Была бы только любовь…

— Почему бы и нет? Она похожа на настоящую ковбойскую забегаловку. Не из тех, поддельных, где из кожи вон лезут, чтобы казаться настоящими, и все равно… поддельных.

— Наша — настоящая, — прошептала Сьюзи. — Особенно если вы любите тушеное мясо.

— Мое самое любимое блюдо, — уверил ее Алан.

Сьюзи попыталась убедить себя, что Брэйди уже ушел. А если и нет? Она не обязана была принимать его приглашение. Тем более после того, как он обращался с ней словно с прокаженной. Ну и что, если Брэйди увидит ее с Аланом? Он знает: она не может позволить себе отвергать потенциального жениха.

Тогда почему чем ближе закусочная, тем сильнее стучит в висках? Почему ее глаза обшаривают Улицу в поисках его машины? Почему, когда Алан распахнул перед ней дверь, ее сердце чуть не выскочило из груди?

Ей показалось, что все замерло, когда она вошла. Дотти, официантка, остановилась с подносом на плече. Два ковбоя у кассы умолкли. Даже старый музыкальный автомат вдруг заглох. Мужчина в угловой кабинке повернул голову, и их глаза встретились. Брэйди. Она должна была знать, что он уставится на нее как на пойманного на месте преступления браконьера.

Сьюзи вскинула голову и не отвела взгляд. Она ни в чем не виновата. Возле него толпятся его друзья… Брэйди отвернулся.

Алан, непривычный к атмосфере подобного заведения, не заметил ничего странного. Он уселся за свободный столик, и Дотти принесла высокий стульчик для Тревиса. Сьюзи спряталась за меню, изучая его так, будто в нем сосредоточилась вся мудрость человечества, будто она не выучила его наизусть за все эти годы.

Алан попросил принести вино, а когда попробовал, то скривился. Затем он заказал тушеное мясо, и вот тут-то словно сорвалась снежная лавина. Тушеное мясо, оказывается, закончилось.

— Как «закончилось», когда это ваше фирменное блюдо? — вскипел Алан.

— Прости, дорогой. — Дотти невозмутимо щелкнула жвачкой. — Как насчет телячьих отбивных?

— Я не ем телятину.

— Убеждения не позволяют?

— При чем тут мои убеждения? Подайте салат с тунцом.

— Салат с тунцом — в дневном меню, — все с той же невозмутимостью проинформировала Дотти.

Алан так громко выдохнул, что Тревис нахмурился. Сьюзи сунула сыну крекер. Тревис бросил крекер на пол. Алан добродушно поднял крекер.

Тревис снова бросил крекер на пол. Алан снова поднял крекер, теперь уже не столь добродушно. После следующего броска крекер подняла Сьюзи и положила на стол подальше от сына. Тревис завизжал. Все головы повернулись к ним, включая голову Брэйди. Отвернувшись, Сьюзи сунула сыну крекер, но Тревис не отвернулся. Он узнал Брэйди и закричал: «Папа».

Брэйди помахал мальчику, и щеки Сьюзи вспыхнули. Ей захотелось спрятаться под столом.

Устав ждать, Дотти вернулась на кухню, и веселая троица оказалась на ничейной земле.

Вечером Сьюзи позвонила подруге.

— Тэлли, это был кошмар, а не ужин. Бедный Алан. Он оставил огромные чаевые, чтобы расплатиться за грязь, которую развел Тревис. Он так и не попробовал тушеное мясо. Держу пари, он начисто лишился ностальгии по ковбойским ресторанчикам маленьких городков. И думаю, он никогда в жизни больше не пригласит на ужин мать с годовалым малышом.

— Ты не виновата, ты предупреждала Алана. Как мама?

— Лучше. Сможет завтра взять Тревиса. Так что позвони мне на работу, если приедешь в го-Род. Пообедаем вместе.

Сьюзи с ужасом ждала неизбежной встречи с Брэйди. Оказалось, что могла не беспокоиться, он вел себя так, словно накануне не случилось ничего из ряда вон выходящего. Ничего! Ни обеда в ее доме, ни поездки на ранчо Джентри, ни коров на дороге, ни отвергнутого приглашения на ужин. Когда Сьюзи вошла в контору, Брэйди лишь на секунду поднял глаза и ни слова не сказал о ее опоздании.

Злится он, грустит или ему все равно?

Сьюзи села за свой стол и раскрыла ежедневник. Оставшиеся до выборов недели были до отказа забиты разными мероприятиями: ужин в зале при церкви, кофе у Данвудов, бал у Джентри… Выдержать бы только до победы Брэйди — и можно уходить.

