Люблю тебя, Лаура

– Вы, я вижу, легко не сдаетесь.

– Я вообще не сдаюсь. – Он расстелил на шезлонге полотенце и улегся. – Интересно? – Он посмотрел на ее книгу.

– Это бестселлер.

– А вы что скажете?

– Ерунда. – Лаура вздохнула. – Но ничего другого я с собой не привезла.

– В библиотеке на вилле есть английские книги. И классика, и современные романы. Вы можете их взять. Эмилия вас туда проводит.

– Спасибо, вы… так любезны. Вы много читаете? И поэтому так хорошо говорите по-английски?

– Я учил английский в школе как второй язык, – ответил он. – И еще в университетах в Англии и Соединенных Штатах. Учитывая то, что вы почти не говорите по-итальянски, мое знание английского очень кстати. – Он улыбнулся. Какая же дразнящая у него улыбка!

– Но французский я знаю неплохо, – решила оправдаться Лаура. – Если бы я проводила отпуск там, где собиралась вначале, то не ударила бы лицом в грязь.

– И где же вы собирались отдыхать?

Господи, язык – ее враг!

– Я хотела поехать на Ривьеру. Но потом познакомилась с Паоло… и передумала.

– Понятно.

Лауре показалось, что его голос звучит насмешливо.

– Лучше бы вам остановиться на первоначальном плане. Тогда вы избежали бы встречи с моей тетей Лукрецией.

– Да. И Паоло не простудился бы.

– Вы его видели?

– Я хотела к нему пойти, но его мать меня не пустила. У него температура.

– Которая из-за вашего посещения поднимется до угрожающего градуса. – Алессио помолчал, затем вкрадчиво произнес: – Я могу попросить ее пустить вас к нему. Хотите?

– Вы это сделаете? Но почему?

– Не могу равнодушно взирать на преграды, чинимые любви.

Он небрежно пожал плечами, а у Лауры по телу пробежала дрожь. Неожиданно у нее вырвалось:

– А вы знакомы с Беатрис Мандзоне?

– Да. Но почему вы спрашиваете?

– Интересно, какая она. Темные глаза прищурились.

– А что говорит Паоло? Лаура закусила губу.

– Что она богата.

– Сурово. Но помимо богатства она хороша собой и нестроптива. – Он усмехнулся. – Но чересчур приторна. На вас не похожа.

– Я не стремлюсь к сравнениям.

– Тогда чего же вы хотите? Утешения? – В его голосе послышалась жесткость. – Пусть вас утешит Паоло. Судя по его словам, Мандзоне – это прошлое.

– Его мать так не думает.

Наступило молчание. Наконец Алессио сказал:

– Милая, если вы с Паоло нужны друг другу, то все остальное неважно. – И резко вскочил с шезлонга. – Время ленча – пойдемте в дом.

Вероятно, сиеста кому-то доставляет удовольствие, но не ей, думала Лаура, лежа на кровати и уставившись в потолок, на котором с тихим шелестом вращался вентилятор. Ей не спалось, книгу она дочитала, а лежать и предаваться раздумьям не хотелось, поскольку ее мысли были направлены только в одну сторону – в сторону графа Алессио Рамонтеллы, человека, который всего неделю назад олицетворялся всего лишь подписью на документах банка Арлеши. Смешно и нелепо позволить себе думать о нем. И неважно то, что он безумно привлекателен. Он не может стать частью ее жизни… за исключением нескольких незабываемых, похожих на сон, дней. Но ей придется забыть эти дни, как только она вернется в Англию, забыть как можно скорее.

Лаура встала с кровати. Она решила принять душ и вымыть голову. Фен она с собой не взяла, но на дворике полуденное солнце быстро высушит волосы.

Через десять минут, надев скромный белый хлопчатобумажный халат и с полотенцем на голове, Лаура вышла во дворик и окунулась в зной летнего дня. Вдруг из-под каменной скамейки раздался громкий лай Кайо. Лаура замерла – она совсем не ожидала увидеть здесь это злобное существо.

– Милая собачка, – нерешительно сказала она. – Послушай, я только высушу волосы. Места нам обоим хватит, так что не надо лаять.

Кайо не унимался и двинулся было к ней, но застыл, и Лаура увидела, что он привязан к скамье, а рядом с ним стоят две миски: одна с засохшей едой и вторая пустая.

– О господи!

