

Ладонь Энтони медленно скользнула по ее шее, по плечу и вниз по руке.

— Ты просишь меня еще об одном свидании? — спросил он.

— Я… не знаю. Я не думала об этом. Возможно. Я что… уже сделала это?

Энтони провел ладонью по своему лицу, и Трейси заметила, что он скрывает улыбку.

— Наверное, не совсем определенно. Но ты все же конкретно предложила что-то, предполагающее, что мы будем проводить много времени вместе. Трейси, ты думаешь, это разумно? У тебя могут возникнуть проблемы с твоей семьей.

— И у тебя.

Энтони внимательно посмотрел на нее, и Трейси поняла по его глазам, что в нем происходит какая-то борьба.

— Боюсь, что у меня уже есть проблема, — сказал наконец Энтони. — И я не могу игнорировать ее. Я твердо уверен, что люди должны быть свободны в осуществлении своей мечты. Меня беспокоит, когда кто-то пытается помешать этому процессу. Всегда беспокоило, — добавил он, нахмурившись.

Трейси заметила промелькнувшую в его глазах боль.

— Прости, я, очевидно, не должна была втягивать тебя в свои проблемы с братьями. Это было эгоистично с моей стороны и необдуманно. Какое-то сумасшествие.

Энтони покачал головой и улыбнулся.

— Никакого сумасшествия. К тому же я питаю пристрастие к борьбе. Особенно к справедливой. Кроме того, — его голос стал совсем низким, — ты просишь меня вынуть шпагу из ножен в обмен на твои знания. Мне не помешает твоя помощь.

Трейси расплылась в улыбке.

— Тогда все в порядке. Мне говорили, что я могу быть очень полезной.

Энтони хмыкнул.

— Похоже, тебе говорили много разного за эти годы. Ты не обидишься, если я скажу, что сегодня вечером ты была определенно… не спокойной?

Трейси вдруг захотелось обнять его и поцеловать. Это желание показалось ей естественным: в конце концов, какая женщина не хотела бы поцеловать Энтони Стивенса? Тем не менее Трейси обуздала свой порыв.

— Не спокойной? — повторила она. — Мне это нравится. В ближайшие недели я не хочу быть спокойной, надежной и покладистой!

Выпалив это признание, Трейси поёжилась от налетевшего бриза. Энтони тут же обнял ее одной рукой за плечи и повел к дому.

— Какой же ты хочешь быть, Трейси? — ласково спросил он.

Трейси чувствовала его сильную руку и твердое бедро, скользившее по ее бедру при каждом шаге. Жар тела Энтони проникал в нее и словно растапливал ее скованность. Трейси ощущала себя свободной и упоительно безрассудной, ей казалось, что она попала в сказочный мир.

— Я хочу быть женщиной, с которой считаются, — ответила она. — Хочу, чтобы мужчины обращали внимание на то, что у меня есть мечты, желания и убеждения. Хочу быть немного… даже не знаю, как сказать… Опасной?

Энтони внезапно остановился. Он повернулся к Трейси и взял в ладони ее лицо. Его губы растянулись в медленной улыбке, отчего лицо стало озорным.

— Ладно, Трейси. Будем вместе работать над достижением наших целей. Ты поможешь мне раскопать истории, которые оживят будущий ресторан, а я помогу тебе сдерживать армию мужчин, которые гоняются за тобой, пока у тебя не появится твой собственный избранник. Посмотрим, сможем ли мы выявить твое опасное начало.