Победа! Надо заказать шампанское для торжественного вечера.

Сьюзи подняла телефонную трубку, заказала шампанское.

Брэйди услышал.

— Зачем это? — крикнул он из своего кабинета.

— Для празднования.

Он открыл дверь и прислонился к косяку, заполнив весь дверной проем. Непослушная прядь упала на лоб. У Сьюзи зачесались пальцы, так захотелось снова погрузить руки в его волосы, помассировать плечи и услышать его стон. Она сжала кулаки и приказала сердцу биться в нормальном ритме.

— Ты будешь праздновать независимо от того, выиграю я или проиграю. — Ему не удалось скрыть горечь.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты увольняешься, — без всякого выражения сказал он. — Два свидания подряд с этим Не-по-мню-как-его-зовут.

Сьюзи крепко сжала губы, боясь сказать что-нибудь, о чем потом пожалеет.

— Когда я найду кандидата, ты узнаешь первым.

— Избавь меня. Я не хочу знать.

Она озадаченно нахмурилась.

— Я думала, ты порадуешься за меня.

— Я тоже так думал. Он понравился Тревису?

— Я не спрашивала.

Конечно, Брэйди уверен, что Тревис не называл Алана папой. Сьюзи подумала, что Брэйди сейчас это скажет, но он не сказал, просто стоял в дверях, излучая энергию… чувственную энергию. Раньше Сьюзи казалось, что она понимает его. Раньше, но не сейчас. Она не знала, что он собирается делать, не знала, что сама хочет от него.

Сьюзи вскочила на ноги.

— Надо поставить маленькие щиты «БРЭЙДИ — НАШ ШЕРИФ» перед домами. У меня длинный список тех, кто согласился. — Она достала из ящика молоток и пошла к двери. Брэйди не посторонился. — Пропусти, пожалуйста, — попросила Сьюзи, останавливаясь перед ним.

— Подожди. Мне не нравится, что ты вчера мне отказала. Мне не нравится сидеть с Тревисом, пока ты бегаешь на свидания с другими мужчинами. И больше всего мне не нравится, когда ты вот так выглядишь.

— Как?

Она смотрела на него широко раскрытыми наивными глазами, будто даже не представляла, о чем он говорит. Только ее губы, нежные и соблазнительные, были всего в нескольких дюймах от него. Он чувствовал тепло ее тела, вдыхал аромат ее кожи.

— Как будто хочешь, чтобы тебя поцеловали.

Сьюзи задохнулась.

— Глупости. Брэйди, уйди с дороги.

— И не подумаю. Приблизишься, и мне придется принимать меры.

— Меры? Принимать меры? — Сжимая в одной руке молоток, Сьюзи уперлась другой рукой в его грудь и попыталась оттолкнуть. — Ты не посмеешь.

Он даже не ответил. Он просто ее поцеловал. Крепко, по-хозяйски. У него не было выбора. Она бросила ему вызов. Он вызов принял. Жаркие волны накрыли ее. Он услышал вздох, потом ее губы смягчились, и она ответила на его поцелуй.

Сьюзи не могла оторваться от него, она пробовала, испытывала… в одно мгновение их отношения радикально изменились. Начальник и подчиненная, коллеги, друзья… все это осталось в прошлом.

Ее губы были такими мягкими, такими невероятно сладкими. Ее тело словно повторяло контуры его тела.

Брэйди обнял Сьюзи и, притянув еще ближе, услышал стук ее сердца. Он знал, что должен отступить, пока еще не совсем поздно, но вместо этого нежно куснул ее верхнюю губу, и его язык скользнул в ее рот, такой щедрый, такой таинственный. Он знал Сьюзи очень давно и, оказывается, не знал никогда. Не знал, что она может так реагировать на него. Не знал, что сам может так реагировать на нее.

Зазвонил телефон. Сьюзи вырвалась из объятий Брэйди… и уронила молоток на его ногу, на большой палец. Брэйди взвыл. Сьюзи подняла трубку.

— Да, конечно. Я иду. — Она подняла молоток и шмыгнула мимо Брэйди к входной двери, раскрасневшаяся, растрепанная, задыхающаяся.

— Ты куда? — спросил он.

— Прочь, — ответила она и исчезла.

Сьюзи шагала по улице, глядя прямо перед собой, щеки ее горели. У первого дома, дома Маклири, она остановилась, подняла лежавший у ворот рекламный щиток Брэйди и, как робот, вбила его в утоптанную землю возле парадного крыльца.