Животное не заслуживает, чтобы его оставили привязанным на солнцепеке и без капли воды. Лаура осторожно обогнула скамью с другого конца, чтобы Кайо не цапнул ее, и взяла пустую миску. Вернувшись в дом, она наполнила миску до краев холодной водой. Когда она вновь появилась во дворике, Кайо спрятался под скамью и зарычал, но его глазки-бусинки внимательно смотрели на миску. Лаура поставила миску на землю и расческой подтолкнула ее поближе к собаке. Взвизгнув, Кайо опустил мордочку в воду и начал с жадностью лакать. Опустошив миску, пес поднял голову и просяще посмотрел на Лауру. Ей ничего не оставалось, как повторить эту процедуру.

– Ах ты, бедняга, – ласково сказала Лаура, глядя на пса. – Твоя хозяйка про тебя совсем забыла.

Длинный собачий поводок был замотан вокруг ножки скамьи, чтобы Кайо не мог далеко убежать. Надо бы его освободить, подумала Лаура. А если пес ее не подпустит к себе? Но придется попробовать. Не оставлять же его здесь в таком состоянии. Лаура уселась на дальний край скамейки и стала двигаться поближе к псу, ласково с ним разговаривая, затем протянула ему руку. Вначале Кайо подозрительно засопел, но кусаться не стал, и Лаура, осмелев, даже погладила его по голове.

– Ты, конечно, избалованный пес и противный, но такой жизни все равно не заслуживаешь.

Лаура запустила пальцы в густую шерстку на шее Кайо, нащупала ошейник и расстегнула его. Кайо издал радостный визг… и был таков, скрывшись в саду.

– Боже мой! – Лаура вскочила на ноги и побежала за ним.

Что будет, если она его не найдет? Что она скажет синьоре? Она выбежала из дворика и почти столкнулась с Алессио, который шел ей навстречу, держа под мышкой извивающегося Кайо.

– Ой, вы его нашли! – воскликнула Лаура. – Слава богу.

– Я чуть на него не упал. Откуда он взялся?

– Он был привязан к скамье. Я хотела его освободить, а он убежал. Я испугалась, что не смогу его найти.

– Он сидел здесь… в такую жару? – спросил Алессио, и в его голосе помимо недоумения послышался гнев. Он посмотрел вниз. – По крайней мере, у него была вода. – Он перевел взгляд на Лауру. – А может, не было?

Лаура вздохнула.

– Главное, что сейчас вода есть. – Ей вдруг пришло в голову, что на ней всего лишь тонкий халат, а влажные волосы рассыпались по плечам. – Я… оставлю его с вами, хорошо? – Она попятилась к дому.

– Минутку. Зачем вы вышли во двор? Сейчас очень жарко.

– Я не могла уснуть и решила вымыть голову и высушить волосы на солнце. – Лаура вымученно улыбнулась.

– Я тоже не мог заснуть. – Алессио смерил Кайо недобрым взглядом. – Как оказалось – к счастью.

– И встали на пути его свободы, – сказала Лаура. – Ах ты, несчастный глупыш. – Она погладила собаку и почувствовала, как мягкий язычок лижет ей пальцы.

– Вы, судя по всему, обрели друга, милая, – весело заметил Алессио. – А у моей тети появится еще одна причина для ревности. – Он почесал Кайо за ухом. – Я-то думал, что против него настроены все.

– Он тоже так подумает, если мы снова привяжем его к скамейке, – сказала Лаура.

– Тогда мы этого не сделаем. Я отнесу его в комнату тети. Там ему будет прохладнее. Понять не могу, зачем нужно было оставлять его во дворе. – Он нахмурился и вздохнул. – Эта тема для разговора ей тоже не понравится.

– Тоже?

– Я собираюсь уговорить ее разрешить вам посещать Паоло.

– О, пожалуйста, не надо. – Лауре стало неловко. – Если она настолько непреклонна, то из разговора ничего хорошего не получится.

– Глупости, Лаура. Вы обязательно должны видеться со своим возлюбленным. – Он оглядел ее с головы до ног, от оборочек на вороте халата до голых ступней.

У нее закололо кожу, внутри разлился жар… и это произошло совсем не от горячего солнца. Алессио улыбнулся ей.

– Я попрошу Эмилию принести вам фен. – И ушел.

Лаура вернулась в комнату. Она почему-то задыхалась. Закрыв ставни, она помедлила и… заперла их на задвижку. Но ей нечего бояться! Она льстит себе, если думает иначе. Такие мужчины, как Алессио Рамонтелла, ухаживают исключительно за кинозвездами и богатыми наследницами. Если он и добр к ней, то это из жалости. Жалость. Вот о чем она должна постоянно помнить, и тогда никакая опасность ей не грозит.